Вторая половина дня у нее была свободна, и Фрейда размышляла, вернуться ли ей домой, чтобы подождать звонка от дочери, которая этим утром сыграла свадьбу с солдатом из Кэмп-Лежьен в Северной Каролине, либо же заскочить к подружке Аде на чашечку кофе, чтобы было с кем поделиться радостной вестью о замужестве своей девочки. В конце концов Фрейда решила все же ехать домой и ждать звонка. Она рассудила, что может сходить к Аде и после звонка от дочери – так у нее будет даже больше материала для разговора с подругой.
На подъезде к местной методистской церкви она увидела, что из-за поворота ей навстречу несется большая красная машина. За долю секунды в ее сознании пролетело несколько мыслей: «Что происходит?.. Сейчас он поймет, что вылетел на встречку и вернется обратно… О нет, только не это!..»
Фрейда резко вывернула руль вправо, направляя машину в узкую глубокую канаву, и красный автомобиль пролетел мимо. Фрейда изо всех сил нажала на тормоз и одновременно вывернула руль влево, пытаясь вернуть машину обратно на дорогу. В результате резкого торможения на довольно большой скорости в сочетании с резким поворотом руля машина несколько раз перевернулась.
Немногие машины образца 1963 года имели ремни безопасности. Еще меньше людей этими ремнями пользовались. Время замедлилось и ползло медленно, как ледник. Фрейда быстро соскользнула на пассажирское кресло, чтобы не быть раздавленной рулевой колонкой. Полуторатонный «шевроле» скакал и кувыркался, как разъяренный раненый зверь.
Руль, от которого так ловко и своевременно ускользнула Фрейда, врезался в водительское сиденье, где она сидела менее секунды назад.
Фрейда ударилась лицом о лобовое стекло – раз, два, три. От шока тело не чувствовало боли, но сознания женщина не потеряла.
После нескольких секунд, которые показались часами, ледник времени начал таять. Заодно и сам автомобиль стал успокаиваться. Маленькое изящное тело Фрейды – теперь избитое и поломанное – вывалилось из зияющего пассажирского окна. Вернее, туловище оказалось снаружи, а ноги застряли в искореженной машине. Лицо Фрейды с неприятным стуком ударилось об усыпанную стеклом землю.
– Я не умерла, – промелькнула мысль в тумане ее потрясенного ума. – Если я не умерла, значит, все будет хорошо.
Но не вся энергия автокатастрофы исчерпалась на этот момент. Прорычав, как раненый бык, «шевроле» содрогнулся, заскрипел и медленно повернулся набок, прижимая своим весом голову Фрейды к земле.
И при этом она продолжала оставаться в сознании.
Громада автомобиля вдавила некогда красивое лицо Фрейды в землю. Женщина была тяжело ранена, но думала не о травмах. Она думала лишь о том, как бы набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы остаться в живых.
Нос разбился в лепешку и был уже непригоден для дыхания, открыть рот не представлялось возможным, но Фрейда заставляла легкие втягивать в себя воздух через щелочку не толще карандашного грифеля. На каждый вдох и каждый выдох уходило не менее минуты. В уме царила паника.
– Нужно вытащить ее оттуда! – донесся мужской голос, словно бы за тысячу миль.
– Беги, возьми трактор у братьев Ракль! – прокричал другой.
Фрейда не могла думать о перспективах спасения. Она была полностью поглощена одной задачей: дышать.
Прошла целая вечность, прежде чем Фрейда скорее почувствовала, чем услышала, биение дизельного мотора. Приближался трактор. Когда трактор поставил автомобиль на колеса, ослабевшее тело Фрейды выскользнуло из окна и бессильно упало на землю. Ее переполняла не боль, но экстатическое наслаждение от того, что можно снова вздохнуть полной грудью.
Лицо женщины было обезображено, ее красивый синий левый глаз выпал из глазницы и болтался на нервах. Бывшая красавица теперь выглядела ужасающе. В состоянии шока, но по-прежнему в сознании она, словно сквозь сон, слышала комментарии зевак.
– О боже! – воскликнул голос.
– А ведь была такой красоткой! – подхватил другой.
– Хорошо еще, что успела выйти замуж и нарожать детей! – вмешался третий.
До станции скорой помощи было почти сорок миль. Пока ехала машина, женщина с разбитой головой и обезображенным лицом лежала на обочине, мечтая лишь о том, чтобы потерять сознание.
Но сознание она не потеряла.
Прежде чем Фрейда оказалась в больнице, прошло несколько часов. Поскольку Фрейда перенесла черепно-мозговую травму, врачи не позволили давать ей обезболивающие в течение двадцати четырех часов, которые стали для нее сущим адом. Рядом с ней все это время сидела сердобольная медсестра с подходящим именем миссис Лав
[8], держа Фрейду за руку. Боль беспощадным электрическим пламенем пронзала все ее тело. Она бы кричала, если бы сохранились лицевые структуры, позволяющие кричать. Фрейда стискивала руку медсестры, а та тихо и нежно успокаивала ее, обещая, что все будет хорошо.
После того как двадцать четыре часа прошли и наконец ей можно было вколоть обезболивающее, Фрейда провалилась в долгий глубокий сон. Проснулась она оттого, что на руку капали слезы ее детей.
Когда врачи кое-как собрали ее обезображенное лицо воедино и Фрейда впервые после катастрофы смогла произнести пару слов, она сказала чужим хриплым голосом:
– Я его прощаю, – и снова потеряла сознание.
Для восстановления лица потребовалось двадцать две операции. На ее лице застыла чуть несимметричная улыбка, почти как у Моны Лизы, – и даже не верится, что жертва чудовищной катастрофы может улыбаться так игриво и беззаботно. Искусственный глаз по цвету в точности соответствует настоящему – и обоими она может задорно подмигнуть.
На прошлой неделе Фрейде исполнилось восемьдесят три года, и я имел честь отмечать эту дату вместе с ней. По этой женщине никак не скажешь, что она разменяла восьмой десяток, – столько в ней заразительной жизненной энергии. Она просто озаряет своим присутствием все вокруг.
То, что могло бы безвозвратно разрушить жизнь большинства людей, для Фрейды оказалось лишь толчком к новой жизни.
– Я знаю, что вы простили водителя красной машины, – сказал я. – Но есть ли в вашем сердце горечь из-за того, как эта катастрофа изменила вас?
– Изменила меня? – переспрашивает Фрейда, и ее неизменная улыбка становится чуть шире. – Ничуть не бывало. Я – тот же самый человек. Ощущение внутренней красоты никогда не покидало меня.
Мерило душевного здоровья – способность находить хорошие стороны во всем.
Ралф Уолдо Эмерсон
И сейчас, почти через пять десятилетий после катастрофы, Фрейда продолжает жить полной жизнью. Она организовала успешный бизнес, вырастила своих детей и в полную силу наслаждается каждым днем. Фрейда утверждает, что та катастрофа помогла ей понять истину о том, кто она есть, – и это намного-намного больше, чем просто милое личико.
