– Я бы тете Ирине не верила. И вообще папа не имел в виду, что крест на ваших отношениях, он просто показывал, что разговаривать на эту тему не хочет.
Фразу пришлось повторить. Потому что в первый раз голос сорвался на шепот. Но зато потом результат получился довольно неожиданный. Мама взвилась с дивана и набросилась на Юльку:
– Откуда ты-то знаешь?
– Я спрашивала папу…
– Разговоры взрослые подслушиваешь, да? Шпионишь? Не за мной надо шпионить! Это твой отец давно уже живет сам по себе! Делает что хочет! А я – как привязанная к работе, к тебе, к дому! Плюнула на себя. Ни в парикмахерскую сходить, ни маникюр нормальный сделать. Старухой выгляжу. И вы на меня плюнули!
Девушка не узнавала мать. Ее рот перекосился, глаза превратились в щелки, пальцы свело судорогой. Сейчас стало особенно заметно, как она сдала за последнее время. Как-то посерела. От работы? Или из-за разладившихся отношений с отцом? Или внушила сейчас своими словами? Юлька молча развернулась и ушла к себе. Достала фотоальбом и начала перелистывать снимки, стараясь не обращать внимание на буйство матери. Та рыдала и швырялась предметами. Можно было угадать, когда полетела фоторамка, а когда, видимо, что-то из вещей отца. Но девушка сосредоточенно вглядывалась в лица родных людей, задним числом находя признаки охлаждения. Впрочем, возможно, это ей только казалось. И взгляды родителей были где-то усталые, а где-то расфокусированы из-за дефектов техники – вечно не хватало денег, чтобы купить дорогой фотоаппарат.
Зазвонил телефон. Папа. Взять или нет?
Подержала телефон в руках, сбросив звук до вибрации. В самый последний момент ответила:
– Да?
– Живы?
– Живы.
– Я ушел пока, Юль.
– Куда?
– Поживу в тещиной квартире.
– А ключи?
– Запасные взял.
Понятно, значит, когда хлопали дверцы, – собирал вещи.
– Матери не говори ничего.
– Ладно.
Было интересно, бабушке не говорить тоже? Но папа уже прервал звонок. Без прощаний и объяснений. Правильно, что долго рассусоливать? А если Юльке понадобятся объяснения, она всегда может приехать и спросить лично.
Мама угомонилась уже за полночь. Тогда и Юля легла спать. Но сон не шел. Мешали мысли. Интересно, в больнице у матери такие же психозы случаются? Или там она не кажется социально опасной, потому что чужие люди смотрят? При них-то так себя вести опасно – обидеть можешь. А своих, самых родных, да на раз-два-три.
Юлька дотянулась до смартфона и вышла в Сеть. Почти все друзья уже спали. Горело несколько значков. В числе их Ромео, Карина и Катя. На призыв: «Не спишь?» – отозвались, на редкость, все.
Катя написала: «Ложусь. Завтра опять сборы. Чмоки!»
Карина прислала усмехающийся смайлик и слова: «Как и ты». А Ромео, как всегда, строфу из Шекспира:
Спокойный сон очам твоим, мир – сердцу.
О, будь я сном и миром, чтобы тут
Найти подобный сладостный приют.
Господи, у него что, на каждый момент припасена цитата? А свои-то мысли имеются? Сегодня Юльке хотелось самых простых слов, пусть даже таких невразумительных и «невтемачных», как от девчонок. Но не слов известного драматурга, умершего четыре века назад. Может, кстати, и писал-то не он, а кто-то под его именем, как говорят некоторые литераторы.
«Что делать, если родители разводятся?» Они, конечно, еще не разводились. Юлька опередила события. Но подозревала, что такое вполне может случиться, причем в самом ближайшем будущем. Вопрос повис на кончиках ее пальцев, застрял среди букв на экранной клавиатуре. И кому его задать? Девушка никак не могла решить.
Кате не до того. Если Юлька заболтает подругу своим жалобами, то нарушит ее спортивный режим, а человек, может, уже позевывает и настраивается на сладкое свидание с Морфеем.
Ромео… А найдет ли он подходящую цитату? Во времена Шекспира мужья с женами не разводились. Зато некоторые могли придушить или отравить. Перспективка так себе.
Карине?.. Она рассказывала про деда, про маму. Наличие папы осталось под вопросом. Может, ей будет неприятна эта тема. В конце концов не просто так одноклассницу таскают туда-обратно по городам.
Приветливо мигнул еще один загоревшийся значок онлайна – Максим. Юлька недолго думая задала вопрос ему. Чтобы не сомневаться. И тут же получила ответ:
– Так все плохо, Юль?
– Плохо.
– Но может, еще наладится?
– Может, и наладится.
– Ты сама как?
– Грустно.
– Понимаю. Ты держись.
– Макс, не повторяй слова инетных мемов. Но… Спасибо! Я держусь. Папа пока в квартиру к бабуле переехал.
– Отдохнут друг от друга.
– За шестнадцать лет так устали, что убить готовы?
– Не знаю, я еще ни с кем так долго знаком не был. Мы с тобой только тринадцать друг друга знаем. – И смеющийся смайлик.
– Тошно, Макс. Вроде я и не виновата ни в чем и понимаю, что это все не из-за меня… Но… А вдруг, если бы я не родилась, они бы просто тихо-мирно разбежались, и все.
– Как это не родилась, Юль? Ты уже есть!
– Еще скажи, что это здорово. – Она прикрепила к сообщению песню Николая Носкова из своего плейлиста.
– Скажу, – довольно быстро отозвался Максим.
– Спасибо! Мне уже легче.
– Тогда ложись спать. Сон – лучшее лекарство. – И прикрепил колыбельную, правда, в рок-обработке, приколист.
Девушка отправила ему поцелуйчик. Дружеский. Макс точно себе ничего лишнего не вообразит. Он – человек, от романтики далекий. Мыслит строго и логически.
И с Максимом можно обо все поболтать. Как и в садике, когда во время тихого часа они придумывали сказки. А еще он отказывался уходить домой, если Юльку еще не забрали, а время уже было немало. Или…
Интересно все-таки, кто эта девочка, которая ему нравится? Из класса она или нет? А может, это Карина Арцеутова? Ведь Максим вполне мог знать, что она приедет? Переписываться с ней. Не зря же он спросил про Карину? И на репетициях они вместе.
Юлька сама не заметила, как мысли переключились с родителей на личную жизнь друга. И думать об этом оказалось неизмеримо приятнее. Представлять, как они идут: Максим со своей девочкой и она с Ромео, может быть. По парку. Или еще где-то. Собирают желтые листья. Или ловят снежинки на ладошки. Почему-то представлялось, что гулять они должны обязательно вместе… И руки будут перекрещиваться… Смешно… Легко…
Только пискнувший разрядившийся смартфон дал понять, что Юлька давно уже спит. А все мечты – не что иное, как сон. Конечно, чего от него ждать серьезного?
