– И девчонок надо! – фыркнул Митька. – Андрюха мне обещал гарем! Семьдесят семь девственниц!
– Это когда я тебе обещал гарем?! – возмутился я. – Вот же брехун! Не слушай его, болтуна!
– Вообще-то насчет гарема… это хорошее дело! – ухмыльнулся Мишка. – Одобрям-с!
И они с Митькой радостно захохотали. А я посмотрел на этих «детишек» и вздохнул: трудно быть взрослым среди детей, ох как трудно! И самому-то хочется слегка эдак… в детство впасть, а нельзя! Не могу себе этого позволить!
Потом мы таскали в дом снаряжение, оружие и патроны. Распределили их по всем трем этажам, чтобы везде имелись оружие и патроны. Ну, так… на всякий случай.
Вообще этот дом мне очень понравился. На самом деле он был идеален для моей задумки – и вместительный, и сделан так, что может служить настоящей крепостью. Нас тут можно только из пушки достать или гранатометом. Или бомбой.
Мишке выделили укорот и «макаров». Под моим наблюдением он довольно-таки сноровисто разобрал и собрал автомат, набил магазины патронами, а потом мы с ним постреляли – прямо с балкона, по лежащему между клумбами цинковому ведру. И на удивление Мишка отстрелялся очень даже недурно, можно сказать, лучше Митьки. До меня он пока по точности недотягивал, но лиха беда начало! Отец мой всегда говорил, что у меня талант к стрельбе и что в армии я обязательно буду снайпером.
Да, у нас как-то никогда не было ни малейшего сомнения, что я пойду в армию. А как же иначе? Каждый должен отслужить в армии, если он мужчина, конечно! Вот только, скорее всего, я бы оказался в спортроте. Да не скорее всего, а точно бы оказался! Потому что к восемнадцати годам выполнил бы норматив мастера спорта, а мастеру спорта нечего делать на плацу или в окопах. Его дело завоевывать медали, усердно защищая родину на международных рингах.
Митька ревниво следил за успехами Мишки в стрельбе, а когда я объявил, что очень доволен результатом, ехидно заявил, что особых успехов не видит и что хорошо, если Мишка попадет в мишень размером со слона. И что ему еще трудиться и трудиться над своим стрелковым уровнем. Но мы знали, что это смешная зависть и ревность, и лишь посмеялись над Митькиными попытками принизить успехи соратника.
Пока ужинали, пока разговаривали, пока занимались стрелковой подготовкой, опустился вечер. Июньские дни длинные и будут еще длиннее, но все-таки они не вечны. Мы включили фонари, яркие, освещающие все вокруг дома и подъезд к дому. Стало светло, все видно как на ладони. И, кстати, оказалось, в доме имелись видеокамеры, просматривающие и улицу, и территорию поместья. Вся информация с камер стекалась в комнату охраны, находящуюся на первом этаже, справа от центрального входа, за углом. Там (и такое я видел до сих пор только в кино) имелся пульт со множеством экранов, и на каждом из экранов – изображение какого-либо участка территории.
Всего этой самой территории было тридцать соток – очень даже приличный размер участка. Обычный дачный размер – шесть соток, и то люди довольны, а тут целых тридцать!
Впрочем, бо́льшую часть территории занимал сам дом и всевозможные хозяйственные постройки, а также гостевой дом и бассейн.
Да, тут был и бассейн – дальше, за домом, возле беседки для барбекю. Сделано все красиво, и, честно сказать, мне было немного завидно. Вот же люди жили! А мы в своей квартирке ютились и считали, что это очень и очень круто! Вот какая славная квартирка, БОЛЬШАЯ! Ага, большая… размером с гостиную этого домины.
Жизнь вообще несправедлива, точно… и всех уравнивает только смерть. Что толку в огромном домине, если ты не можешь забрать его с собой на тот свет? Мои родители хотя бы были упокоены, а здешний хозяин… м-да. Надо будет потом устроить уборку и вывезти покойников куда-нибудь подальше. И закопать. Вот только как отделить кости хозяина дома от костей прислуги? А просто так выкинуть все куда-нибудь в мусорку совесть не позволит. Да и Мишка расстроится. Вдруг еще и крыша поедет… а парень с поехавшей крышей и автоматом в руках – это не очень хороший боевой соратник.
Кстати сказать, я вначале не хотел давать ему оружие. Мало ли что у него в голове? Может, он только прикидывается нормальным, а только получит оружие в руки и тут же нас захреначит! Но по здравому рассуждению пришел к выводу, что верить все-таки придется, иначе как жить? Если в каждом члене своей общины сразу видеть психа-убийцу, то это путь в никуда. Тем более что Мишка уже держал в руках оружие, когда забрал его у Митьки, и вполне мог тогда нас и пристрелить. Но не пристрелил ведь? Вот такая простая и единственно возможная логика. Придется ему доверять.
Мы с Митькой легли спать в одной комнате, на широкой кровати, где могли бы уместиться как минимум шестеро здоровенных мужиков. Митька сразу начал говорить по этому поводу всякие скабрезности, вспоминать о гареме, но я быстро заткнул его фонтан, сообщив, что, если он будет мешать мне спать, выкину к чертовой матери отсюда и пусть ищет себе другое место для ночевки. Как ни странно, Митька сразу замолчал и через минуту уже спал, сопя носом и дергая во сне ногами. Я же не спал еще минут десять, обдумывая завтрашний день и все наши планы на этот самый день. Руки и ноги у меня гудели – то ли от физической нагрузки, полученной за день, то ли от нервной перегрузки. Вернее, даже не гудели, а как-то странно… зудели – наверное, это ближе к правильному определению моего состояния. Ну как после соревнований, когда ты выкладываешься по полной, а еще и перегораешь нервами, ожидая боя и ожидая результатов, решения судей.
Перед сном мы хорошенько вымылись горячей водой. Мишка даже предлагал включить сауну, но я отказался. Спать надо: время за полночь, а день был тяжелым. Даже слишком тяжелым. В другой раз!
Перед тем как улечься в постель, закрыл дверь в комнату на замок. Конечно, если кто-то вооруженный автоматом захочет сюда войти, он сделает это легко и свободно. Но все-таки незаметно не войдет, придется пошуметь, а у меня на стуле стоит снаряженный «ПК» 7.62 с полным магазином, и на другом стуле, рядом, лежит укорот с двумя магазинами. Не говоря уж о пистолете под подушкой. Нас голыми руками не возьмешь! И не голыми – тоже.
14 июня. Вечер. Аббас Омаев
– Аббас! У ментов взять оружие не получилось, там кто-то до нас уже был. Стену сломали! Оружейку мы нашли, но она запертая! А ломать нечем! Там дверь – броня! Нужны инструменты!
Ибрагим вздохнул и виновато посмотрел на молчавшего Аббаса:
– Командир, я все, что мог, сделал! Ну никак не вышло! Я вот что придумал – мы завтра поедем туда. Но вначале в магазин за инструментом пойдем. Возьмем болгарки, диски, удлинитель – мы ее распилим, эту дверь!
– Распи`лите! – Аббас фыркнул, помотал головой. – Да ты понимаешь, что там, скорее всего, уже ничего и нет?
– Почему? Она же заперта? – Ибрагим таращил глаза, и Аббасу стало смешно: вот же горный… гурон! Только из деревни, с гор спустился! Тупой, но… полезный. Дай ему автомат, скажи «убей!», он и убьет. Вот такие исполнители и нужны. А умные – они зачем? Он, Аббас, сам умный, так что обойдется без умников!
