Тралл кивнул в знак того, что понял и оценил ужасные новости, но в мыслях его, в голове, звучало эхо совсем других слов, недавно сказанных ныне покойной подругой.
«Ничто на свете не дается даром, Го’эл. Вот и твое мастерство, и твои знания обходятся миру недешево… Гаррош сеет рознь между Ордой и Альянсом – причем, пока он не взялся за свое, ни о какой розни и речи не было… Да, ты – шаман и можешь управлять ветрами. Но сейчас в воздухе веют ветры войны. Если Гарроша не остановить, и немедля, наши колебания дорого обойдутся многим ни в чем не повинным душам».
Да, так оно и вышло. Другие Служители встревоженно зароптали, а Тралл надолго умолк. Душу терзали мучительные сомнения – сомнения в самом себе. Быть может, Джайна была права? Быть может, всего этого не случилось бы, если бы он остался на своем месте, предоставив заботу об исцелении мира другим?
В былые времена этот вопрос мог бы мучить его не один день. Теперь же Тралл оценил его по достоинству, с точки зрения разума, и выкинул из головы. Джайна всегда утверждала, что недооценивать свои силы столь же глупо, как и переоценивать их. Именно он, Тралл, стоял плечом к плечу с четырьмя Аспектами в битве со Смертокрылом, заняв место Земли. Разумеется, сегодняшнее умиротворение стихий – не только его заслуга, однако он понимал, насколько велик его вклад.
Вклад в изменение мира – в буквальном смысле этих слов. В изменение через исцеление.
Конечно, порабощение огненных великанов встревожило его не меньше, чем всех остальных шаманов. Конечно, он, как и все остальные, был опечален гнусным, бесчестным ударом по Терамору, массовым убийством издалека, при помощи краденой магии. Но, несмотря на все это, он знал: ни он, ни кто-либо другой, не может немедля уйти, бросив дело на полдороге.
С тяжелым сердцем вернувшись к общему разговору, Тралл услышал слова Нобундо:
– Все мы видим: прогресс налицо. Останавливаться нельзя. Нужно продолжать – всем до одного.
– Да, но что ему еще взбредет в голову? – возразил Регар. – Одно порабощение огненных великанов ради собственной низменной выгоды грозит свести на нет все, чего мы добились!
– Аспекты и Круг Кенария объединили нас, чтоб исцелить Нордрассил, – заговорил и Мулн Гнев Земли. – И этот небывалый союз оправдал все наши надежды. Теперь Нордрассил снова цел, и у мира есть шанс исцелиться. Но Гаррош… Если он отважился на такое, то что он может сотворить с нашим Мировым Древом?
Тралл обвел взглядом лица друзей. Похоже, всех их снедали те же сомнения, та же нерешительность, что и его самого. Переглянувшись с Мулном, Нобундо шагнул к нему и заговорил:
– Я разъярен и опечален полученной вестью. И не только насилием над духами стихий – всем до последнего слова. Так и есть: подобное надругательство может разгневать землю, и даже Нордрассилу грозит опасность. Но оставив свои труды, дабы обличить Гарроша – а я, кстати сказать, не возьмусь судить, как это будет воспринято, – мы рискуем свести на нет все, чего нам удалось достичь. Го’эл, еще недавно Ордой правил ты. Ты сам решил поставить во главе Орды Гарроша. И твоя дружба с взыскующей мира леди Джайной Праудмур всем нам известна. Если ты полагаешь, что должен уйти, никто не упрекнет тебя ни словом. Любому другому из нас я повторю то же самое. Все мы здесь по собственной воле – потому, что откликнулись на зов. Если ты больше не слышишь этого зова, можешь идти – с нашего общего благословения.
Охваченный скорбью, разгневанный, потрясенный до глубины души, Тралл надолго смежил веки. Больше всего на свете хотелось ему надеть латы, взять в руки Молот Рока и отправиться прямиком в Оргриммар. И покарать сына Громмаша Адского Крика за все свершенные им самонадеянные, разрушительные безумства. Гаррош – его вина, его ошибка. Его и больше ничья. Тралл неустанно внушал ему орочью гордость, но вместо того, чтобы извлечь из уроков отца все самое лучшее, юный Адский Крик предпочел поступить в точности наоборот.
Но нет, уйти и утолить свою боль он не мог. Сейчас он не имел на то права. Если бы в эту минуту ему явился дух самой Джайны Праудмур, вопиющий о мщении, пришлось бы и ей сказать «нет».
– И я опечален, – сказал он, подняв взгляд на Нобундо. Его голубые глаза были полны скорби. – И я разъярен. Но долг призывает меня остаться. Сейчас самое важное – здесь.
Никто – даже Аггра – не проронил ни слова. Все знали, чего ему стоил этот ответ. Один только Регар от души хлопнул Тралла по плечу.
– Мы не допустим, чтоб смерть любого, павшего жертвой этой гнусности, будь он из Орды или из Альянса, оказалась напрасной. Почтим их память делом – тем самым, что делаем здесь. За работу.
Заклинание телепортации перенесло Джайну в штормградскую Аллею Героев, прямо к подножию изваяния генерала Туралиона. Обычно аллею патрулировал генерал Джонатан, но теперь всадника, готового приветствовать прибывающих в город гостей или в любую минуту сопровождать короля в путь, поблизости не было.
Джайна окинула задумчивым взглядом леса, окружавшие башни, еще не отстроенные после налета Смертокрыла. Радужное Средоточие было надежно спрятано поблизости, дабы, на взгляд Калесгоса, сливаться с самой Джайной в единое целое, но любыми иными «приготовлениями» к встрече с Варианом Джайна пренебрегла. Ее лицо и одежды остались грязны, тело усеяно мелкими ссадинами, царапинами и пятнами кровоподтеков, но ей было все равно. В конце концов, она явилась не на званый ужин и не на праздник, а значит, ни в ванне, ни в косметике, ни даже в чистой одежде нет никакой нужды. Сюда, в Штормград, Джайну привела иная, куда более серьезная и безрадостная причина. Посему единственной данью заботе о внешности оказался темный плащ с капюшоном, опущенным как можно ниже, чтоб спрятать побелевшие волосы с единственной золотистой прядью.
Очевидно, весть об ужасной судьбе Терамора докатилась и до Штормграда. Жизнь в городе в любой час дня и ночи била ключом, но теперь все вокруг дышало тревогой и мрачной целеустремленностью. Солдаты, патрулировавшие улицы, больше не приветствовали встречных беззаботными кивками, но деловито двигались вперед, бдительно вглядываясь в толпы прохожих. Яркие, синие с золотом знамена были спущены, а вместо них над городом реяли простые черные траурные флаги.
Плотнее запахнув плащ и еще ниже опустив на глаза край капюшона, Джайна двинулась в сторону крепости.
– Стой! – резко, повелительно окликнули ее сбоку.
Джайна обернулась на окрик, инстинктивно вскинула руки, чтобы сплести заклинание, но вовремя остановилась. То был вовсе не воин Орды, пожелавший напасть на нее, а всего-навсего один из штормградских стражников. Обнажив меч, он грозно нахмурился, но, стоило ему встретиться с нею взглядом, вся его строгость сменилась крайним изумлением.
– Ваша преданность долгу достойна всяческой похвалы, сэр, – с усилием улыбнувшись, сказала Джайна. – Я – леди Джайна Праудмур, следую на аудиенцию с вашим королем.
С этими словами она слегка – ровно настолько, чтоб стражник сумел разглядеть черты ее лица – приподняла капюшон. Личного знакомства с этим человеком она не припоминала, но, может быть, им доводилось встречаться во время ее многочисленных официальных визитов? Впрочем, если и нет, она – лицо достаточно известное, чтобы ее узнали.
