Но нет!
Я без белья, без косметички и без остальных жизненно необходимых вещей сижу на пустой кухне медблока и понятия не имею, как быть дальше.
От нечего делать более вдумчиво обследовала смотровую и операционную, хмурясь и кусая губы каждый раз, когда совала свой любопытный нос в очередное устаревшее оборудование. В целом дело обстояло куда лучше, чем еще вчера, но… Интересно, господин большой начальник сильно будет ругаться, когда я подам ему заявку на десяток новых аппаратов? Да хотя бы на один МТ-сканер последнего поколения, без которого элементарно невозможно поставить точный диагноз. А еще анализатор необходим. Ну, просто кровь из носа! Правда, стоят они…
Уныло вздохнув, последним критичным взглядом осмотрела отмытое, но все же старье времен первых колонизаторов и вернулась на кухню. Там хотя бы имелся стул в отличие от спальни, из которой вместе с мусором утащили даже кровать, не успев (или не сообразив?) поставить новую.
Сон не шел, до утра оставалась еще пара часов, и я решила посвятить их тщательному изучению своего трудового контракта. Ведь не просто же так Эдриш злился. Что я не увидела в первый раз и чего не учла?
Юридическая составляющая всегда была моей слабой стороной, так что пришлось три раза перечитать весь текст, изучая практически каждую букву, прежде чем меня всерьез насторожил раздел о расторжении. Был упущен (или намеренно пропущен?) пункт о должностном несоответствии, но при этом стояла баснословная цифра штрафа за досрочное увольнение по моей инициативе. Как и за прогулы, и исполнение своих должностных обязанностей спустя рукава. А еще мистер Саллин хитро обезопасил себя, обозначив наименование занимаемой должности общим словом «доктор». А ведь, между прочим, я доктор. Полноценный, с дипломом. Так что тут не подкопаться. Ни к нему, ни ко мне.
А еще пункт о должностных обязанностях, которые обычно расписывались на десяток страниц мелким шрифтом и шли приложением к договору, в этом документе был кратким, как никогда: в мои обязанности вменялось всего лишь обеспечивать трудоспособность персонала. Заметьте, не здоровье, а трудоспособность! Однако какими методами и оборудованием — тайна великая.
Интересно, кто составлял этот договор?
Впору было начинать думать о том, где взять пять миллионов кредитов на штраф, и это при месячном окладе в пару тысяч, но в мои унылые мысли ворвался сначала писк коммуникатора, а затем и гневный рев Эдриша:
— Шанни! Где ты находишься?!
— А в чем дело? — вяло огрызнулась я, все еще пребывая в своих мыслях и даже не думая желать ему доброго утра, так как сам хайд тоже не потрудился выдавить из себя приветствие.
— Ты меня заперла!
— И что? — С настроением у меня было еще не очень, так что я лишь лениво зевнула, наглея не по дням, а по часам. — Вам не терпится снова рвануть на поиски большой и чистой любви? Вы в курсе, что всего шесть часов утра? И, между прочим, не Шанни, а доктор О’Нелл. Это во-первых. — Хайд натужно запыхтел, явно собираясь меня прервать, так что я торопливо и немного злорадно добавила: — А во-вторых, вы первый заперли меня вчера. Так что один-один, господин Мак-Иш. И не грызите коммуникатор, я сейчас подойду и открою.
И отключилась, не позволяя ему вставить ни словечка. Да, вот такая я злыдня!
Наняли меня без права уволиться, вот и расхлебывайте!
ГЛАВА 4
Пробуждение было… необычным. Впервые почти не ныла шея, да и спина, регулярно дававшая о себе знать, этим утром не напоминала о себе болезненной пульсацией.
Постепенно в памяти восстановились все подробности позднего вечера, и ухмылка сытого зверя прочно поселилась на мужских губах. А она не так плоха, как он боялся. Даже если окажется, что как врач космической станции она полный ноль, и комиссия решит уволить ее, даже несмотря на пункт о компенсации, он с радостью предоставит мисс О’Нелл тепленькое местечко поблизости.
Потому что такими массажистками не разбрасываются!
Он не бравировал своим состоянием, когда предложил выплатить за нее компенсацию при досрочном увольнении, и даже сейчас, ранним утром, это не казалось ему глупостью. Эдриш Мак-Иш был обеспеченным хайдом, и не только благодаря состоянию семьи. Скорее даже вопреки. Но в то же время Эдриш очень хорошо знал цену кредитам, а еще больше знал цену здоровью, которое семь лет назад подвело настолько, что его безоговорочно списали в запас. Сколько специалистов лечили Эдриша в свое время? Больше десятка точно. И ни один! Ни один не посоветовал ему обратиться к мануальщику! Эта же пришла, фыркнула, ущипнула — и о чудо! Он ощущает себя буквально на десять лет моложе!
Кстати, где эта ворчунья?
Лениво и с наслаждением потянувшись, Эдриш осмотрел спальню сквозь полуприкрытые веки. Обоняние уже подсказало ему, что в постели Шанни нет. Но где же тогда эта рыжая егоза? В ванной? На кухне? Или вовсе — в гостиной?
Хотя, если здраво рассудить, что ей там делать? Еще даже шести утра нет. Это он за время службы привык вставать рано, так что даже работа управленца глубоко в тылу не истребила эту привычку за неполные семь лет.
Так!
Где она?!
Когда девицы не оказалось ни в одной из комнат, а ее почти развеявшийся запах намекнул, что ушла Шанни не меньше пяти часов назад, Эдриш нахмурился уже всерьез. А отсутствующая чип-карта и красный сигнал замка — тут же вывели из себя.
Да что она о себе возомнила?! Его даже отец не запирал!
Единственное, на что у хайда хватило выдержки, чтобы не разнести запертые двери в клочья, так это сначала позвонить нахалке на коммуникатор, благо ее номер уже был занесен в базу радетельной секретаршей.
— Шанни! Где ты находишься?!
— А в чем дело? — лениво поинтересовалась… док.
Если бы она в эту секунду была рядом и видела его глаза, стремительно наливающиеся кровью, ее ответ вряд ли был бы таким небрежно хамским.
— Ты меня заперла!
Взрыв был практически уже неминуем, до точечного апокалипсиса оставались считаные мгновения, когда эта рыжая нахалка фыркнула в очередной раз и… отключилась.
Что она там сказала напоследок?! Не грызть коммуникатор?! Да он ей голову отгрызет, как только она появится на пороге!
Идти к шефу не хотелось. Вот не хотелось, хоть тресни! Это за тремя запертыми дверями можно бравировать нахальством и фыркать, но как только я остановилась перед последними, за которыми отчетливо пахло яростью, решимость вяло дрыгнула ножкой и тихохонько поползла прочь вдоль стеночки.
Ну уж нет! Хайд, говорите? Пфф! Да вы еще суккубу в гневе не видели! И плевать, что до чистокровных мне как до соседней галактики пешком, мне тоже есть чем озадачить окружающих.
Например, неожиданными поступками.
— Шеф, доброе утро! — жизнерадостно завопила я с порога, ловко бросая в полуголого хайда чип-ключом и тут же упирая один кулак в бедро, а палец другой руки наставляя на него. — А теперь признавайтесь, где мое нижнее белье, и я, так и быть, не подаю на вас в суд!
