Соблюдал бы Ельцин закон, назначения Татьяны советником президента не последовало бы: существовал порядок, не допускающий работы родственников в непосредственном подчинении одного другому. Но «своя рука — владыка»… Татьяна так объясняла журналистам эту деликатную ситуацию:
— Что до обвинения в семейственности, то я прекрасно знаю, что президент назначил меня не потому, что я такая умная и талантливая. Есть, вероятно, люди и умнее, и профессиональнее, но ему так удобнее.
* * *
В своей книге «Президентский марафон» Ельцин писал: «Нет механизмов, посредством которых Березовский мог бы оказывать влияние на президента». К сожалению, такой механизм был. Именно Татьяна оказалась тем рычагом, при помощи которого Березовский и другие члены «семьи» получили доступ к управлению Россией. Березовский фонтанировал нужными ему идеями, Татьяна взахлеб его слушала и при случае пересказывала их отцу. Тому лишь оставалось развести руками и порадоваться, насколько умной выросла его дочка. По словам Коржакова, он неоднократно был «свидетелем того, как Татьяна искусно пересказывает президенту кое-какие истории, которые ей в другое ухо нашептывал Березовский».
Так передаточным звеном Татьяна Борисовна и работала у президента, безоговорочно доверявшего ей, умело пользуясь при этом состоянием его здоровья. По сути, она стала основным центром политических решений. Она сделалась бесценной (во всех смыслах) в глазах всех, кто с ней общался, имея возможность круглосуточно воздействовать на президента, решить с ним практически любой вопрос. Это была уникальная роль: целый ряд указов Ельцин подписал во многом по просьбе своей дочки. А подпись президента дорогого стоит, причем в прямом смысле подчас миллиарды долларов — вспомним образование «Сибнефти» и последующую ее приватизацию, назначение на высокие посты Березовского…
Используя неограниченную, по сути, власть президента, допускавшиеся повсеместно грубейшие нарушения Конституции, люди, получившие возможность с помощью Татьяны манипулировать Ельциным, вскоре без проблем закрепились на самом верху отечественного финансового и политического Олимпа.
Известна и стоимость ее услуг Березовскому. После выборов 1996 года в кабинет Татьяны Борисовны, как вспоминает Коржаков, ежемесячно, как по часам, приходил Роман Абрамович и приносил «дипломат» с деньгами — от 160 до 180 тысяч «зеленых».
Надо сказать, что «зарплату» свою она отрабатывала честно. В 1997 году, после кремлевской встречи Ельцина с Лукашенко в соседней комнате была найдена икона со специальным отверстием для подслушивающего «жучка». В эту комнату постоянно удалялась Татьяна Борисовна, когда к президенту приезжали высокопоставленные гости. Как уверяют бывшие работники охраны президента, установить «жучок» Татьяне Борисовне посоветовал Борис Абрамович: мол, мало ли чего папа наговорит. А Таня отдала приказ на «прослушку» тогдашнему руководителю Федеральной службы охраны Крапивину, который приказ и исполнил…
Волею судьбы Татьяна Дьяченко в течение почти четырех лет находилась в самом эпицентре кремлевской власти. Таким образом она уже прочно вошла в российскую историю. Феномен Татьяны интересен. Она очень неглупый человек, но, к сожалению, у нее не хватило жизненного опыта, настоящей мудрости, осторожности. Она не должна была, не имела права попадать под влияние Березовского. На свои многочисленные тусовки с обязательными Березовским, Юмашевым, Абрамовичем она, как правило, всегда отправлялась одна, без мужа. Как мужчина мужчину я его прекрасно понимаю — неудивительно, что брак их скоро распался. Ее постоянным кругом общения стала другая «семья» — в кавычках. И это при том, что, будучи уже лицом государственным, советником президента по имиджу, она обязана была по долгу службы встречаться и с Зюгановым, и с Жириновским, и с другими политиками, но, насколько я знаю, этого в рамках своей официальной работы она никогда не делала.
Газета «Московский комсомолец», ссылаясь на одного высокопоставленного чиновника, рассказала интересную историю.
В свое время у Гусинского и компании не было более близкого друга в Кремле, чем Татьяна Дьяченко. Именно она играла первую скрипку в лоббировании президентских указов о передаче НТВ четвертой кнопки и предоставлении ему статуса общефедерального канала. Однажды Черномырдин и Чубайс отказались поддержать одно крайне важное для «Моста» решение. Тогда Татьяна Борисовна взяла в руки необходимые бумаги и сама начала обходить кабинеты высших начальников. Отказать президентской дочери не смог никто. В результате Гусинский и его детище «Мост» сэкономили громадные деньги.
* * *
Помню одну из моих встреч с тогдашним премьером Примаковым. Я сказал ему: «Евгений Максимович, разве вы не видите, какую роль во всех делах играет Татьяна. Вы же политик, подумайте, может быть, исключительно ради интересов страны стоит наладить с ней более тесные отношения?». Он посмотрел на меня своими умными глазами и грустно сказал: «Я, конечно, все понимаю, что надо бы, но так противно…».
Понять интеллигентного Примакова легко. И роль здесь играли не только разница в возрасте и противозаконная, неправовая схема «семейного» правления. Морально премьер великой страны не мог заставить себя пойти на поклон к девчонке только из-за того, что она имеет влияние на своего отца-президента. Да, с позиций политической конъюнктуры такое общение было бы, наверное, для России полезным. И поступи так Примаков, наверняка поработал бы в качестве премьера подольше и польза стране от этого была бы значительнее. Но… Видимо, есть все же в человеке что-то такое, через что переступить бывает трудно, а может быть даже невозможно.
Нельзя забывать и о положительных моментах кремлевского присутствия «царской дочки». Проведенную Кремлем комбинацию по наследственной передаче власти от Ельцина к Путину трудно назвать триумфом демократических принципов. Однако планы, на полном серьезе обсуждавшиеся в президентской администрации — типа введения в стране чрезвычайного положения или переноса срока выборов, — уж поверьте мне, могли оказаться для России несравненно более опасными. В стенах президентского кабинета озвучивались и другие, не менее разрушительные для судьбы страны идеи. Не один раз, по рассказам кремлевских царедворцев, Ельцин рвался подписывать указ о запрете компартии и о выносе тела Ленина из Мавзолея…
Одним из немногих сдерживающих факторов, позволявших в Кремле хоть как-то «приглушать» необузданные порывы разбушевавшегося президента, была Татьяна. Так что если «царевна» решит когда-нибудь выложить все, то рассказы о том, каким чудом удавалось удерживать Ельцина от вредных для страны шагов, могут стать настоящими бестселлерами.
* * *
При личных встречах Татьяна всегда производила на меня очень приятное впечатление. Сдержанная, корректная, умеет себя держать в соответствии с обстановкой, как правило, никогда на людях не подчеркивала своего «влияния», своей причастности к принятию важных решений. Человеку непосвященному было непросто поверить, что именно эта неброско одетая женщина фактически являлась стержнем «семейного» кремлевского клана. По мнению экспертов, с весны 1996 года ее неформальное могущество «практически не знало границ»: в ее «активе» отставка не только Коржакова, но и Барсукова, Сосковца, Лебедя (позже она будет иметь отношение к любому мало-мальски заметному назначению или снятию с государственного поста).
