– Ты на печь ложись! Тебе по рангу положено.
– Нечего из меня кисейную барышню делать. Сама ложись.
Нюра насупилась и отодвинулась от мерзкой теплой печи подальше. Чтобы точно не закинул силком. Ящер гаденько улыбнулся и рявкнул:
– Это приказ!
– Так нечестно! Ты жульничаешь, – в самом деле, какой нормальный князь уступит место. Это же кошмарное неуважение к честной хуторянке.
– Зато действенно.
Нюра смерила его сердитым взглядом, но полезла на полати. Приказам ее учили подчиняться.
* * *
Утро у путешественников началось ближе к полудню. Неприлично бодрая Гунька обтесывала во дворе будущую полочку. Выглядела она моложе и задорнее, чем накануне.
– Проснулись лежебоки?! Завтрак на столе! – громогласно оповестила она и похвасталась: – А я вот работу делаю. Твою.
Игидар оценил полку и философски заметил:
– У тебя лучше получается. Продолжай.
– Ягодная, как ты терпишь этого нахала? – захохотала привратница.
– Не терплю. Я жду, когда он откроет мне проход. А потом… – отшутилась Нюра, сделав страшные глаза. Она умывалась у корыта, которое вытащила во двор.
– Вот и правильно, – серьезно кивнула Гунька. – Мне помощники завсегда нужны. Давно такого пополнения не было.
Игидар и Нюра растерянно переглянулись, думая об одном и том же.
– Так вы и есть Зверь?! – опешила лютая.
Ящер считал также, но не за что не признался бы в том. Это хуторянке можно. А он князь. Не положено князю удивляться.
– Уморишь ты меня, ягодная. Как есть уморишь, – пуще прежнего развеселилась привратница. – Руны его заговоренные. Пока они с ним, к Зверю не уйти. Стало быть, как и я, ни тут, и ни там останется. Вместе вход сторожить будем.
Услышанное Игидару не понравилось настолько, что он уточнил:
– Так я вовсе со Зверем никогда не встречусь?
– Отчего же не встретишься? Вот как нить тянуться перестанет, так и руны силу потеряют. Ежели чего новые наносить придется. А пока постарайся уцелеть. Коли я тебе не по нраву пришлась, – привратница подмигнула и с полкой в руках вошла в дом.
Нюра и Игидар последовали за ней, вспомнив о завтраке, похожем на обед.
– А когда мы дальше пойти сможем? – лютая без колебаний наложила в тарелку всего понемногу. О том что это за еда и из чего она сделана, старалась не думать. Вкусно и ладно.
– Да хоть сейчас. Ночь вы провели. А вход отрыть – невелика сложность.
– Тогда мы едим и уходим.
– Как? Уже?
Гунька до того явно огорчилась, что Нюра усовестилась. Посмотрела на Игидара, молчаливо испросив его согласия, и бодро оповестила:
– А вообще, мы у тебя еще отдохнем. Устали с дороги.
– Вот и правильно, – засуетилась привратница: – А то взяли привычку: раз и шасть туда. Никакого порядку. А вас я еще раз в баньке попарю. Чтоб наверняка.
– А в баньке обязательно?
– Обязательно! Для вас же стараюсь, – отрезала Гунька, и гости умолкли, вернувшись к еде.
Житье у привратницы оказалось привольным. Та предпочитала работать сама, утверждая, что отдохнет позже. А Игидар с Нюрой придавались блаженному ничегонеделанью. И так увлеклись, что спохватились лишь спустя семь клоков.
Гунька тяжко вздохнула, но отговорить больше не пыталась. Выдала запас еды да поведала, что ее кушанья не портятся вовсе. После согнала всех в центр избушки, а сама забралась на печь. Нюра и возмутиться обману не успела, как избушка затряслась. Стол подскочил, с противным скрежетом сдвинулись лавки, полки дрогнули.
– Готово! – отчаянно бодрящаяся привратница спрыгнула с печи и подскочила к двери.
Снаружи шел снег. Густые хлопья сыпали с неба сплошной белой пеленой. Вдали виднелись горы, между верхушками которых мерцали башни далекого города, что казался полупрозрачным.
– Туда-то вам и нужно, – привратница пропустила Игидара и Нюру, но сама не вышла даже на крыльцо.
– А где мост? – лютая настроилась на нечто бревенчатое и узкое, а тут снежная равнина куда ни глянь.
– Это и есть мост, – усмехнулась привратница. – Путь всегда держите на север. И никогда не сворачивайте. Уж точно не вздумайте идти назад. Пройти по нему назад могут очень немногие. И это точно не вы.
– А если не дойдем? – город показался Нюре кошмарно далеким.
– Останетесь на мосту навечно. Будете стражам прислуживать, – жестко усмехнулась Гунька. – Лучше бы вам дойти.
– Всегда на север. Не сворачивать. Не возвращаться, – деловито кивнул Игидар, проверяя все ли ценности захватил. После шагнул на порог и протянул крупную ладонь: – Бывай, привратница. Благодарствую за постой.
– Благодарствую, – пискнула Нюра внезапно осипшим голосом и тихо добавила: – Может, свидимся еще.
– Тьху, глупая! Думай, что несешь! – рассердилась Гунька, пожимая руку князю. – Тут Зверь близко. Услышит – исполнит.
– Не услышит, – отрезал Игидар, заметив, как побледнела Нюра. – Он спит в это время. Не сомневайся.
Привратница лукаво улыбнулась, махнула рукой на прощанье и закрыла дверь, которая исчезла спустя шерстинку. А вскоре пропала изба, точно и не было никогда. Путники вздохнули и повернули на север.
* * *
Дороги как таковой не было. Снег, попугав вначале, прекратился, сменившись морозной тишиной. Ни птиц, ни шороха ветра, – этот край казался то ли замершим, то ли вымершим. Нюра то и дело оглядывалась назад, точно надеясь на появление злополучного пути с надписью: «К Зверю сюда». Увы, ни мост, ни указатель так и не появились, зато она обнаружила одну особенность. Следы исчезали. Не сразу. Но спустя десяток шерстинок снег становился гладким и непримятым, словно их не существовало вовсе.
– Видишь? – она дернула Игидара за рукав. – Нас тут как будто нет.
– Вижу, – тихо ответил тот. – Гунька предупреждала ведь. Нас и вправду сейчас нет, – он морщился, но не от объяснений, а от звука собственного голоса. Мост прибавил тому звенящих ноток, отчего хотелось прикрыть уши ладонями.
– Как это нет? Вот они мы!
– Нас нет ни в нашем мире, ни в небесном. Мы посредине. А стало быть, нигде.
Нюра испуганно примолкла. Да и говорить в таких условиях больно и неприятно для ушей. Она и раньше понимала, что ввязалась в опасное путешествие, но не представляла насколько. Да и сложно представить, будто тебя нет, если ты вот он: идешь вперед, дышишь, видишь, чувствуешь.
– А если мы застрянем, почувствуем?
– Давай не будем о таком здесь, – мрачно отозвался Игидар, чьи мысли тоже были далеки от радостных. – Зверь рядом. Ты забыла?
