После того как все перезнакомились, мистер Ламберт и герцог завели ни к чему не обязывающую беседу: о погоде, о странной кличке – Наполеон – для собаки, о том, как неспокойно стало на улицах.
Эсмеральда наблюдала, как реагируют на джентльмена сестры. Леди Вера, похоже, отвергла его с первого взгляда: он не лорд Генри и, следовательно, абсолютно ей неинтересен, – а вот леди Сара – другое дело. Они с мистером Ламбертом переглядывались, да и тот постоянно кидал на нее взоры.
Инстинкт подсказывал Эсмеральде, что, в отличие от нее, мистер Ламберт без труда различает девушек. Было очевидно, что он увидел в леди Саре то, чего не было в ее сестре.
– В городе много разговоров о дебюте ваших сестер, – сказал мистер Ламберт герцогу.
Но еще до того, как герцог с подозрением нахмурился, вскинув бровь, Эсмеральда увидела, что мистер Ламберт понял свою ошибку, затронув щекотливую тему, и быстро добавил:
– Нет, ничего такого, ваша светлость: просто ваши сестры близнецы, а это нечастое явление в обществе. Об этом в основном и говорят.
Он снова взглянул на леди Сару:
– Все хотят посмотреть, действительно ли они так похожи, что невозможно различить.
Ранее уверенный в себе молодой человек внезапно стал так запинаться и заикаться в своих неубедительных объяснениях, что Эсмеральда испытала за него неловкость. Слишком поздно он сообразил, что эта тема вернет герцога к мысли о мести его сестрам.
На счастье джентльмена, леди Вера опередила брата:
– Мы уже привыкли, что все на нас вечно глазеют, и не переживаем по этому поводу. Порой даже приятно оказаться в центре внимания.
– Да, именно это я и хотел сказать, леди Вера, – поспешил согласиться мистер Ламберт. – Всем не терпится увидеть, действительно ли вы с сестрой похожи как две капли воды.
– Если у вас все, мистер Ламберт, то всего доброго, – сухо бросил герцог.
– Да-да, конечно, – засуетился молодой человек. – Спасибо, что уделили мне время.
К тому времени как джентльмен попрощался и ушел, кукольный спектакль закончился, поэтому вся компания направилась к ближайшим деревьям. Близняшки о чем-то шептались друг с другом, Джозефина что-то высматривала на земле, а Наполеон, поскуливая, крутился вокруг корзинки для пикника.
– Не спускайте глаз с этого человека, – тихо сказал герцог Эсмеральде, встряхивая одеяло.
Она подхватила концы и помогла расстелить его на холодной утоптанной земле.
– Но мистер Ламберт производит хорошее впечатление.
– Любой может казаться хорошим, если нужно.
– Согласна.
Эсмеральда оглянулась на подопечных: те не обращали на них с герцогом внимания – и добавила:
– Он же ясно дал понять, что не имел в виду те сплетни, которые мгновенно пришли на ум вам. Вы же видели, как он расстроился из-за того, что его не так поняли!
Герцог поморщился:
– Да, вы правы.
– Думаю, он не представляет опасности. Если бы он задумал какую-то пакость, вряд ли стал бы говорить об этом в присутствии потенциальных жертв.
– Все это так, но поскольку нельзя знать наверняка, лучше проявить бдительность.
– Обещаю наблюдать за всеми, – улыбнулась Эсмеральда. – Включая вас.
Он вскинул брови и напрягся:
– Меня?
– Да, чтобы не опасаться за жизнь ни в чем не повинных джентльменов.
Улыбка смягчила его лицо, и он потянулся было к ее руке, но она быстро ее отдернула.
– Я всего лишь хотел помочь вам сесть, мисс Свифт.
– Ах да, конечно…
Эсмеральда чуть поколебалась, прежде чем подать ему руку, и тут же ощутила чувственное желание, пронзившее тело и осевшее внизу живота. Сильные пальцы сжали ее ладонь нежно, но властно, и ее окатили волны тепла. Захочет ли он видеть ее после того, как срок службы в его доме подойдет к концу, или влечение, кипевшее между ними, к тому времени померкнет?
Когда герцог помог сесть и сестрам, Эсмеральда позвала Джозефину.
– Минуту, – откликнулась девочка, продолжая что-то рассматривать на земле.
Не желая заставлять всех ждать, Эсмеральда предложила начать без нее.
– Джозефина, очевидно, обнаружила что-то интересное. Скоро придет.
– Хорошо, – согласился Гриффин и, сняв шляпу, устроился рядом с компаньонкой. – Так… Посмотрим, что у нас здесь.
Он открыл корзину, вынул пачку салфеток и, протянув Вере, велел раздать остальным, затем извлек серебряную флягу с пробкой, открыл, понюхал и улыбнулся:
– Здесь теплый шоколад. Возьмите, Эсмеральда, и разлейте по чашкам. Так… что тут еще?
– Возможно, хлеб и сыр, – предположила Сара.
– А вот и нет! – сказал Гриффин, осторожно разворачивая салфетку. – Это пирожные.
– С инжиром или с абрикосами? – уточнила Вера.
Гриффин разломил пирожное.
– Инжир.
К ним тут же подбежал Наполеон, сел и лизнул герцога в подбородок.
– Ладно, император, первое тебе.
Гриффин в раскрытой ладони протянул псу пирожное, и Наполеон мгновенно его слопал.
Эсмеральда разливала шоколад, то и дело поглядывая на герцога. Ветер взъерошил его волосы, от чего вид у него стал какой-то домашний, по-мальчишески задорный.
Как приятно сидеть вот так с Гриффином и его сестрами и наслаждаться пустой болтовней, как будто они одна большая семья! Она знала, что глупо думать, будто они с Джозефиной часть их жизни и во всем ровня.
Эсмеральда улыбнулась при мысли, что с тех пор, как они уселись на одеяло, ни разу мысленно не назвала герцога «ваша светлость», только по имени: возможно потому, что он тоже перестал говорить ей «мисс Свифт», когда они оставались одни, и ей это нравилось.
Когда она протянула ему чашку, пальцы их на секунду соприкоснулись. Если бы он понял, что от этого внутри у нее все перевернулось, не стал бы касаться ее, а может, наоборот: знал, потому и дотронулся. Вдруг в нем родилось коварное желание помучить ее? Но даже если это пытка, то сладкая, полная восхитительных ощущений.
Перед тем как налить шоколада себе, она опять окликнула Джозефину:
– Если не поспешишь, тебе ничего не достанется!
– Скажи, Бенедикт, – вдруг повернулась к брату Сара, – лорд Генри красивее мистера Ламберта?
Герцог быстро взглянул на компаньонку, но та лишь слегка пожала плечами, поскольку никогда не видела графа Берквуда.
– Спросите лучше об этом леди Эвелин.
– Какой смысл? – возразила Вера. – Тетушка Эвелин не стала бы утверждать, что лорд Генри самый красивый холостяк в Лондоне, будь это не так.
