Нежное пурпурное зарево являло собой волну магической энергии, затопившей Терамор от края до края. Взрыв мана-бомбы, заботливо предоставленной эльфами крови, ликовавшими в эту минуту вместе со всеми воинами Орды, которые неизвестно отчего одобряли учиненное Гаррошем зло, накрыл весь город и не просто нанес урон горожанам и зданиям, а обратил их в прах. Много раз видевший, как под ударами магической энергии гибнут и враги и друзья, Бейн, глядя на город, не чувствовал ничего, кроме буйного гнева. Попавших под удар разносило на части изнутри: магия искажала, преобразовывала все до последней капли крови. Нечто похожее происходило и со зданиями. Взрыв был настолько силен, что Бейн ни минуты не сомневался: любое живое существо, любая былинка и даже вся земля Терамора до последней горстки мертвы – нет, даже хуже, чем мертвы.
Мало этого, жуткая магия рассеется не сразу. Правда, с колдовством Бейн дела не имел и не знал, сколь долго зловещая пурпурная аура будет сиять над городом мертвых, точно в память о расчетливом зверстве Гарроша, но… Ясно было одно: жизнь в Терамор вернется не скоро.
По бычьей морде градом катились слезы, но Бейн даже не пытался их утереть. Бессчетная толпа воинов Орды ликовала, однако, оглядевшись по сторонам, он увидел в зловещих отсветах магического зарева и другие лица, искаженные тем же изумлением и отвращением, что и его собственное. Что же случилось с вождем? Разве не он однажды сказал: «Честь… не отрекайся от нее никогда, даже в самой тяжелой битве»? Разве не он швырнул другого орка, властителя Кром’гара, с высокой скалы, за то, что тот сбросил бомбу на мирных, ни в чем не повинных друидов, не оставив от их деревни ничего, кроме огромной обугленной воронки? Зловещее сходство всего этого с сегодняшним происшествием потрясло Бейна до мозга костей. Как же Гаррош, столь резко осуждавший подобные убийства, сумел докатиться до них?
– Победа! – завизжал Гаррош, взобравшись на высочайший из маленьких островков в проливе. Острое лезвие вскинутого кверху Кровавого Воя сверкнуло пурпуром над головами собравшихся вокруг воинов Орды. – Вначале я повел вас в славную битву, и мы захватили крепость Северной Стражи. Затем я испытывал ваше терпение, чтоб повести вас в еще более славный бой против лучших солдат и стратегов Альянса. Теперь каждый из вас – ветеран битвы против Джайны Праудмур, против Ронина, против генералов Маркуса Джонатана и Шандрисы Оперенной Луны. А чтоб обеспечить нам эту победу, я выкрал из-под самого носа величайших магов в мире волшебную реликвию, сила которой сокрушила целый город!
С этими словами он указал в сторону Терамора, будто взгляды стоявших вокруг и без того не были прикованы к свидетельству учиненных им разрушений.
– Смотрите! Все это сделали мы! Узрите же славу Орды!
Уму непостижимо! Неужто никто из них не видит?.. Сколь многие, слишком многие радуются, глядя на погубленный город, битком набитый трупами людей, принявших такую страшную, мучительную смерть! Радуются, хотя их обманом вовлекли в штурм Терамора, в то время как Гаррош мог выиграть эту битву, не пожертвовав жизнью ни одного из воинов Орды! Что до самого Бейна, он даже не знал, какой из этих двух поступков достоин большего презрения.
От торжествующих криков закладывало уши. Обернувшись, Гаррош встретился взглядом с Бейном и надолго умолк. Нет, вождь тауренов не отвел глаз. Наконец Гаррош презрительно усмехнулся, сплюнул наземь и неспешно двинулся прочь, провожаемый бурными возгласами ликования.
Однако Малкорок уходить не спешил. Задержавшись возле Бейна, он засмеялся. Поначалу медленный, негромкий, его смех вскоре превратился в лающий маниакальный хохот. Казалось, чуткие уши Бейна вот-вот оглохнут от этого безумного смеха, от общего торжества над чужими страданиями, а главное – от воображаемых воплей жителей целого города, терзаемых страшными муками, пока на них не снизойдет милосердие смертного покоя.
Не в силах вынести всего этого, до глубины души презирая себя за то, что – пусть нехотя, пусть сам того не ведая – приложил к этому злодеянию руку, Бейн Кровавое Копыто, верховный вождь тауренов, зажал уши, отвернулся от Малкорока и направился в болота, в теплые, влажные заросли, на поиски хоть какого-то, хоть иллюзорного утешения.
Наступившее утро обошлось с руинами Терамора неласково.
Отдернув завесу тьмы, восходящее солнце явило миру ужас разорения во всей его неприглядности. Над пожарищами клубился дым. Волшебные аномалии, сверкавшие разноцветными огнями в ночном небе, свидетельствовали о прорехах в ткани реальностей и измерений. В этих прорехах даже виднелись иные миры. В воздухе парили не только камни и земляные глыбы, вырванные из почвы, но и обломки зданий, и искореженные орудия. Между ними медленно, точно жуткие марионетки, подхваченные ленивым водоворотом, кружились тела погибших. Треск электрических разрядов и гром не умолкал.
Чарга оглядывал город, и грудь его распирало от гордости: ведь он тоже участвовал в этой битве! Несомненно, об этом славном сражении уже слагаются лок’трас. Да, он слышал, будто кое-кто ропщет, недовольный решением Гарроша – по слухам, ропот шел из рядов тауренов и троллей, – но, в общем и целом, Чарга гордился тем, что исход битвы вызвал среди его орков такой же восторг, как и у него самого.
Стоя на капитанском мостике «Крови и Грома», он ждал прибытия шлюпки с посланником вождя Гарроша. Увидев, что к нему послан не простой орк, но один из кор’кронцев, членов личной гвардии Гарроша, Чарга еще шире расправил плечи и гордо выпятил грудь.
– Капитан Чарга, – отсалютовав, заговорил кор’кронец, ловко поднявшийся на борт по веревочной лестнице, – едва над руинами Терамора занялась заря, мне было велено доставить тебе два сообщения. – При упоминании о руинах Терамора оба не сумели сдержать улыбки. – Одно из них – личное письмо вождя Гарроша. Второе содержит твой новый приказ. Тебе, капитан, предстоит сыграть ключевую роль в следующей стадии покорения Ордой Калимдора.
Сверкнув глазами от удовольствия, но более ничем не выказав радости, Чарга учтиво поклонился в ответ.
– В служении вождю и Орде – вся моя жизнь!
– Да, это очевидно, и подобная преданность не осталась незамеченной. Мне велено подождать, пока ты не ознакомишься с приказами, и доставить вождю твой ответ.
Чарга кивнул и развернул второй свиток. Едва пробежав взглядом короткое письмецо, он обнаружил, что больше не в силах сдерживать радости. Нет, Гаррош – это вам не какой-то жалкий хвастун! Обещал уничтожить Терамор – и сделал, да так зрелищно и бесповоротно, что потряс этим всех, даже своих самых верных соратников. Теперь же флоту Орды, стоявшему в Тераморской гавани, предстояло рассредоточиться и взять в кольцо блокады весь континент. Отныне помощи не дождется не только Терамор – не видать подкреплений ни Лор’данелу, ни крепости Оперенной Луны, ни деревне Рут’теран, ни острову Лазурной Дымки!
Первым делом Чарге следовало дойти до крепости Оперенной Луны. Оттуда он с самыми быстрыми гонцами отправит в Оргриммар весть о небывалой победе Орды, и о том, что по возвращении Гарроша город ждет величайшее празднество, какое он только видывал на своем веку.
