Так ли это на самом деле? Скорее похоже на то, что главное богатство портов Триполитании шло от их ближайших окрестностей, «полезных» земель к северу от римских укреплений, которые давали оливки, финики, зерно и продукцию ремесел и скотоводства. В последующие же столетия господства арабов доходы шли от торговли с дальними суданскими территориями.
Единственный местный продукт, который упоминается Плинием и Страбоном, это полудрагоценный камень, карбункул, который до сих пор не идентифицирован. Есть предположение, что речь идет об изумруде или амазоните, но известные нам тексты хранят об этом гробовое молчание.
Теперь, осторожно предположив, что по караванным путям шли вначале не очень масштабные торговые перевозки, объем которых не позволяют определить ни археологи, ни древние тексты, а с VIII века шла торговля золотом и рабами, можно пойти чуть дальше.
Для остальных территорий тропической Африки то было еще темное время неолита, который постепенно, шаг за шагом, как бы нехотя уступал место эпохе железа. У нас имеется очень мало данных для освещения «темных веков» Черной Африки, которые были в девять раз темнее, чем на севере континента. Единственным местом, где проводились исследования, относящиеся к этому периоду, было плато Баучи в Нигерии, где современные работы по добыче олова были использованы археологами для исследовательских целей.
В местности, отстоящей оттуда на сто километров, а именно в Джемаа, Вамба и Макафи, а еще раньше в Таруге, были найдены статуэтки из обожженной глины, относящиеся к цивилизации Нок, как ее называли по основному месту находок. Эти фигурки не похожи на те, что принадлежали племенам яба и хам, обитающим сейчас в этих местах. Отличающиеся удивительно многообразной пластикой, они в основном натуралистичны.
Эти статуэтки связаны с разработками железа и датируются 300 г. до н. э. плюс-минус сто лет, 280 г. до н. э. плюс-минус 120 лет и 206 г. до н. э. плюс-минус 50 лет. Такие данные кажутся слишком ранними для производства железа в этих районах. Подождем новых находок, чтобы уточнить дату появления черной металлургии на территории Нигерии.
ИХ ПОЗВАЛА АФРИКА
Под знаком Южного Креста
Были и есть люди, «больные» Африкой. И «болезнь» эта неизлечима. Они шли к ней разными путями и в разные годы. Для меня Африка оказалась первой заграницей. Потом были разные страны, по-своему не менее интересные, но Африка все равно навсегда оставалась первой и единственной любовью…
«Я хотел только одного — вернуться в Африку. Мы еще не уехали отсюда, но, просыпаясь по ночам, прислушиваясь, я уже тосковал по ней…» Это Хемингуэй. То же, только, может быть, чуть иначе, мог бы написать всякий, кто тосковал по ней.
«В Африке жирафы, в Африке гориллы…» Да, и это тоже. Бремовские жирафы и гориллы. Маленькие читатели Чуковского тоже «заболевают» Африкой. Только для них она — Айболитова страна, родина обезьяны Чичи и Тяни-Толкая. Частичку этого образа они пронесут через всю жизнь. И когда прочтут рассказы современных путешественников, с живостью выхватят оттуда все самое-самое — о слонах-альбиносах, великанах-баобабах и барабанах судьбы! Это та самая, Айболитова Африка.
И все-таки есть африканская «болезнь». Почему? Не в крови ли у нас тяга к этому таинственному континенту?
Мы отправляемся с вами туда, где проложили свои тропы десятки наших соотечественников, «заболевших» Африкой навсегда. Пусть памятью о них будет созвездие Южного Креста, молчаливо освещающее дороги россиян на Черном континенте.
Столетие семнадцатое и ранее
Далека Средняя Азия от Африки. Но связана с ней давними узами. В VI–XIII веках, когда на побережье Восточной Африки создавались колонии азиатских купцов, среди них было немало выходцев из центральных районов Азии. Их имена сохранились в арабских надписях на территории Сомали. И случалось, они занимали важное положение в иерархии тогдашних правителей!
Сохранилась историческая память об Ибн-Мусе аль Хорезми — астрономе, математике, географе из Хорезма, специально посланном сюда, в Египет, для создания прибора, позволяющего измерять регулярные изменения уровня Нила. После поездки он написал работу «Картины Земли», в которой приводит поразительно точные координаты крупных городов и стран известной тогда части Африки — от Ганы до верховьев Нила. Было это в IX веке!
Шли века, и все больше выходцев из Средней Азии оказывались по всяким делам в разных уголках континента — и среди феодального воинства и даже в правящей верхушке, не говоря уже о мусульманских университетах. В египетском Аль-Азхаре, например, преподавали ученые-таджики. В Судане трудились над составлением генеалогических списков правителей шейх Абдаллах ибн-Саид ас-Самарканди, прозванный Великим, и Абу-Махмуд Абдаллах ибн-Саид ас-Самарканди.
Жаль, что большинство их не оставили после себя описаний виденного. Единственное, пожалуй, исключение — известный писатель из Хорассана Носир Хисроу. Ему уже было около сорока, когда он отправился из Мерва (Мары) в далекое странствие, посетив Иран, арабский мир и Египет, навестив темнокожих беж-да. Его книга «Сафар-намэ» («Книга путешествия») несравненна по описаниям деталей мира XI века, тех стран, которые он повидал. Вот небольшой отрывок из книги Хисроу: «Когда вода в Ниле начинает прибывать, она оттесняет соленую морскую воду из Тинниса, так что почти на десять фарсахов вокруг города морская вода становится пресной. Для этого времени на острове и в городе строятся огромные очень прочные подземные водоемы, куда стекает вода… Жители называют их «месани». Когда вода в Ниле уже прибывает и вытесняет соленую и горькую воду, водоемы эти наполняют. Это делают так: открывают сток, и морская вода прямо течет в водоемы и месани. Вся вода в городе — из этих водоемов, наполняемых во время прибывания; ею пользуются вплоть до следующего года, а у кого есть избыток, тот продает воду другим. Многие месани являются церковным имуществом и предоставляют воду для пользования чужестранцам».
«Сад для взора и веселья мыслей о диковинках путешествия» — такое пышное название дал своей книге другой путешественник, ученый и политический деятель аль-Кавкабани, возглавивший в 1647 году посольство йеменского имама в Гондаре, столице древней Эфиопии. В книге он, кроме всего прочего, описывает встречу с неким жителем Бухары Мухаммедом ибн Мусой, неотступно находящемся при императоре и принявшем христианство. Как оказалось, он стал не только переводчиком правителя, но и его первым советником. Этот бухарец владел в совершенстве несколькими иностранными языками, в том числе чатагайским, что дало возможность ему общаться и с турецкими посланниками.
Насколько далеко в глубь времен уходят связи Африки с Закавказьем? Еще древние греки с уверенностью утверждали, что эфиопы, бывшие на службе у фараонов, доходили до берегов Колхиды и даже основывали там поселения. Дм. Гулия в 20-е годы написал книгу, где поддерживал версию родства абхазцев с эфиопами. А член-корреспондент Д. А. Ольдерогге считал, что в основу армянского алфавита легло эфиопское слоговое письмо. Но до сих пор это только гипотеза и подтвердится ли она — покажет время. А в древности жители Закавказья получали сведения об Африке из библейской литературы, переведенной на древнеармянский и старогрузинский языки.
