Загрузились быстрее, чем планировали, и вроде как патроны забрали все, до последнего ящика. А вот на щиты места не осталось.
Еще накидали бронежилетов – пусть будут. Забили машину так, что места осталось, едва-едва чтобы усесться Мише и Насте, и то тесно прижавшись друг к другу. Мишка косился на нее и явно чувствовал себя не в своей тарелке. А Насте было все равно.
Закончив грузиться, снова закрыли оружейку на ключ и медленно, осторожно подъехали к аптеке. Их тут было две, буквально в десяти шагах друг от друга. У одной – маленькая дверь с ударопрочным стеклом, черта с два вскроешь просто так. Вторая – большая аптека с белыми пластиковыми окнами, круглосуточная. Вот ею сразу и занялись.
Чтобы вскрыть дверь и войти внутрь, понадобилось пятнадцать минут. Просто прорубили дыру в пластиковом окне. Еще полчаса ушло на поиски нужного лекарства. Настя уже совсем было отчаялась его найти, как в дальнем шкафу за другими лекарствами обнаружила искомое «снадобье».
Забрала все, что было: Ленке ведь тоже нужно его выпить. И вообще… это лекарство, похоже, будет пользоваться большой популярностью… в свете происходящих событий.
Пока Настя принимала лекарство, запивая его минералкой, решали, что делать. Ехать на базу разгружаться или сразу рвануть вперед, на Гору. Доехать и разгрузиться можно минимум за полтора часа. А если за это время Ленку убьют? Но, с другой стороны, как ехать на машине, под крышу загруженной ящиками с патронами? Даже резко тормозить опасно! Ящиком пришибет!
И тогда поехали в Усть-Курдюм. Андрей принял решение: «Мы посовещались, и я решил». Настя слегка злилась, но аргументы Андрея были безупречными, а кроме того, – кто она такая, чтобы требовать от этих парней срочно бежать отвоевывать свою подругу? Они и так сделали для Насти больше, чем кто-либо мог для нее сделать. И если откажутся рисковать, Настя их поймет. Только попросит, чтобы ей дали автомат и патроны и научили, как пользоваться оружием. Тогда она пойдет и всех в этой общаге убьет! Всех, кроме пленных девчонок, – никого больше не пожалеет! Все там мрази!
Дом, в котором обитали парни, Настю приятно удивил – красивый, удобный, большой! И первое, что она сделала, – пошла мыться. Отмывалась, натирая тело мочалкой так, будто норовила снять с себя кожу, ту кожу, до которой дотрагивались насильники. Когда опомнилась, кожа горела, натертая докрасна, и на ней в самом деле едва не появились царапины и ссадины. Психоз, точно! Чуть кожу с себя не сняла!
Одежду ей выделил Мишка, из своих запасов. Вначале хотели пойти и растрясти баулы покойной подружки покойного дяди Севы, «то ли Ани, то ли Анжелы», но пока от этой идеи отказались – идти надо было через кучи объедков человеческих тел, через кучи дерьма и тучи слетевшихся мух. Нет уж, потом! Когда-нибудь!
То, что надо будет вычищать гостевой дом, все прекрасно понимали. Но пусть это будет потом, не сейчас – опять же решил Андрей.
Он вообще все здесь решал, как единоначальный командир. Или как диктатор. И скорее всего, это было правильно. В нынешних условиях только допусти разброд и шатание, тут же все разбегутся или переругаются. А потом и перестреляют друг друга.
Тут же, во дворе, Андрей дал Насте пострелять – из пистолета и автомата. Пистолет после первого же выстрела едва не выскочил у нее из руки, Настя не ожидала такой сильной отдачи. Андрей показал ей, как держать пистолет обеими руками, и тогда у нее дело пошло. Не сказать, чтобы она сразу стала таким уж снайпером, но с семи- десяти метров в человека попасть, скорее всего, сможет.
Автомат ее неприятно удивил – отдача была неожиданно большой, хотя, впрочем, она ожидала худшего, поскольку читала, как чеченских боевиков отличали по синяку на плече – прикладом отбило. Но Андрей сказал, что такая сильная отдача у автоматов с калибром 7.62 мм, вот те да – лягаются, как лошади. А тут – 5.45, можно сказать, недокалибр. Если прижать к плечу как следует, и не почувствуешь. А если в упор стрелять, с бедра, не упирая приклад в плечо, так вообще никакой отдачи, главное – из рук «ствол» не упустить. Только от бедра точности никакой, одно ковбойство. Но если в упор, метров с трех-пяти, то тут и совсем идиот не промажет.
Настя идиоткой не была, она сразу заподозрила, что стрелять по банкам – это одно, а по людям – совсем другое. Но ничего такого не сказала. Будет делать все, что сумеет, куда деваться-то?
Нарезали бутербродов, взяли минералки, целый ящик, быстро погрузились в машину. Скоро машина неслась по Усть-Курдюмской трассе, ловко огибая брошенные автомобили и разбросанные по дороге трупы. Настя даже удивилась: как хорошо водит машину Андрей, как будто делал это всю свою жизнь! А может, так и было – что она о нем знает? Вообще ничего. Совсем ничего. Кроме того, что сейчас он отправился вместе с ней выручать совершенно незнакомую девчонку, до которой ему по большому счету и дела-то нет. И потому Настя испытывала к нему острое чувство благодарности, такое острое, какое в своей жизни не испытывала никогда. Даже к маме.
15 июня. День. Андрей Комаров
Смешная в мужской одежде. И красивая. Приятно на нее смотреть!
– Проснулась?
Девушка вздрогнула, обернулась, посмотрела на меня совершенно ошалелыми глазами, будто видит первый раз в жизни. На лице просто-таки написано: «страх и непонимание»!
Поставил ящик на землю и, сам не знаю почему, поднял руки ладонями вперед, вроде как хотел успокоить. Хотел сказать что-то доброе, успокаивающе, но не успел. Девчонка отшатнулась и срывающимся, хриплым голосом сказала:
– Ты кто? Я где нахожусь? Что вообще случилось?
Хотел ответить, но тут вмешался Митька, за ним – Мишка. Они что-то говорили, я даже не прислушивался, что именно, а потом девчонка вдруг истерично закричала, запрещая к ней подходить, и… побежала! Побежала от нас, не разбирая дороги, как пыльным мешком ударенная!
Митька бросился ее догонять, но… долго бежать не пришлось. Двадцать метров, не больше. Увидев на асфальте разлагающегося покойника, девушка вскрикнула и упала в обморок. И тогда я взял из салона джипа бутылку с водой и медленно побрел к девчонке, не переставая внимательно оглядываться по сторонам.
Вообще-то у меня уже выработалась привычка следить за тем, что происходит вокруг. Волей-неволей эта самая привычка появится, если ты видел вооруженных бандитов, а к ним вдобавок еще и белоглазых мутантов. Когда ты на войне, так нужно и жить по правилам войны.
Подойдя к девушке, лежавшей на боку в позе зародыша, я стал осторожно лить воду ей на голову.
– Аккуратнее! Захлебнется ведь!
Митька предостерегает. Я даже усмехнулся – вот же заботливый какой! И ведь похоже, что искренне переживает!
– Не учи ученого… – тихо пробормотал я под нос, глядя, как девушка открывает глаза.
– Вы кто? – спросила девчонка.
Митька заржал:
– Старая песня о главном!
Я показал ему кулак, и он тут же заткнулся. Не хватало снова ее напугать! В принципе девчонку понять можно: очнулась, а вокруг непонятно кто! Вооруженные, странные. Особенно Митька, с его вечными хохмами и лошадиным ржанием!
