Он поглядел на далекие облака и на миг ему показалось, что они сложились в очертание огромного моржа. Он так велик, что на его спине зиждутся древние полуночные льды, а иные говорят, что и сама земля. Его не смеют призывать по имени даже самые сильные нойды, а люди почтительно зовут Великий Старик. Он – верховный бог саами, повелитель Змеева моря. Нойда видел его лишь дважды. Первый раз – когда воззвал к нему и вручил ему свою душу. И второй – когда Старик явился ему сам.
«Я искал столько лет… И похоже, нашел».
Тихо подошла Славуша. Села рядом с ним на бревно.
– Так эта морская ведьма – она бывшая богиня? – спросила она, вторя его мыслям.
– Думаю, да. Может быть, богиня того самого народа, ушедшего под землю.
– Я думала, богини не такие…
– То, что ты видела в заливе, – это всего лишь очень старая женщина, в тело которой она некогда вселилась.
– А хвост?
– Морок.
– Но почему она стала такой? Зачем топит рыбаков и посылает мертвецов заманивать людей?
– Ей нужно питаться. Ей больше не поклоняются. Когда уходит народ, его богам следует уйти вместе с ним. Когда вышним не приносят жертвы, они умирают, знаешь об этом? Но боги тоже хотят жить, как и люди. Порой, как и люди – любой ценой…
– Как думаешь, кем была та женщина? Ну, чьим телом она завладела?
– Скорее всего, жрица. Или какая-нибудь шаманка, вроде меня… Нойды часто сами предлагают духам войти в их тело, чтобы обрести силу. Шаманы крепки и выносливы, их готовят с детства, иначе они быстро лишились бы разума, сливаясь телом и духом с могучими божествами или злобной нечистью… Но человеческое тело недолговечно. Как ни продлевай его век колдовством, а все-таки время от времени его надо менять…
– Что ты собираешься делать?
– Убить ее, конечно. Сейчас она слаба и уязвима, как никогда. Нельзя упускать такой миг.
– Но как?
Нойда поглядел на костяной нож. Попробовал пальцем острие. И принялся стаскивать с себя кожух.
* * *
– Нет, я не стану этого делать!
– Тебе придется.
– Даже не уговаривай!
– Тогда мы оба нынче погибнем!
– Но неужели нельзя как-то иначе…
– Нет, иначе нельзя.
Славуша в ужасе глядела на шамана. Он лежал перед ней на шкуре, расстеленной на берегу, обнаженный по пояс. Его лицо было строгим и сосредоточенным. Безволосая грудь расписана колдовскими узорами почище бубна.
– Видишь с левой стороны голову оленя? – проговорил нойда, скосив на девушку глаза. – Вот туда и бей. Не тяни, Славуша. Бей изо всей силы, чтобы нож вошел по рукоять.
– Но я же попаду тебе прямо в сердце!
– В этом и смысл.
– Я не могу, – прошептала девушка. Костяной нож дрожал в ее руке. – Ты же умрешь!
– Нужно отправить мою душу на поиски Седды и не позволить ей вернуться в тело раньше времени. Нож зачарован как должно, он убьет меня лишь на время. Когда дело будет сделано, ты вытащишь нож из раны и призовешь меня истинным именем.
– Истинным именем? – в замешательстве повторила она.
– Мне придется тебе его сказать. Ты ведь понимаешь, что я буду полностью в твоих руках? Если его узнает Седда…
Славуша нахмурилась. Однако нойда заметил, что она перестала дрожать.
– Морская ведьма не сможет пробраться в мои мысли, как проникала в сны? – спросила девушка.
– Нет. Имя должно быть названо.
– Хорошо… А если сделаю то, что ты велишь, что будет дальше?
– Следи за морем. Если все пойдет, как я задумал, ты вскоре увидишь Седду на берегу. Не трогай ее! Прикоснешься – все пропало, погибнем оба… Она будет звать тебя, уговаривать – не слушай. Не верь ей. Это будет очень сложно.
– И что мне с ней сделать?
– Я видел в избе острогу. Просто ударь ее. Так же, как меня.
Славуша со вздохом взяла костяной нож поудобнее, подняла его, вновь опустила… От порыва холодного ветра с моря кожа нойды покрылась мурашками, но он все так и лежал с закрытыми глазами, и его лицо было совершенно спокойно. Славуша подумала, что никогда в жизни не видела такого бесстрашного человека. «Или безумного, – подумала она. – Вот как убью его сейчас…»
– Наклонись, – попросил нойда. И прошептал, почти касаясь ее уха губами: – Мое имя Маганкан.
Славуша кивнула.
– Знаешь что? – сказала она вдруг. – Ты ведь мог попросту убить меня, чтобы ведьма не забралась в мое тело. И уйти.
Тот, не открывая глаз, улыбнулся ей.
– Нойда означает – добрый помощник.
– Так и есть. И я тебе отвечу добром на добро.
Славуша закусила губу, примерилась, размахнулась и вонзила нож по рукоять точно в голову оленя на груди шамана.
* * *
Нойда открыл глаза.
Он снова сидел на морском льду, а перед ним горел костер.
«Огонь-то горит, но лед не тает», – подумал шаман.
Он провел ладонью над пламенем. Потом сквозь пламя.
Оно было холодное.
– Здравствуй, веселый мальчик! – раздался рядом нежный голос.
Нойда поднял взгляд. По ту сторону костра сидела морская дева.
Ему показалось, что он мгновенно узнал ее, хоть прежде ни разу не видел. Вот она – подобная зимнему утру, прекраснейшая дева севера, о которой поется в песнях! Белая кожа, высокие скулы. Глаза – синие, искристые, как паковый лед. Длинные белые волосы, укрывающие ее будто плащом, – ее единственное платье.
– Седда, – произнес он.
– Это я, – и не думая отпираться, склонила та голову. – Великий Старик послал тебя за мной? Чем я ему мешаю? Это вовсе не его владения! Какое ему дело, как я живу и чем тут промышляю? И какое дело тебе, надоедливый нойда?
Он промолчал, глядя на нее. О боги, как же она прекрасна! Приходилось делать усилие, чтобы помнить – ничего такого нет. Эта разящая красота – лишь морок, память о том, что было да исчезло тысячи лет назад. А то, что кроется под мороком на самом деле, нойда уже видел.
– Да, сейчас я и впрямь выгляжу скверно, – беспечно согласилась морская дева. – Но как только я сменю тело, красота ко мне вернется. Я стану много прекраснее, чем та бестолковая смертная девица, что ждет тебя на берегу. И вот тогда… О, тогда…
Она скользнула к нойде, протягивая к нему руки. Он отшатнулся, нашаривая на поясе призрачный нож. Седда засмеялась.
– Почему ты ее защищаешь? Ведь ты вредишь сам себе. Сейчас ты для нее лишь безобразный чужеземный колдун. Она боится тебя, и только. Но когда я вселюсь в нее, она будет твоей – если захочешь…
