* * *
Самое интересное произошло при следующей нашей встрече. Состоялась она дней через десять после первой. Как и в прошлый раз приехал я в 9 — 10 вечера, а возвращался глубокой ночью. Березовский — сова, спит по 4–5 часов в сутки. Два мобильных телефона звонили постоянно. Даже по тем отрывочным фразам из его разговоров было видно, что человек он действительно активно работающий и «разруливающий» многие сложные ситуации.
На этот раз Борис Абрамович не стал тянуть время, а едва ли не сразу после того, как мы разместились в креслах, спросил:
— Юрий Ильич, как вы смотрите на предложение назначить вас представителем Российской Федерации по координации деятельности правоохранительных органов России с коллегами из-за рубежа? Причем на пост этот вы будете утверждаться специальным указом президента. Естественно, дело против вас будет сразу прекращено, кассета дезавуирована. Единственное условие, которое вам нужно будет соблюсти, — это самому добровольно и в самое ближайшее время уйти с поста Генерального прокурора.
Вот это было действительно неожиданно. Тем более что, как пояснил Березовский, пост этот создавался непосредственно под меня. Всего за несколько месяцев до этого Путин предлагал мне приблизительно такой же вариант: освободить пост Генпрокурора и отправиться в почетную ссылку послом в Финляндию или какую-нибудь другую страну. Тогда я отказался. Но это предложение было намного заманчивее. У меня был высокий авторитет среди зарубежных коллег как в Европе, так и в США. К тому же, как я понимал, согласись я на него, меня ждала интересная работа по моей непосредственной специальности.
Березовский пытливо смотрел на меня и ждал.
— Борис Абрамович, как вы понимаете, вопрос этот очень ответственный и непростой. Я хотел бы подумать.
Березовский понимающе кивнул, мы обусловились встретиться здесь же еще раз через неделю, я откланялся и уехал.
Вернувшись домой, я стал думать. Во-первых, надо было понять, насколько реальным было это предложение: не обманет ли Ельцин, как это уже было с назначением вместо меня на пост Генпрокурора Пономарева? Не блеф ли это со стороны «семьи» и ельцинской администрации? Но по разным источникам все сходилось к тому, что предложение это было не фантазией Березовского, а решением, согласованным на самом высоком уровне. Да, судя по всему, идея провести со мною встречу была во многом собственной инициативой Березовского. Но поскольку тема эта затрагивала интересы едва ли не всей «семьи», о ходе переговоров, естественно, Березовский информировал окружение Ельцина, согласовывал с «семьей» все основные пункты беседы. Поэтому я пришел к выводу, что подвоха здесь для меня не ожидается.
Думал я почти неделю и все же решил отказаться. Конечно, я понимал, что, принимая это предложение, я решаю многие свои проблемы: гонения на меня прекращаются, «семья» моим назначением косвенно признает свою неправоту, а я продолжаю заниматься любимым делом. Но в то же самое время я также отчетливо понимал, в каком дурацком положении окажусь перед всеми, кто долгие месяцы работал со мной и верил мне. Еще вчера я утверждал, какая власть коррумпированная, доказывал это в своих многочисленных интервью, а сегодня, как брошенную кость, принял от этой власти должность. Принял из рук человека, который так себя вел по отношению ко мне! После этого я как личность был бы раздавлен и опозорен.
Встретившись через неделю с Березовским, я сказал ему, что предложение это я принять не могу, поскольку оно противоречит моим принципам. «Кроме того, — добавил я, — есть позиция Совета Федерации, а я с большим уважением отношусь к этому органу».
Решение это для Бориса Абрамовича оказалось большой неожиданностью. Видно было, что он рассчитывал на мое согласие и где-то даже был уверен в том, что уж от такого лакомого куска я отказаться не смогу.
Глава 9
Два взгляда на дело «Мабетекса»
Следственная тактика и следователи
Когда дело «Мабетекса» поручили вести Георгию Чуглазову, расследование пошло по достаточно упрощенному, но очень надежному пути.
Мы взяли за основу факт получения взятки. Ведь в чем суть взятки? В подкупе чиновника. Ты ему даешь деньги, а он совершает какие-то действия в твою пользу. Они могут быть законными — тогда это только взятка, и незаконными — тогда дело осложняется еще и превышением полномочий либо злоупотребление ими.
Определяя тактику расследования, мы с Чуглазовым решили исходить из элементарной логики. То, что подряды даны именно «Мабетексу» — это факт. Работниками Управления делами Президента за это получены деньги — это тоже факт. Фактом является и то, что деньги эти нашим чиновникам проплачивал не кто иной, как Паколли, получивший от них без тендера исключительно выгодные подряды на реконструкцию Кремля и Счетной палаты. Объективной реальностью было и то, что одним из тех, на кого в Швейцарии открыли многомиллионный счет, был сам Бородин. По данным Генеральной прокуратуры Швейцарии, «Мабетекс» потратил для «поощрения» российских коллег примерно 15 миллионов швейцарских франков — это около 5 миллионов долларов США. «Мерката Трейдинг», как я уже писал, раскошелилась на значительно большую сумму — порядка 60 миллионов долларов. Из них 25 миллионов перечислены на счета, контролируемые Бородиным.
Говоря юридическим языком, были все основания полагать, что это была взятка и что состав преступления налицо. Для взятки совсем не обязательно, чтобы Бородин или кто-то еще из его команды злоупотреблял своим служебным положением. Хотя элемент злоупотребления присутствует и здесь — не проводилось никакого тендера. Но даже если бы все было обставлено как надо: состоялся бы тендер и «Мабетекс» оказался бы самой лучшей в мире фирмой-подрядчиком, но при этом, отдавая подряд этому «идеальному» «Мабетексу», кремлевские работники получили бы от него «в благодарность» какие-то деньги, по российским законам эти деньги являлись бы взяткой в чистом виде.
Почему Паколли давал работникам Управления делами Президента взятку? Ответ чрезвычайно прост: если бы на реставрации Кремля не предполагалось заработать кругленькую сумму, не было бы резона и тратиться.
Прост был и механизм заработка. Как правило, Паколли заключал договор на реставрацию объекта, согласно которому оплата шла по количеству квадратных метров реставрируемой площади. К сожалению, практика составления подробных смет на проведение строительных и реставрационных работ канула в прошлое с советской властью. Тогда украсть было намного сложнее, хотя тоже ухитрялись за счет раздутых смет, «левой» экономии и так далее. А в новой системе воровать было предельно просто: сметы нет, заказчик и подрядчик договариваются о стоимости одного квадратного метра работы, а реально в этот метр денег вкладывается, как вы понимаете, раза в полтора-два меньше.
Но Паколли и этого было мало. Ведь «Мабетекс» в чистом виде строительной фирмой никогда не был и своих строительных бригад практически не имел. В основном эта компания занималась интерьерами, покупкой мебели и так далее. Факт этот, кстати, также навевает раздумья по поводу правильности выбора именно «Мабетекса» для кремлевских строительно-реставрационных работ.
