Пошептавшись между собою, служки засучили рукава и равнодушно поволокли тело прочь.
Позже одна из них вернулась с горшочком и тряпицей в руках. Разогнав пленниц, которые пытались успокоить все так же ревевшую и сидевшую в сугробе Елену, служка помазала ей рану на ноге какой-то пахучей жижей. Девочка ойкала и закрывала глаза, но служка не обращала на это никакого внимания, грубо, но щедро поливая ее тонкую посиневшую ногу.
Оглядев Злобу и Агнию, служка смазала царапины на их телах. Закончив, она устало поднялась и промолвила, глядя на разбросанные тушки животных:
– Работу надобно закончить до темноты.
Когда двор Рогведы наконец покрыла чернота, усталые и продрогшие пленницы воротились в сарай.
Разливая по чашкам разогретый на костре морс, они молча передавали его друг другу. Елена, которая все еще не перестала дрожать и выглядела совсем слабой и больной, вдруг прошептала:
– Спасибо, что не бросили меня помирать.
Девочки удивленно заулыбались и потянулись к Елене, чтобы подбодрить ее. Они крепко-крепко обнялись, и Славка вместе с ними. Последний лед между пленницами растаял: не враги же они друг другу! И вот, сбившись в кучку, они все уже обнимались, щебеча, как бывало раньше. О том, что случилось с Варварой, говорить никто не хотел.
Славка тоже расслабилась возле костра, по обыкновению разговорившись со Щукой, которая разливала морс. Тени, падающие от них на стены сарая, успокаивали девочку, и она почти забыла про этот тяжелый день и про странные голоса, которые слышала ночью.
Тихая неразговорчивая Ада сидела возле Елены, задумчиво поглаживая ее замотанную тряпицами ногу. Длинные русые волосы девочки блестели от пламени костра. Ада была добрая, но нелюдимая. Лицо у нее было такое милое, такое красивое и благородное, а движения – такие грациозные, что Славка невольно любовалась боярской дочерью.
Неожиданно Ада вздрогнула и нахмурилась. Резко согнувшись, девочка схватилась за живот и поспешила прочь из сарая.
Никто не придал этому значения, решив, что у Ады просто прихватило живот. Девочки продолжили свою усталую, ленивую болтовню.
Когда костер уже догорал, а тени от него становились все бледнее, пленницы стали укладываться по своим лежанкам. В сарай неслышно вошла Ада. Никто, кроме Славки и Елены, все еще сидевшей возле костра, завернувшись в шкуру, не заметил девочку.
Волосы Ады были спутаны, испуганное лицо перепачкано. В руке она сжимала нож для разделки тушек.
Вскочив, Елена завизжала, уронив кружку с морсом. Пленницы всполошились, повскакивали.
Мрачно пройдя мимо них, босоногая Ада прислонилась к стене, возле которой обычно спала, и медленно осела на сено. Поблескивающий в свете костра нож она крепко сжимала обеими руками.
Девочки выжидающе смотрели на нее. Некоторые выбежали из сарая и теперь заглядывали внутрь, готовые бежать без оглядки. Те, кто не смог бы пройти мимо Ады незамеченным, испуганно застыли, стараясь не дышать и не двигаться.
Ада была задумчива и грустна. Поглядев на Елену, которая стояла спиною к костру, зажав рот руками, Ада вяло ухмыльнулась и вдруг подняла нож к лицу. Размахнувшись, она неловко полоснула себя снизу вверх – от угла рта вдоль щеки. Брызнула кровь. Нетвердой рукой она резанула по второй щеке. Ее прекрасное лицо словно расплылось в неестественно широкой, страшной улыбке.
Не выдержав, Елена снова завизжала. Ей вторила Щука из своего угла. Славка и не заметила, как тоже стала кричать от ужаса и отчаяния.
Кровь стекала на рубаху Ады широкими полосами. Снова занеся нож, она воткнула его себе в грудь чуть пониже плеча, и по рубахе стал расползаться красный круг. С трудом вытащив нож, девочка вновь нанесла себе удар.
Со двора послышались крики. Агния и Злоба звали на помощь. Вдруг неподалеку послышался сердитый голос Рогведы, и пленницы притихли. Ведьма приближалась.
Глянув на дверь, окровавленная Ада поднесла дрожащими руками нож к горлу. Медленно перерезав его, она забрызгала кровью солому и упала лицом вниз.
Что было дальше, Славка помнила смутно. Ее рвало, как и многих других. Но вот на пороге появилась растрепанная встревоженная Рогведа в ночной рубахе. Еще никогда Славка не видела ведьму такой.
Подбежав к застывшей Аде, ведьма подняла ее голову, положила ладони девочке на лоб и тотчас отдернула, словно обожглась.
Глянув на нож, который лежал возле Ады, ведьма зачем-то натянула рукав на пальцы, отбросила его в сторону и отшатнулась.
Сорвав с шеи восковую фигурку (всего у ведьмы Славка краем глаза насчитала их шесть), Рогведа прошептала что-то вроде: «Еще одна не выдержала. Слишком опасно. Тело уже не излечить…»
И, сплюнув, бросила в Аду фигуркой. Упав на спину мертвой, воск зашипел и начал плавиться. Руки и ноги Ады задрожали. Тело девочки затряслось.
Ведьма склонилась над Адой, с силой вдавила ей в кожу остатки воска и вдруг начала громко петь. Из спины девочки повалил пар. Рогведа не убирала руку, сотрясаясь вместе с мертвым телом. Служки испуганно застыли в дверях сарая.
Наконец тело Ады замерло. Устало опустив руки, ведьма отошла, едва не рухнув на сено. Палец, которым она держала фигурку, почернел. Подбежав к Рогведе, служки тотчас поймали ее под руки и поволокли прочь, но ведьма остановила их.
– Уведите девочек, – тихо прошептала она. – Ведите их в терем.
Служки кивнули и стали выгонять пленниц – тех, кто еще не выбежал, – в темноту двора.
Перед скрючившейся на соломе Славкой, которую все еще рвало, как бледное пятно, возникло лицо служки.
– Поторапливайся. Вставай!
Славку грубо выволокли на двор.
Утирая рот рукавом, Славка увидела впереди силуэты девочек, боязливо подходящих к терему ведьмы.
Когда она поравнялась с сутулой Щукой, идущей позади всех, та мрачно глянула на нее темными глазами и прошептала:
– Как думаешь, это случится со всеми нами?
– Нет. – Славка еще раз обтерла рот и изобразила на лице уверенность, которой не чувствовала. – Зачем бы тогда Рогведа вела нас в терем? Там ведьма будет всегда рядом. Всегда… – задумчиво повторила она.
– Что она делает с нами? К чему издевается? – вжав голову в плечи, Щука с трудом подавила рыдания.
– Думаю, готовит нас. – Славка приобняла ее за талию.
– К чему? – спросила ее приятельница, но у Славки не было ответа.
– Холодает. – Щука оглядела мрачный двор. – По всем приметам, завтра ударит сильный мороз.
Славка снова промолчала.
– Значит, мы зачем-то нужны ей? – Щука дернула приятельницу за плечо. – Чего застыла?
– Ты знаешь, что нужны, – буркнула Славка.
Дальше девочки пошли молча. Обе они понимали, что Щука наврала про холод. Холода никто из них больше не чувствовал. Никогда.
