Приглядевшись, стражник, пусть и не сразу, но спрятал меч в ножны и поклонился.
– Прошу простить меня, леди Джайна. Нам сообщили, что в Тераморе не уцелело ни одного человека, кроме тех, кому посчастливилось находиться за городом. Благодарение Свету, вы живы.
«Что-что, а Свет здесь совсем ни при чем, – подумала Джайна. – Все дело в самопожертвовании Ронина». Правда, она до сих пор не могла понять, отчего Ронин решил спасти ее жизнь ценой собственной. Его – мужа, отца двоих близнецов, главу Кирин-Тора – удерживало на этой земле много большее, чем ее. Скорее, это ей, Джайне, следовало погибнуть вместе со своим городом – вместе с городом, что доверился ей, а она не смогла уберечь его от беды.
Но, так или иначе, а стражник не имел в виду ничего дурного. Совсем наоборот.
– Спасибо, – ответила Джайна.
– Как видите, мы готовимся к войне, – продолжал стражник. – Каждый из нас… все мы были потрясены, услышав о…
Не в силах более вынести этого разговора, Джайна вскинула руку.
– Благодарю за заботу, – сказала она, – но меня ждет Вариан. Провожать ни к чему, дорогу я знаю.
Нет, Вариан вовсе не ждал ее визита. Он, как и все, считал ее мертвой, погибшей вместе с Киннди, Страдалицей, Тервошем, и…
– Не сомневаюсь, леди. Если вам что-то потребуется – все, что угодно, любой из штормградских стражей почтет за честь помочь вам.
Вновь отсалютовав, патрульный двинулся дальше, а Джайна направилась в крепость. Вместо знамен Альянса перед крепостью Штормграда, за спиной исполинской статуи короля Вариана Ринна, тоже развевались черные флаги. Эту статую Джайна уже видела, и потому не удостоила ни ее, ни фонтан у ее подножия, даже взгляда. Быстрым шагом взойдя по ступеням наверх, к парадному входу, она представилась и получила в ответ заверения, что Вариан, безусловно, в самом скором времени сможет ее принять.
В ожидании встречи с королем Джайне требовалось нанести визит кое-кому еще. Выскользнув в боковую дверь, она оказалась в Королевской Галерее.
И зал Галереи, и хранившиеся в нем произведения искусства заметно пострадали во время нападения огромного черного дракона. Несколько статуй были расколоты на куски, часть картин сорвана со стен. Все, не поддававшееся восстановлению, было убрано, но уцелевшие картины, скульптуры и барельефы остались на местах, в ожидании внимания зрителей.
Переступив порог, Джайна и сама замерла, словно каменное изваяние. Нахлынувшие чувства причиняли такую боль, что лучше бы ей действительно обратиться в камень. В следующий миг колени ее подогнулись, и Джайна простерлась ниц перед огромной статуей, изображавшей гордого человека с длинными волосами, ниспадавшими на плечи из-под широкополой шляпы. Аккуратно подрезанные усы, пристальный взгляд каменных глаз устремлен куда-то вдаль, рука, лишившаяся двух пальцев, покоится на эфесе сабли, другая уперта в бок… Сверху вниз, от правой подошвы до самого центра груди, змеилась трещина. Подняв дрожащую руку, Джайна легонько коснулась носка каменного сапога.
– Неужели с тех пор, как я выбрала этот путь, прошло всего каких-то пять лет? – прошептала она. – Я предпочла заключить союз с чужими, с врагом, с орками… и бросила тебя, папа. Вместо того, чтоб принять сторону родной крови, я упрекнула тебя в нетерпимости. Заявила, что истинный путь – путь не войны, но мира. А ты ответил, что ненавидишь их и будешь драться с ними всю жизнь. А я сказала, что они – тоже разумные существа и тоже заслуживают шанса на жизнь. И вот теперь ты мертв. Ты мертв, а мой город разрушен…
Из глаз покатились слезы, и Джайна с отстраненным равнодушием отметила, что слезинки слегка мерцают и отливают пурпуром. Жидкая магическая энергия… Разбившись о каменный постамент статуи, слезы тут же исчезли, превратившись в тонкие струйки фиолетового пара. Статую, неумолимо взиравшую на нее с высоты, словно заволокло пурпурно-белой дымкой.
– Папа… прости меня, папа. Прости. Это я позволила Орде накопить столько сил. Это я подарила им шанс погубить так много людей. Ты был прав, папа. Абсолютно прав! Но я тебя не послушала, и поняла это только теперь… теперь, когда уже поздно. Только… только все это… и показало мне, как ты был прав.
Всхлипнув, она утерла полные слез глаза рукавом.
– Но отомстить за тебя еще не поздно. И за тебя, и за К-киннди, и за Страдалицу, и за Тервоша, и за Ронина, и за Обри, и за всех генералов… и за каждого, кто в эту ночь погиб в Тераморе. Они заплатят. Орда заплатит за все. Я уничтожу Гарроша, вот увидишь. Уничтожу собственными руками, если только смогу. Уничтожу и его самого, и всех этих проклятых зеленокожих головорезов. Обещаю, папа. Больше я тебя не предам. Больше я не позволю им губить наш народ. Никогда. Обещаю. Клянусь…
Собравшись с духом, Джайна отправилась назад, ждать вызова к королю. Однако новообретенное самообладание распалось, рассыпалось на куски немедля после того, как навстречу ей, со всеми подобающими почестями препровожденной в личные покои Вариана, из-за стола поднялся не рослый темноволосый отставной гладиатор, а худощавый светлоголовый мальчишка.
– Тетушка Джайна! – с облегчением вскричал Андуин, бросившись к ней и крепко стиснув ее в объятиях. – Ты жива!
Джайна застыла на месте, даже не подняв рук, чтобы обнять его в ответ. Немедля почувствовав это, Андуин отстранился, а разглядев ее новую, измененную магией внешность, изумленно вытаращил глаза.
– Что ты здесь делаешь? – резче, чем ей самой того хотелось бы, спросила Джайна.
– Я волновался за тебя, – пояснил Андуин. – Когда мы узнали, что стряслось с Терамором… меня потянуло домой. Я знал: если ты жива, то обязательно навестишь Штормград.
Джайна умолкла, не отрывая от него глаз. Что она могла сказать? Как объяснить ему, наивному ребенку, весь ужас того, что творилось у нее на глазах? Он так неискушен, так неопытен, что даже не представляет себе истинной сущности врага. «Такой же неискушенной и неопытной когда-то была и я…»
– Джайна! Хвала Свету!
Едва сдержав облегченный вздох, Джайна повернулась к королю-воину, широким шагом вошедшему в двери. Кто-кто, а Вариан лелеял личную ненависть к оркам с давних времен. Андуин… Андуин пока слишком юн, чтоб все понять, но однажды поймет. А вот Вариан (в этом Джайна не сомневалась) способен понять все сейчас – сию же минуту, когда это особенно важно.
Одет король был попросту, по-домашнему, выглядел усталым, осунувшимся, однако в глазах его блеснул огонек радости и облегчения. Впрочем, при виде постигших Джайну перемен этот огонек тут же угас, уступив место изумлению.
– Да, – раздраженно зарычала Джайна, – мне удалось остаться в живых только потому, что верховный маг Ронин силой втолкнул меня в портал, который вел в безопасное место! И то взрыв меня зацепил – по крайней мере, слегка.
Не ожидавший подобной прямоты, Вариан поднял бровь, однако кивнул, принимая объяснение и более не заостряя внимания на переменах в Джайниной внешности.
