Первые дни перепуганные пленницы так и сидели в своем сарае, в котором жить оказалось не намного лучше, чем в землянке. Спать приходилось прямо на земле, устланной гнилой соломой, солнцем сарай почти не прогревался, а в широкие щели задувал холодный ветер. Замерзая, девочки раскидали солому по углам и принялись разводить каждый вечер костер, хоть это и было опасно.
Два раза в день служки приносили им еду. Что это была за еда – сложно сказать. То ли забродивший хлеб, то ли переваренная крупа вперемешку с помоями. Но еда больше не смердела так страшно, как в первый раз, и Славка, истощавшая и обессиленная, наконец начала есть. Поначалу ее живот плохо принял пищу, видать, отвык. У девочки все время кружилась голова, не было сил подняться, а по ночам стали приходить страшные видения.
Девочек осталось двенадцать. Все они были разного сословия. Славка легко их различала по обуви и одежде, по тому, простоволосые они ходили или с прибранными в косу волосами. Одна была из бояр, одна дочь дружинника, трое из ремесленников и торговцев, остальные – из крестьян да смердов. По характеру девочки тоже разнились. Многие быстро свыклись, обжились и стали веселее, как, например, дочь дружинника, высокая, крупная девочка со странным именем Злоба или красивая дочь сапожника Агния. Обе эти бойкие девочки были старше остальных.
Некоторым привыкнуть к новой жизни было сложно. Хмурая сутулая Щука, дочь смерда, держалась от остальных в стороне. Так же как и дочь боярина, Ада, милая, нежная, очень скромная девочка.
Пленниц переодели. Славке пришлось расстаться с любимыми сапожками, привезенными отцом, с расшитым платьем.
Всем выдали рубахи да сарафаны из грубой холстины, поверх кафтаны, на ноги онучи. Теперь все выглядели одинаково.
Многие новой одежде были рады. Но только не Славка. Казалось, отдав свое платье и сапоги, она потеряла последнюю надежду вернуться домой. А когда девочек, всех до одной, заставили распустить косы, многие сникли со стыда, но подчинились.
Однажды ночью, когда ведьма не появлялась уже несколько дней, шустрая девочка Арсения, дочь торговца, выбралась из сарая и попыталась сбежать, воспользовавшись неприметной дырой в частоколе.
Что случилось дальше, Славка точно не знала. Девочки услышали, как всполошились на дворе служки, как залаяли псы, а потом по двору пронесли разорванное тело Арсении. Точнее, то немногое, что от нее осталось. Тогда Славка поняла, что служки пустили по ее следу злющих псов Рогведы, тех, что сидели на привязи возле терема. И еще поняла, что со двора ведьмы живьем им не выбраться.
Потрясенные новой смертью, пленницы снова поникли, стараясь держаться вместе и согревать друг друга в сарае. На улице холодало с каждым днем, дело шло к зиме.
Теперь уже только одна вечно веселая Злоба не унывала, рассказывая истории про свою мачеху, которую недавно привел отец и которую девочка невзлюбила, хоть та и очень старалась ей понравиться.
Оказалось, странное имя Злоба девочке придумала именно мачеха и велела, чтобы та называла так себя посторонним. Так мачеха хотела показать Злобе свою любовь и заботу, защитить ее от нечисти и злых людей.
С большой гордостью дочь дружинника рассказывала, что вскоре ей дадут новое имя – красивое. Когда проявится ее истинный, взрослый характер.
Славка слушала ее и ухмылялась про себя: «Когда ж еще характер проявится, если не сейчас?»
Но шутливая болтовня Злобы веселила девочку, отвлекая от мрачных мыслей.
Наутро, когда пленницы осмелились выбраться из сарая, чтобы подышать ранним морозным воздухом, Рогведа вернулась. Вначале забрехали псы. Затем Славка услышала, как заржали кони, потом распахнулись ворота, и старые служки разом засуетились возле дома. Въехав во двор, разбойники во главе с Деяном гоготали так громко, обсуждая свои похождения, что девочки со страху сбились в кучку возле сарая, не зная, что делать.
Обогнув терем, разбойники приметили девочек, заулыбались. Особенно долго их взгляды задерживались на румяной грудастой Агнии. Рано округлев, Агния была хороша и статью, и милым личиком с голубыми глазами, широкими бровями да пухлыми губами. Кокетливо опуская ресницы, Агния заливалась румянцем, поглаживая белокурые вьющиеся волосы. К изумлению Славки, она явно была не прочь поворковать с разбойниками. Это так поразило княжескую дочь, что она даже замерла с открытым ртом.
Славка волновалась и гадала, чем может закончиться для них такая близкая встреча с разбойниками, но Деян грубо окликнул мужчин, и они пошли прочь, а вскоре выехали со двора.
Неожиданно, словно соткавшись из воздуха, перед девочками появилась Рогведа. Славка не успела заметить, как ведьма подошла, и потому, вскрикнув, попятилась. Ведьма была не одна. За ней семенила пара безмолвных покорных служек.
Рогведа скривилась и, уперев руки в бока, поглядела на перепуганных пленниц. Ведьма была необычайно довольна, щеки ее разрумянились. На хищном лице играла удовлетворенная улыбка, алели распухшие губы. Одежда на ней была измята.
«Нагулялась», – подумала Славка, прячась за спины остальных, что с ее ростом было не очень сложно.
Осмотрев девочек с презрением, Рогведа повернулась к одной из служек, боязливо переминавшейся с ноги на ногу:
– А что это они бездельничают?
Ее голос вновь поразил Славку, но уже не так резал по ушам, как раньше.
– Устроили здесь приют! Пусть работают! – рассвирепела Рогведа. – Нечего их раскармливать. Разжирели совсем! И… – Ведьма с отвращением принюхалась. – Вымойте их! Вонь стоит, во двор не зайти!
– Истопить баню? – тихо уточнила служка. Ведьма зыркнула на нее так страшно, что баба попятилась.
– Студено же… – начала было служка, но, захлопнув рот, побледнела и закачалась от страха.
Не проронив больше ни слова, ведьма зашагала к терему.
Раздев догола дрожащих от холода девочек, служки выстроили их возле колодца. Проходившие по двору мужики-деревяшки, одинаково ухмыляясь, останавливались и глупо глазели на них. Славка дрожала от холода и стыда, прикрываясь, поджимая окоченевшие синие пальцы на ногах.
«Неужели они, правда, будут поливать нас водой из колодца?» – не могла поверить девочка, глядя, как служки суетливо набирали воду в ведра, разводили в ней какие-то пахучие травы.
Когда очередь дошла до Славки и ледяная вода хлынула ей на затылок, обжигая уши, шею и спину, девочка охнула и едва не бросилась бежать. Служка грубо схватила ее за космы и поглядела на нее пустыми, рыбьими глазами так грозно, что Славка тотчас поняла: бежать не стоит. Эта спустит псов, даже не моргнув.
Рядом со Славкой пронзительно завизжала рыжая лопоухая девочка. Звали ее Елена. Закрывая лицо руками, склоняясь под тяжестью воды, Елена визжала так громко, что служка огрела ее ведром по спине. Упав на землю, девочка задрожала и заплакала, но визжать не прекратила. Тогда старуха стала молотить по ней ведром что есть мочи, целясь по заду, ногам и голове.
