Едкие запахи близлежащих болот в Тераморе ценили далеко не все, но выйдя за порог и вздохнув полной грудью, Джайна невольно заулыбалась. Да, не изысканные, с детства памятные ароматы даларанских цветов, не свежий дух смолы и хвои лордеронских сосен… но для нее этот запах был запахом родного дома.
Тут на нее пала тень. Прикрыв глаза ладонью, Джайна подняла взгляд и увидела в вышине крылатый темный силуэт, заслонивший солнце. Описав в небе круг, он снизился, увеличился в размерах… Узнав Калесгоса, Джайна радостно улыбнулась и замахала рукой.
Из-за заполонивших город войск приземлиться огромному дракону было негде. Заложив вираж, Калесгос устремился к песчаной полосе Зловещего берега.
В эти тревожные дни городские ворота держали на запоре и бдительно охраняли. Подойдя к ним, Джайна нетерпеливо замахала караульным, и, едва те распахнули тяжелые створки, поспешила через холмы к морю, легко уворачиваясь на ходу от множества огромных черепах, неспешно расхаживавших по берегу.
С великой осторожностью приземлившись на узкую полоску песка у кромки воды, Калесгос принял облик эльфа-полукровки. Увидев его, Джайна замедлила шаг. Что это с нею? Женщине ее возраста и положения вовсе не подобает, поддавшись минутному порыву, бегать, будто девчонка! А щеки-то как раскраснелись… Отчего бы? От смущения, а может, просто от быстрого шага?
Увидев ее, Калесгос засиял, и сердце Джайны затрепетало, окрыленное надеждой.
– Нашел? – спросила она, крепко стиснув его руки, простертые ей навстречу.
Улыбка на миловидном лице Кейлека разом померкла.
– К несчастью, нет. Все еще мечется, да так беспорядочно, что не уследить.
– Жаль, – с сочувственным вздохом сказала Джайна. – Сочувствую… и тебе, и всем нам.
– Мне тоже жаль. Но скажи… кажется, ты расстроена? Неужели дело не ладится? Я думал, при таком множестве мудрых советников ты уже давно нашла способ побить Орду, отправить их домой к матушкам и убедить заняться вязанием да спасением беспризорных котят.
Джайна невольно рассмеялась шутке.
– Да, с помощью столь многих опытных полководцев нам действительно посчастливилось. Но… с ними могут возникнуть трудности.
Кейлек бросил взгляд в сторону тераморских ворот.
– Тебе не нужно спешить с возвращением?
– Нет, еще немного времени у меня есть.
Кейлек слегка сжал ее руки, выпустил одну из них, не отпуская другой, и кивнул, предлагая прогуляться вдоль берега.
– Рассказывай, – просто сказал он.
– Все они… чересчур воинственны.
– Ничего удивительного, это же полководцы.
Джайна с досадой махнула рукой, мельком подумав, отчего продолжает сжимать в руке ладонь Кейлека.
– Да, разумеется, но… тут дело не только в суровой необходимости войны. Для многих из них вражда с Ордой – вопрос личный. Знаю, этого следовало ожидать, но… ты ведь знаешь мою историю. Война с Ордой унесла жизни моего отца и брата. Я предпочла не следовать их путем, но бороться за мир. Казалось бы, если уж кому и горевать, и ненавидеть Орду, так это мне. Однако ж вот я слышу, как жестоко, как оскорбительно некоторые из них отзываются об Орде, и сожалею об этом от всей души. Да, я хочу защитить свой дом. Хочу отогнать Орду прочь, избавить тераморцев от близкой опасности, но вовсе не желаю… выпускать кишки или насаживать головы на пики!
– Если бы и желала, тебя бы вряд ли кто-нибудь упрекнул, – заметил Кейлек.
– Но я не желаю! Я не… – Джайна запнулась, подыскивая нужные слова. – Мой отец не просто хотел победить. Он ненавидел орков. Он хотел сокрушить, растоптать их, стереть их с лица Азерота. Того же хотят и некоторые из этих генералов.
С этим она повернулась к Калесгосу и подняла взгляд. Казалось, его ясный, чеканный профиль вычерчен на фоне неба несколькими штрихами пера художника. Наморщив лоб, он внимательно слушал волшебницу, но не сводил глаз с дороги: как бы ни ему, ни спутнице не оступиться. Почувствовав взгляд Джайны, он тоже повернулся к ней. Отчего она прежде не замечала великолепной, глубокой синевы его глаз?
– Ты очень любила их, – мягко сказал Кейлек. – Своего отца, Дэлина, и своего брата, Дерека.
Внезапно обнаружив, что не может смотреть в эти добрые синие глаза, Джайна уткнулась взглядом в усеянный плавником песок под ногами.
– Конечно, – подтвердила она. – И… и до сих пор думаю, что в их гибели виновата я.
– Твой отец погиб от рук орка, но после ты крепко подружилась с Траллом. А твой брат… – Тут голос Кейлека зазвучал печальнее и мягче прежнего. – Твой брат был убит одним из красных драконов, несших на спинах орков.
– Но теперь я крепко подружилась с драконом, – заметила Джайна, стараясь хоть немного развеять мрачность момента.
Губы Кейлека дрогнули в легкой улыбке, но взгляд его так и остался невеселым.
– И теперь ты гадаешь, что сказал бы отец о твоих нынешних делах, – сказал Кейлек.
Потрясенная глубиной его проницательности, Джайна молча кивнула.
– Как по-твоему, его убеждения достойны похвалы?
– Нет, – откликнулась Джайна, покачав головой. – Просто… так трудно сейчас слышать те же полные ненависти речи! Словно… эхо далекого прошлого. Пожалуй, я не ожидала… не готовилась ни к чему подобному. Но как мне сказать им, что их боль и гнев – это плохо, когда они повидали столько горя и вынесли так много утрат?
– Нет, тебя расстраивает вовсе не их боль и гнев, – сказал Кейлек. – Никто не вправе сказать, будто ты не натерпелась того и другого с избытком. Ты не согласна с выводами, извлеченными ими из пережитого, а в несогласии ничего дурного нет. Однако… ты считаешь, из-за этой враждебности на них нельзя полагаться в бою?
– Нет, – поразмыслив, ответила Джайна.
– Тогда и они, на мой взгляд, вряд ли считают, что твое стремление к миру помешает тебе драться и защищать собственный город.
– Но… а, впрочем, какая разница, что думают они и что думаю я?
– Разница огромна. Однако все вы сходитесь на том, что город не должен пасть. И это в данный момент важнее всего остального.
В его голосе явственно чувствовалась серьезность, никак не касавшаяся предмета разговора. Замедлив шаг, Джайна подняла на него вопросительный взгляд.
– Кейлек… я знаю, для тебя важнее всего отыскать Радужное Средоточие. Я ничуть не ожидала, что, отыскав его, ты вернешься – откровенно говоря, я вообще не ждала твоего возвращения. Отчего же ты вернулся?
Казалось бы, совсем несложный, этот вопрос поставил его в тупик. Устремив взгляд вдаль, точно на нечто, невидимое для нее, Калесгос надолго замолчал. Джайна тоже умолкла, терпеливо ожидая ответа. Наконец Калесгос повернулся к ней и вновь взял ее за руки.
– Мне тоже пришлось сделать выбор. Я мог продолжать погоню за Радужным Средоточием в надежде – скорее всего, напрасной, – что оно остановится… а мог вернуться сюда и сообщить, что готов помочь тебе защищать Терамор.
