– «Бедную девушку Машеньку блестяще сыграла юная Элеонора Сироткина, – тут последовал указующий жест на уже немолодую госпожу Сушкину. – Очевидно, образ кроткой и безответной красавицы, которая бесконечно терпеливо сносит все удары судьбы и не желает зла своим обидчикам, удачно совпал с душевным складом самой актрисы. Критики отмечали удивительную органичность Элеоноры в роли Машеньки, а зрители искренне полюбили ее – после «Снежной сказки» к Сироткиной пришла популярность».
Зал одобрительно загудел: вероятно, не все присутствующие знали, что ответчица Сушкина – та самая Машенька.
Под устремленными на нее взглядами Элеонора Константиновна мило смутилась и склонила голову, пряча порозовевшее лицо.
Мизансцена была отыграна мастерски.
Все увидели, как нежная и безропотная прелестница по-прежнему беспримерно стойко несет свой крест мученицы. И все так же не хочет навлекать напасти на головы нанесших ущерб ее ангельской внешности злодеев, в роли которых на сей раз, как все ясно поняли, выступают сторона истца и «Эстет Идеаль». Бесчеловечные, жестокосердные, безжалостные людишки…
– Что-нибудь еще? – я перевела взгляд с вдохновенно лицедействующей Элеоноры Константиновны на ее адвокатов.
Остановилась на Ларисе Айвай – просто потому, что она сидела с открытым ртом, словно в ожидании возможности что-то сказать.
– Просим также приобщить! – госпожа адвокат кивнула коллеге, и тот снова распахнул свою пухлую папку.
Ну, точно Дед Мороз с мешком подарков! Чем не «Снежная сказка»?
Очередной «подарочек» снова пошел по рукам и был явлен миру резвым Бегемотом-Вруновым. Вскочив, он поднял вверх не то измазанные мелом дощечки, не то мутные черно-белые фотографии…
Это вообще что?
– Рентгеновские снимки черепа! – не дожидаясь моего вопроса, с зазывными интонациями аукциониста объявил адвокат.
По рядам присутствующих прошла волна: заскучавшие было журналисты с камерами оживились, засверкали вспышками.
Я даже растерялась: какого еще черепа?! У нас тут чинное-благородное дело об ущербе деловой репутации, и вдруг какие-то останки, как в пошлой уголовке. Похоже, адвокат перепутал материалы и предъявляет доказательства по другому делу.
– Это – череп Элеоноры Сушкиной. – Адвокат потряс сначала левой рукой, а потом правой. – А это – Анджелины Джоли!
Камеры защелкали весенними соловьями, над головами частоколом поднялись руки с диктофонами и мобильниками. Еще бы! Где увидишь череп голливудской звезды первой величины? Да еще и при жизни демонстрируемый…
– Анджелины Джоли? – повторила я, проверяя, не подвел ли меня слух. – Мировой знаменитости?
– Это рентгеновский снимок черепа Анджелины Джоли, – с удовольствием повторил адвокат. – Американской актрисы, кинорежиссера и сценариста, фотомодели, посла доброй воли ООН, обладательницы премии «Оскар», трех премий «Золотой глобус» и двух «Премий Гильдии киноактеров США»!
– А сама-то будет, нет? – глумливо выкрикнули из рядов, и кто-то радостно хохотнул.
Веселый смех – редкое явление в зале суда.
Я посмотрела на прокурора.
Никита Говоров поставил локти на стол и погрузил подбородок в ковшик сложенных ладоней – то ли напоказ заскучал, то ли спрятал улыбку. Его участие в процессе изначально было слишком искусственным, а потому и роль ушла далеко на задний план.
Тогда я машинально перевела взгляд на дверь – зачем, сама не знаю. Наверное, подсознательно ожидала увидеть вышагивающую по проходу Лару Крофт – профессиональную расхитительницу гробниц с мешком черепов за плечами.
– Нет, мы не просим вызвать в качестве свидетеля уважаемую госпожу Джоли! – перекрывая смешки, успокоил меня Бегемот-Врунов. – В этом нет необходимости, поскольку мы просто можем сделать вот так… – Тут он совместил два снимка, положив один на другой. – И вуаля!
– Вуаля – что? – уточнила я.
– Налицо полное совпадение!
– Совпадение чего?
– Снимков! И, следовательно, черепов! – Адвокат победно улыбнулся. – Мы видим, что у Анджелины Джоли и Элеоноры Сушкиной абсолютно одинаковое строение лица!
– Ну, предположим, хотя вряд ли сей опыт заменит экспертизу. И что дальше? – Мне действительно было интересно.
– А дальше – вот! Просим также приобщить. – Дед Мороз выудил из папки новую бумажку.
Штатный чтец Бегемот принял новый текст и откашлялся.
Смешки в зале смолкли, но улыбки не погасли: публика приготовилась внимать и наслаждаться. Говоров, прикрывая нижнюю часть лица ладонью, посемафорил мне бровями. Я бы тоже повеселилась, кабы была не в мантии. Статус судьи и юморина – две вещи несовместные.
Ой, чувствую, сейчас выяснится, что Анджелина и Элеонора – сестры-близнецы, разлученные в детстве волей злой судьбы.
– Это еще не все, тут у нас подборка фотографий. – Адвокат не ограничился передачей мне рентгеновских снимков. – Вот госпожа Джоли и наша доверительница Сушкина в возрасте десяти и тридцати лет, а также в настоящее время.
На этом этапе Бегемоту потребовалась ассистентка, и в ее роли выступила Лариса Селедка Айвай.
Она попарно вручала коллеге большие, с обложку журнала, фотоснимки, отпечатанные на плотной бумаге и заботливо наклеенные на картон. Бегемот поднимал их над головой и поворачивался влево-вправо, показывая цветные картинки то мне, то залу. В этот момент он был очень похож на сигнальщика на палубе авианосца, и нарастающий в зале шум этому образу весьма соответствовал.
Надо сказать, между десятилетними Элеонорой и Анджелиной действительно имелось сходство. Пухлые губы, большие глаза, аккуратный прямой нос… Разница наблюдалась в цвете глаз – у юной Эли они сияли светлой голубизной, – да еще прически у девочек были разные. Зато одеты они оказались почти одинаково – в белые платья с кружевами, и это здорово усилило сходство.
Снимки тридцатилетних актрис тоже были удачно подобраны – два полуфигурных портрета в одном и том же ракурсе. Причем на этот раз дамы на фото предстали не только похоже одетыми в декольтированные платья, но и одинаково элегантно причесанными. Более того: и Джоли, и Сушкину фотографы запечатлели на ступенях знаменитого Дворца фестивалей в Каннах, и узнаваемая ковровая дорожка буквально проходила через фото красной нитью.
– Сестра! Я нашла тебя! – восторженным голосом персонажа индийского кино восклинул какой-то шутник в рядах зрителей.
По болливудскому сценарию, в этот момент Элеонора Константиновна должна была сложить ладошки лодочками и пуститься в пляс, грациозно лавируя между красиво декорированными слонами.
Но третья пара снимков грубо поломала наметившуюся стройную линию: актуальные фотографии Джоли и Сушкиной разнились, как небо и земля. Если Анджелина на фото была зрелой красоткой с точеными чертами лица, то Элеонора выглядела и перезрелой, и помятой, как залежалый плод.
