Под колесами джипа защелкали стыки плит, которыми был выложен огромный, просторный двор, а за спиной с громовым гулом начала закрываться створка ворот.
– Интересно, а когда не будет электричества, как ворота открывать-закрывать? – задумчиво поинтересовался я и тут же получил полноценный ответ:
– Так мы что, дураки, что ли? Мало ли что случится, так на то лебедка есть ручная. Да и вообще, их можно руками сдвинуть, это же не питерский мост, который без техники хрен подымешь! Кстати, и там тоже есть ручной механизм, можно вручную подымать.
– Не у всех, – бросил я, осматриваясь. – У двух или трех. Остальные на электричестве и гидравлике.
– Брешешь, Мишаня! – радостно заключил Митька и заухмылялся. Ей-ей, ему точно не нравился наш новый знакомый. А я еще не определился, как к Ковригину относиться. Посмотрим, что за мажор. А то, что мажор, тут никаких сомнений. Кто же еще-то, у такого папочки? А к мажорам, если честно, у меня отношение… не то чтобы я их ненавидел – вообще-то я с мажорами и не общался… Где я, а где мажоры? Но просто само слово «мажор» для меня ругательное, как и для многих моих знакомых. Это синоним избалованного, наглого, подлого существа, которое ради своих удовольствий готово на любую гадость. Вот Вадик как раз и подпадает под понятие «мажор», хотя уж он-то точно по своему рождению им не является. Родители обычные инженеры, так что какой, к черту, мажор? Просто такой подонок, каким и бывает мажор.
– Не брешу! – фыркнул Миша. – Я разве сказал, что ВСЕ мосты? Я сказал – питерский мост. Но ведь не назвал, какой именно.
– М-да-а… налим ты еще тот! Скользкий! Голыми руками не взять! – скривился Митька.
– А ты как думал? – снова фыркнул Миша. – Я сын своего отца! Папан еще тот был кадр… где сядешь, там и слезешь!
Я не спросил, где сейчас его «папан», какая мне по большому счету разница? Похоронил он его или нет… и так все ясно. Да и парнишка этот мне начал нравиться, если честно. Шустрый и вроде как незлобивый. Митька зря на него наезжает, но он всегда такой был, Митька наш. Мы с ним тоже вначале цапались. А потом… теперь он за меня глотку порвет. Как и я за него.
Папа как-то раз сказал, что я должен ценить друзей. Друзья появляются только в детстве и могут остаться на всю жизнь. У взрослых появляются приятели. Но, конечно, он преувеличил, мой папа. Хотя я его и понял.
Мы вышли из машины. Я повесил себе на шею укорот, Митька же, под восхищенное шипение Мишки (нарочно ведь взял, зараза, чтобы понты покидать!), захватил с собой пулемет и теперь важно шествовал с «ПК» наперевес, как заправский вояка. И якобы не замечал восхищения и цоканья языком нового знакомого.
– Пошли в гостиную! – Мишка снова щелкнул пультом, но вроде уже другим, толкнул стеклянную дверь, в которой виднелась паутина стальных нитей, и удовлетворенно добавил: – Видали дверь? Стеклянная, да? Да хренушки! Эта дверь пулю выдержит! Армированная, пуленепробиваемая! И все стекла в доме такие! Крепость, а не дом!
– И как же ты оказался на улице? – подозрительно заметил Митька. – Откуда взялись эти твари?
– Откуда, откуда… дядя Сева это и его телка. Анюта ее звать, что ли… не помню, – скривился Мишка и махнул рукой. – Давайте к столу! Жратвы – до хрена! Папан полно всего заготовил, склады полны. Тут можно год безвылазно в человек сорок жить, и еще останется. Скважина с водой – своя! Если что, есть дизельгенератор, электричество можно свое забабахать. Канализация – городская! Водопровод – городской! А если канализация не будет работать, септик есть! А если септик забьется и в Волгу срать будем, не привыкать все засерать!
Мы сели за стол в гостиной, и я устроился так, чтобы видеть эту самую стеклянную дверь. Что-то я не заметил, чтобы Мишка закрывал ее на замок. Мало ли что может случиться…
Митька, глядя на меня, устроился так же, еще и водрузив на стол пулемет, откинув у него сошки и направив ствол в сторону огромных стекол гостиной. Он не верил на слово, особенно тому, кто ему не нравился. Пулемет – это пулемет! И пусть он будет наготове. В принципе я с ним абсолютно согласен.
– Не переживайте, – беспечно махнул рукой Мишка. – Никто не войдет. Умный дом – дверь сама по себе блокируется. Сейчас никто, кроме меня, выйти и войти не сможет: пульт у меня в кармане, и дом выпустит только со мной. Или надо будет снять его с режима охраны. Папан бешеные бабки вложил в этот дом, я еще тогда думал: ну на хрена?! В Саратове – и поставить такой дом?! Он не меньше чем на два ляма зеленых президентов тянет! А может, и больше, я не особо интересовался. А если бы дом стоял где-нибудь под Москвой, стоил бы раза в три дороже. Или в пять.
– Но-но! Нечего наш город обсирать! – набычился Митька, он хотел сказать еще что-то обидное, злое, чтобы поставить на место зарвавшегося мажора, но я его остановил:
– Митяй, тихо! Миша, рассказывай, что за такие мутанты и откуда ты их знаешь.
– А что их знать? Какие-то папины знакомые, приехали отдохнуть. Жили в гостевом доме. Телку я эту не знаю, звать ее то ли Анюта, то ли Анжела. Подозреваю, что никакая не Анжела, а Дунька Курочкина. Она выиграла какой-то там конкурс красоты, ну и с дядей Севой привалила. Дядя Сева – папин партнер по бизнесу, что-то они там вместе мутили. Когда вся эта дрянь началась, заболели одними из первых. Потом я заболел. Когда очнулся, стал искать своих, а когда сунулся в гостевой дом, тут они мне и дали жару. Как я успел от них свалить, сам не знаю. Забежал в дом, ну и сидел тут все эти дни. А твари ломились в дом.
– Зомби? – с интересом осведомился Митька.
– Не, не зомби! – помотал головой Мишка. – Прикиньте, они трахались!
– Что?! – Митька аж с места привстал. – Как это «трахались»?!
– Ну как трахаются? – криво ухмыльнулся Мишка. – Порнушку видал? Вот так и трахались. Устроились вон там, на веранде – и пошло-поехало! А зомби точно не трахаются. Они только жрут! И не орут во время секса!
– Охренеть… – не выдержал я. – Получается, что эти твари могут размножаться?!
– Наверное, да, – вздохнул Мишка. – И это будет просто пипец!
– А что пипецного? – Митька похлопал по пулемету. – Завалим, да и делов-то!
– Завалишь ты… видел, как они бегают? И прыгают! – сморщил нос Мишка. Я тебе больше скажу – знаешь, почему они в дом ломились?
– Трахнуть тебя хотели? – заржал Митька, но я взглянул на него, нахмурив брови, и он виновато пожал плечами. – Да че я? Я ниче!
– Вот и молчи, не лезь! – отрезал я. – Дело серьезное, а ты все хиханьки! Или у тебя это нервное? Типа истерики?
– Никакая не истерика! – обиделся Митька. – Ну и буду тогда молчать! Раз вы все такие умные, а я один дурак!
Я оставил без внимания его выпад и сосредоточился на Мишке, который весело и лукаво смотрел на нас. Нет, точно мне этот парень нравится. Жаль будет, если он окажется все-таки мажором.
– Ты как оказался на улице и почему они за тобой гнались?
