Бродить по Ветле оказалось довольно скучно: поселок ничем особенно не отличался от Лирмы. Вот лавка, вот кузня, а вот домик лекаря, на пригорке виднеется божемоленка, во дворах мекают козы, квохчут куры, изредка брешут собаки. Улочки очень узкие, тенистые, к колодцу расширяются и выпускают янтарное солнце из густой вишнево-абрикосовой листвы. На дороге кое-где коровьи лепешки – гнали скот на выпас. Наверняка где-то здесь найдется и дом с красными наличниками, где живет поселковый голова, и конюшня, и все прочее, чему полагается быть в поселке.
Чего-то все же недоставало, но Алера никак не могла понять, чего именно.
Очень хотелось поговорить с Тахаром. Голова почти лопалась от мыслей, вопросов, непониманий, и очень нужно было немедленно и привычно вывалить все свои тревоги на друга, даже не выбирая удобного времени, когда рядом не будет хмыкающего и кривящего лицо Элая.
Решительно развернувшись обратно к постоялому двору, девушка вдруг заметила еще одну лавку на другой стороне улицы. Вот это было действительно нечто необычное и удивительное, потому что в качестве вывески на цепи болтался огромный, с детскую голову размером, глаз из мутного стекла, и он был живой! Правда живой! Смотрел по сторонам, моргал, провожал взглядом идущих мимо поселян и… и… Что это за жуткая жуть посреди приличного поселка?!
Местные на него не обращали никакого внимания. Алера, хотя и ежилась от отвращения, не могла пройти мимо такой диковины и мелкими шажками подошла поближе, остановилась прямо под вывеской, озадаченно рассматривая глаз. Тот уставился на Алеру в ответ, издевательски воспроизведя ее удивленный взгляд.
К лавке вразвалку подошел невысокий толстячок средних лет, одетый в светлую рубаху навыпуск и темные мешковатые штаны. Через плечо у него висела чудная сумка на длинном ремне, испещренная истершейся – не разобрать – вышитой вязью. Толстячок завозился с замком, вопросительно поглядывая на Алеру.
Наконец запор поддался, хозяин отворил дверь и обратился к девушке, чуть повысив голос:
– Баския желает что-нибудь купить?
Алера наконец посмотрела на хозяина лавочки. Поняла, что выглядит, наверное, довольно глупо, стоя на прохожей дороге и в упор разглядывая вывеску. «Как он меня назвал? Что за словечко такое? Интересно, оно ругательное?»
Помотала головой:
– Я не магичка, мне нечего желать в этой лавке.
Толстячок рассмеялся.
– Разве обязательно быть магом, чтобы использовать магические вещицы? Вы же, чтобы не ходить далеко, носите амулеты… – Увидев замешательство Алеры, пояснил: – Вот этот остроносый камешек на вашей дивной шейке – не просто камешек, правда ведь? Я чую в нем неясное магическое начало. Полагаю, это амулет, открывающий проход в Миры-междумирья, я прав?
Девушка кивнула, тут же поняв, что ей показалось странным в поселке: за все время прогулки амулет ни разу не потеплел, указывая, что в пределах половины перехода есть портал в какой-нибудь Мир. В Лирме и окрестностях было около десятка порталов, и постоянное тепло, исходившее от амулетов, было привычным, а теперешняя прохлада остроносого камешка – непривычной, как будто что-то важное забылось или затерялось.
– Вот так и с другими артефактами, – ввернул ученое слово толстячок. – Да вы входите, входите! Вот, почтите взглядом своих колдовских глаз этот жезл – магическим способом разгоняет орущих кошек, разбегаются, не побоюсь глупой шутки, как по волшебству, ха-ха! Или вот этот красивейший браслет, сплетенный из шерсти недричанской пуховой козы, он словно нарочно сделан по размеру вашего нежного запястья, – это браслет осуждения, который будет молчаливо ненавидеть окружающих вас людей за всяческие неприглядные поступки.
Голова Алеры пошла кругом, вокруг было столько красивых и необычных вещей – на полках, столах, столиках, на полу, на стенах… Она взглянула на потолок, оттуда ей подмигнул еще один огромный слюдяной глаз. Ошарашенная Алера послушно взяла протянутый торговцем браслет осуждения – причудливое переплетение тонких косиц без застежек, которое само собой растягивалось и сжималось снова, чтобы можно было надеть его на руку.
– А еще вот, посмотрите сюда, милая баския, я вижу, вы носите оружие, я не буду спрашивать о его происхождении и назначении, хо-хо, у каждого из нас должны быть такие дела, что никого другого не касаются, но ценитель оружия непременнейше оценит меч сожалений!
– Сожалений?
– Я не знаю, отчего он так называется! Но баския, бесспорно, согласится, что это замечательное оружие, просто замечательное, посмотрите на эту сталь, оцените эти ножны… Сказать по правде, сам я в оружии не разбираюсь, но это очень красивый меч, не так ли? Не понимаю, отчего я принялся жалеть о его покупке в тот же вздох, как взял его в руки – возможно, это как-то связано с названием… Ай, кажется, я наговорил лишнего, не слушайте больше этих скорбных слов, давайте забудем о мече, а лучше, лучше… О! Сфера слез! Удивительный артефакт, чудесный, помогает находить плачущих людей!
– Зачем мне плачущие люди? – испугалась Алера и быстро положила на прилавок браслет, который в рассеянности чуть было не надела на руку.
– Ох, ну мало ли зачем, дорогая баския… но не хотите – как хотите, хм-м, может быть, кольцо огня?
– Огня? – оживилась Алера. – Оно бьет огнем?
– Бьет? Нет, ну что вы, моя милая кровожадная баския! Оно просто становится красным, если находится в огне! Не интересует? Тогда, может быть, геройский плащ? Очень красиво развевается без всякого ветра, впрочем, он будет велик для такой изящной баски… Хорошо, хорошо, дайте подумать, а вот незагорающаяся свеча, а? Как вам? Ее ни за что не зажечь!.. Жезл чихания? Кувшин нескончаемого молока? Невероятно изумительная вещица, но и ценности огромной: только представьте – целый кувшин молока, которое никогда не кончается, сколько ни лей… правда, оно давно прокисло, но если для теста…
Алера схватилась за голову.
– Ну что вы, что вы, – замахал руками толстячок, – не смущайтесь, многие теряются при виде такого изобилия удивительных вещей, ведь знаете, большинство людей за всю жизнь не встретит и сотой доли артефактов, что собраны в моей лавке, мне эта коллекция досталась от деда, а сам я, когда выучился в Магической Школе… О, вы, конечно, спросите, отчего бы мне не перебраться со всем этим добром в крупный город, где куда больше возможности встретить подлинных ценителей столь редких вещиц, чем в Ветле, где только проезжие путешественники… Но знаете, ведь до ближайшего большого города ужасающе, невероятно далеко, и даже если бы можно было взять в расчет несчастный растерзанный Мошук и чрезмерно маленький при моих размахах Килар – это все равно было бы слишком далеко для моего хрупкого здоровья, да и какая может быть торговля в таких местах, спросите вы…
– А знаете, что, – проговорила Алера, отступая к двери, – ваш кувшин с кислым молоком может пригодиться стряпухам в тавернах или на постоялых дворах. Они там все время пекут пироги и…
– Решительно прекрасная идея! – всплеснул руками толстячок. – Мне непременно следует отнести сей артефакт на постоялый двор Эдруса, самый большой, самый богатый в поселке! Воистину, наша встреча была счастливой, милая баския – я не только отдохнул глазами, созерцая ваше сияющее лицо, но и получил восхитительно дельный совет! Позвольте! Пожалуйста! В знак огромной признательности и на добрую память о маге-торговце, навек плененном вашей красотой! Примите маленький подарок!
