– Спасибо, ваша светлость.
Гриффин быстро взглянул на мисс Свифт.
– Но при условии, что это не помешает вашим занятиям. Кроме того, вы должны выполнять все указания сестры.
– Как всегда, – вздохнула Джозефина.
– В таком случае я поговорю со Спарксом: скажу, что разрешил вам гулять в саду. Да, еще одно: мой садовник Фентон, как правило, все время проводит там, и к нему иногда приходят гости. Садовник очень гордится своими успехами в выращивании самых крупных и красивых цветов. В Королевском садоводческом обществе его знают и уважают, его часто посещают коллеги, особенно перед майской ярмаркой.
– Я так люблю цветы! Обещаю, мы не станем мешать мистеру Фентону, – заверила Джозефина.
– Я в этом не сомневаюсь – просто хотел, чтобы вы обращались к нему по имени, если окажетесь в саду, когда он работает.
Девочка широко улыбнулась:
– Спасибо, ваша светлость! Сегодня нам можно погулять?
– Разумеется, если мисс Свифт не против.
– Конечно, идите, – разрешила Эсмеральда.
– Только помните: ворота не открывать и на улицу не выходить, – добавил герцог.
– Все понятно, не беспокойтесь. Спасибо, ваша светлость!
И тут случилось неожиданное: девочка бросилась к нему, обхватила за талию и крепко прижалась. Наполеон решил, что и ему можно выказать свою признательность, и прыгнул Гриффину на ногу, залившись лаем.
– Джозефина! – воскликнула мисс Свифт. – Ну что ты творишь! Наполеон, сидеть!
Поступок девочки поразил Гриффина не меньше, чем мисс Свифт, но он не возражал, хотя предпочел бы, чтобы его обняла сама мисс Свифт. Погладив по голове девочку, а потом и песика, который послушно уселся у его ног, он рассмеялся, а Эсмеральда рассердилась:
– Ты не должна так себя вести!
– Я только хотела поблагодарить, – растерялась девочка. – Ведь ты же разрешаешь тебя обнимать.
– Да, но я твоя сестра! А герцога благодарить таким образом неприлично!
Джозефина закатила огромные зеленые глаза и пробормотала:
– Простите, ваша светлость.
– Да я вовсе не против объятий юных леди, мисс Джозефина! Вы не сделали ничего плохого, просто ваша сестра чересчур строга.
– Это правда! – кивнула девчушка и позвала песика: – Пойдем, Наполеон, погуляем, только пальто возьму.
Когда эта парочка скрылась в коридоре, Эсмеральда обратилась к герцогу:
– Не позволяйте ей быть столь фамильярной! Девочка пока не понимает, что это неприлично. Мы с ней всегда вдвоем, мужчин она видит редко и не знает поэтому, как нужно себя с ними вести.
– Вы совершенно зря так расстраиваетесь, мисс Свифт. Она всего-навсего обняла меня, да и то на мгновение и почти сразу отстранилась, так что никаких проблем. К тому же мои сестры висли на мне до тех пор, пока не покинули детскую.
– Как вы добры! Спасибо за это.
– Да нет – просто люблю обниматься. А вы?
Эти как бы между прочим брошенные слова мгновенно изменили атмосферу вокруг них. Его пристальный, но нежный взгляд опять заставил ее сердце биться чаще.
– Я? Да… конечно.
– В таком случае скажите мне, когда вас обнимали в последний раз.
Когда? Она не помнила. Очень давно… Или… А обнимал ли ее вообще кто-нибудь когда-нибудь? Целовал?
Гриффин подступал тем временем все ближе.
– Так когда? И речь не о вашей сестре или отце с матерью.
– Не могу сказать… – пробормотала Эсмеральда, не желая признаваться, что никто никогда ее не обнимал.
– Не помните или не хотите?
– Возможно, да… нет. Но, простите, не пойму, каким образом это касается вас, ваша светлость.
Она права: не касается, – но знать хотелось.
– Просто любопытно.
– Так вот: отвечать я не собираюсь, как и продолжать этот неприличный разговор. Я рада, что вас не расстроило неподобающее поведение Джозефины, и на этом все.
Гриффин был прав, как никогда, предположив, что мисс Свифт сумеет держать его в узде. И это хорошо, потому что при малейшем ослаблении контроля он запросто мог пересечь границы дозволенного.
Гриффин увидел, как она глубоко вздохнула: очевидно, догадалась, о чем он думает. А он хотел поцеловать ее. Черт возьми! Хотел с самой первой минуты, как увидел. В ней его влекло все, и чем дальше, тем больше.
Неожиданно откуда-то донесся звонкий лай, вслед за ним тишину расколол пронзительный вопль, сопровождавшийся оглушительным грохотом, будто что-то покатилось по ступенькам.
Глава 12
Если не все поддается контролю – не переживайте!
Мисс Фортескью
Эсмеральда подскочила от неожиданности и уставилась на герцога, тоже встревожившегося, и тут же, испугавшись, что это Джозефина свалилась с лестницы, уронила ридикюль на пол и вылетела из комнаты. Герцог, должно быть, подумал то же самое и, обогнав ее, устремился к лестнице.
В вестибюле Эсмеральду едва не сбил с ног толстый полосатый кот, за которым с бешеным лаем мчался Наполеон, а следом за ними бежала Джозефина, пытаясь приструнить собаку. К счастью, с ней ничего не случилось, но у подножия лестницы валялся маленький сломанный столик.
– Джозефина, что… – задыхаясь, начала Эсмеральда, но продолжить не успела: кот влетел в комнату, а следом за ним – пес.
– Наполеон!
– …Прекрати!
– …Сидеть! – завопили все трое одновременно, перекрывая шум и стараясь успокоить пса, а также протиснуться в дверь, мешая друг другу, сталкиваясь плечами, локтями и бедрами, сплетаясь руками.
Каждый старался поскорее оказаться в комнате и поймать животных. Джозефина сумела пробраться первой, но в ужасе взвизгнула. Эсмеральда и герцог замерли как вкопанные. Кот прыгнул на стол, опрокинул на пол статуэтку, и та разлетелась на сотни осколков. В это время Наполеон выскочил из-за кресла, рядом с которым стояла большая ваза. Она угрожающе покачнулась, и Эсмеральда с герцогом, сбивая друг друга с ног, бросились ее спасать, но безуспешно: ваза с грохотом рухнула на пол и разбилась.
Эсмеральде показалось, что она не может дышать, но думать об этом было некогда: кот быстро сменил курс и метнулся к ней. Она успела схватить животное и почувствовала, как острые когти впились в лиф ее платья. Кот взвыл, словно за ним гнались все демоны ада, а Наполеон тем временем принялся царапать передними лапами ее юбку и прыгать, пытаясь достать кота. Спас ситуацию герцог, подхватив исходившего лаем пса на руки.
Пес тут же замолчал и попытался спрыгнуть на пол, а когда ему это не позволили, извернулся и лизнул герцога в подбородок и губы, прежде чем тот успел отвернуть голову.
