– Хьюго? – удивилась Бие. – О чем ты говоришь?
– Ты можешь подарить дракончика ему, если хочешь.
– Дракончика? Хьюго? Зачем это?
Мы уставились друг на друга. Внезапно до меня дошло, что каждый из нас не понимает, о чем говорит ему другой.
– Ну как же, – не понял я. – Ты же забрала себе дракончика.
– Очнись! – сказала Бие. – Ты мне сам его отдал.
Внезапно выражение лица Бие поменялось. Она уже не казалась счастливой или растерянной. Теперь она выглядела не на шутку сердитой!
Я попытался припомнить тот день. Я достал дракончика из кармана и отдал ей. Она схватила его и убежала.
Должно быть, действительно не очень понятно, кто кому дал, а кто у кого взял.
– Но вы с Хьюго… – неуверенно начал я.
– Не оправдывайся, – строго сказала Бие. – Лучше скажи, кто такая эта Амелия?
– Амелия? – переспросил я. – А при чем здесь она?
– Ты, наверное, думал, что я ничего не замечаю, – бросила на меня гневный взгляд Бие. – Но я, вообще-то, не слепая и все вижу. Ты мне лгал, когда говорил, что идешь покупать ботинки. И лгал там, у Хьюго дома, когда выходил на лестницу, чтобы ответить на звонок. Это вовсе не мама тебе звонила. Да! Иначе с чего бы у тебя так щеки покраснели?
– Ох, – только и смог вымолвить я, пытаясь понять, что же на самом деле имеет в виду Бие.
Она же не поверит мне, если я скажу ей, что звонил собаке. Она подумает, что я совсем… того.
Бие опустила голову и сжала кулаки. Потом снова посмотрела на меня, и я увидел, что она уже не выглядит сердитой. Глаза блестели от слез, а рот плаксиво искривился.
– Но… – начал было я и понял, что не знаю, что говорить дальше.
– Если ты влюбился в нее, то ты должен был сразу мне об этом сказать, – произнесла Бие. – Просто отдать подвеску и уйти – подло. Так только трусы поступают.
– Влюбился? – глупо переспросил я.
Ситуация становилась все более странной.
– Я видела твою тетрадь по математике, – прошептала Бие. – Ты написал на обложке ее имя и пририсовал сердечко.
Я разинул рот. Мысли с бешеной скоростью закрутились в моей голове, и наконец все кусочки мозаики встали на свои места. Лед в животе вдруг растаял. Я почувствовал, как из меня наружу рвется смех, и уголки рта сами собой поползли вверх.
– Кто она? – строго спросила Бие. – Я проверила по списку учеников. Никаких Амелий в нашей школе нет.
– Бие, – сказал я, едва сдерживая смех. – Амелия – это собака.
Солнце и мороженое
Бие сбегала на кухню и принесла два мороженых, и мы уселись на лестницу у входа в ресторанчик. Весело светило солнце, и Бие протянула мне один стаканчик.
– Клубничное – тебе, шоколадное – мне, – сказала девочка и улыбнулась чуть смущенной улыбкой. Она по-прежнему выглядела немного сердитой и в то же время чуть грустной.
Но пока мы сидели и лопали мороженое, я Бие все рассказал. Про похороны Снутте и про кокер-спаниеля по кличке Амелия. Я рассказал ей про то, что родители относятся ко мне несерьезно и что, когда я говорил, что иду покупать ботинки, на самом деле я шел купить поводок, потому что я собирался гулять с ним, чтобы доказать, что смогу сам позаботиться о собаке.
Пока я рассказывал, Бие внимательно меня слушала, уплетая мороженое. И спустя некоторое время я увидел, что ее глаза снова заблестели, как прежде. Единственное, чего я ей не рассказал, это про то, как я прятался за занавеской в душе, пока сестра Хьюго пи́сала, сидя на унитазе. Это навсегда должно остаться тайной. Нельзя же совсем все рассказывать!
Следом я поведал Бие о том, что у меня скоро появится братик или сестричка. Правда, родители просили меня до поры до времени никому об этом не рассказывать. Но что поделать! Одни секреты ты упорно хранишь, а другие выскакивают из тебя сами.
– И поэтому сейчас не самое подходящее время для того, чтобы заводить собаку, – печально закончил я. – Если только через пару лет…
– Ой, – сказала Бие, и я не понял, что она имела в виду: что у меня будет братик или сестренка или что мне придется ждать два года, прежде чем мне разрешат завести собаку.
Бие сунула руку в карман и что-то достала. Это был металлический дракончик.
– Ты такой глупый, что от тебя с ума можно сойти, – сказала она с улыбкой. – Но я тебя правильно поняла – ты действительно хочешь положить конец нашим отношениям?
Я покачал головой:
– Нет. А ты?
– Тоже нет. – И Бие положила дракончика на мою ладонь.
– Значит, ты не любишь Хьюго? – спросил я.
– Ну конечно же, я люблю Хьюго, – улыбнулась Бие. – Вот как… – протянул я.
– А что? – непонимающе уставилась на меня Бие.
– Да то, что Хьюго каждое утро ходит мимо твоего дома. Это же ему совсем не по пути, значит, он заходит специально за тобой. И вот еще…
Я достал мобильный и, пролистав снимки, показал ей нужный – тот самый, где Бие с Хьюго, тесно прижавшись друг к другу головами, гримасничали и смеялись в объектив камеры.
– Да? – удивленно протянула Бие. – А что тут не так?
– Вы выглядите здесь такими… счастливыми, – выдавил я и почувствовал себя круглым идиотом.
– О боже, – всплеснула руками Бие. – Естественно, я люблю Хьюго. Ты ведь тоже его любишь. Разве нет?
– Люблю, – кивнул я.
– Вот видишь, – улыбнулась Бие. – Ладно, давай тогда мы тоже с тобой сфоткаемся.
Я поднял телефон и скорчил гримасу, и в тот же самый миг, когда я нажал на спуск, Бие прижалась своими губами к моей щеке. Губы у нее были холодные, как мороженое, которое она ела, и теплые солнечные лучи проникли мне прямо в сердце.
– Кстати, между тобой и Хьюго есть большая разница, – сказала Бие и, поднявшись со ступенек, отряхнула брюки.
– Какая же? – спросил я.
Где-то в глубине души я мечтал, что она скажет, что я классный и симпатичный парень, но в то же время я понимал, что это не так. Внешность и манеры никогда не были моей сильной стороной.
– Собаки, – сказала Бие, ткнув своим пальцем мне в грудь.
– Собаки? – переспросил я.
– М-м… – протянула Бие. – Ты их любишь…
– А Хьюго их ненавидит, я знаю, потому что они плохо пахнут и за ними надо убирать какашки, – закончил я.
Бие покачала головой.
