Анфиса взяла Егора под руку, и они двинулись к выходу. Но на ходу Зверев все же обернулся и мягко улыбнулся Алене Александровне. И она не смогла не улыбнуться в ответ, хоть ее напугал разговор с Анфисой. Эта дамочка действительно была способна на все.
* * *
Новое задание отца Серафиме даже понравилось. Она всегда любила риск и опасность, ни с чем не сравнимое ощущение адреналина в крови. Это было то, что нужно, чтобы забыть Клима.
Серафиме предстояло забраться в поместье какого-то отшельника, живущего глубоко в чаще леса за Змеиным озером. Платон Евсеевич дал ей подробную карту местности с указанием точного расположения дома, а иначе она ни за что не нашла бы это место.
Серафима понятия не имела, что в этих дебрях, в стороне от всех дорог, на порядочном отдалении от Клыково стоит настоящая крепость, окруженная высоким кирпичным забором, по верхней кромке которого торчат острые чугунные шипы.
– Я добралась, – сообщила девушка в миниатюрный микрофон, закрепленный на гарнитуре, вделанной в ее шапочку.
– Отлично, – раздался в динамике голос ее отца. Платон ждал ее в небольшом черном фургоне в паре километров от этого места. – Будь осторожна. Вооруженной охраны там нет, но другие обитатели могут быть довольно опасны. Никто не должен тебя заметить…
Серафима вплотную приблизилась к ограде, увитой диким плющом, и прислушалась. С той стороны не доносилось ни звука. Ворота находились с противоположной стороны. Поправив на руках эластичные кожаные перчатки, девушка ловко взобралась на ограду и осторожно перешагнула через торчащие прутья. Затем, изогнувшись, словно кошка, спрыгнула на землю и тут же перекатилась в кусты. Спрятавшись, Серафима принялась внимательно осматриваться. Посреди широкого двора, по периметру которого стояли хозяйственные постройки, темным силуэтом возвышался каменный трехэтажный дом с черепичной крышей. Из широкой кирпичной трубы в серое небо поднимался столб густого дыма. Значит, хозяева были дома и следовало вести себя крайне осторожно.
Старинное, потемневшее от времени здание сплошь заросло зеленым мхом. Узкие и зарешеченные, как бойницы, окна хмуро взирали на девушку. В некоторых из них горел свет.
Убедившись, что из окон за ней никто не наблюдает, Серафима беззвучно выбралась из кустов и начала подкрадываться к дому. Темная одежда в сумерках делала ее почти неразличимой.
– Сколько конкретно человек здесь живет? – спросила она у Платона.
– Сам владелец и пара-тройка наемных работников.
– Собак они не держат?
– Не думаю. В этом у них нет необходимости.
Серафиме не слишком понравилось то, как он это сказал.
– С двумя-тремя я вполне справлюсь, – подумав, произнесла она.
– Но все же постарайся вообще не попасться им на глаза. Хозяин очень стар, но ему палец в рот не клади…
– Постараюсь.
Она тенью скользнула вдоль замшелой стены особняка и повернула за угол, где, по словам отца, находился черный вход в дом. Вытащив из кармана набор отмычек, Серафима нащупала замочную скважину и занялась механизмом замка.
Вскоре раздался заветный щелчок. Замок оказался таким старым и простым, что она легко открыла бы его обычной шпилькой для волос.
Серафима осторожно толкнула дверь, опасаясь, что та заскрипит, но петли были хорошо смазаны. Девушка вошла внутрь и оказалась в узком темном помещении. Посветив фонариком, Серафима поняла, что находится в тесной прихожей, вдоль стен которой громоздятся деревянные ящики и картонные коробки.
Напротив виднелась еще одна дверь, тоже запертая, но Серафима вскрыла замок за три минуты.
– Я в доме, – тихо сообщила она отцу.
– Замечательно, – обрадовался Платон Евсеевич. – Значит, временно прекращаем общение. Но я тебя отлично слышу.
Серафима двинулась вперед, внимательно прислушиваясь и приглядываясь. Ей нужен был вход в подвал, но как его найти? Дверь могла располагаться в самом дальнем уголке дома.
Сверху до нее доносились тихие звуки музыки, будто кто-то слушал радио, только не современные хиты, а мелодии сорокалетней давности. Пройдя на цыпочках по коридору, Серафима оказалась в огромной кухне, больше напоминающей средневековую харчевню. С потолка прямо по центру зала свисал на толстой цепи большой котел, под которым в огромной жаровне тлели угли. На каменных стенах висели длинные ножи, трезубцы, оловянные блюда, медные кастрюли, сковороды и прочая утварь самых разных форм и размеров. Можно было подумать, будто в доме обитает человек двадцать, не меньше.
Больше всего Серафиму напугали ржавые кандалы, свисавшие с крюка в углу комнаты. Большой разделочный стол из толстых досок покрывали странные темные пятна, глубоко въевшиеся в дерево. Но почему никого не видно?
– Как зовут владельца дома? – тихо спросила Серафима, разглядывая зловещие кандалы, которые явно висели здесь не просто так.
– Его настоящее имя ничего тебе не скажет, – немного помолчав, ответил отец. – Но в узких кругах он известен как Мастер Игрушек.
22
Реликварий мастера игрушек
Егор Зверев вел машину молча, хмуро глядя на дорогу. Анфиса тоже хранила оскорбленное молчание – сидела, уставившись в экран мобильника и демонстративно поджав губы. Но на Зверева ее игры никогда не производили особого впечатления.
Они давно выехали за пределы Клыково и теперь мчались в направлении Санкт-Эринбурга. У Егора ранним утром была назначена деловая встреча на киностудии «Золотой скорпион», а Анфиса хотела навестить подруг, с которыми давно не виделась. Зверевы планировали заночевать на городской квартире, но Егор с куда большим удовольствием провел бы ночь один в каком-нибудь отеле, лишь бы подальше от опостылевшей супруги.
– Я тут думал о нас с тобой, – внезапно нарушил молчание Зверев, и Анфиса тут же отвлеклась от телефона.
– И что же ты думал? – оживилась она.
– Мне кажется, нам стоит какое-то время отдохнуть друг от друга.
Оживление Анфисы тут же угасло.
– О чем ты? У нас с тобой все хорошо, – поспешно проговорила она. – Да, недавно я вспылила, но это уже в прошлом. Главное – мы любим друг друга. Все утрясется, вот увидишь.
– Сильно в этом сомневаюсь. Может быть, тебе съездить куда-нибудь? Отдохнешь от меня, от моих детей. Они так и не приняли тебя, хотя прошло столько времени…
– А уж это их проблемы! – вскипела Анфиса. – Я – твоя жена, и они обязаны со мной считаться! И вообще твои сопляки уж слишком распоясались. Пора поставить всех на место! Тимофей меня игнорирует, как, впрочем, и Лиза. А Ирина – настоящая змея! Слышал бы ты, что она говорит мне, когда мы остаемся наедине.
– Эти сопляки – мои дети, – холодно произнес Егор. Его глаза сверкнули странным стальным блеском. – Ты и сама далеко не ангел, Анфиса. Вы с Ириной стоите друг друга. А Лиза и Тимофей… Они просто другие.
