Веселье разом утихло. Из всех блестящих, великих воинов и полководцев, посланных на помощь Терамору, в живых остались только Шандриса с Верисой. Как много потерь… Сколь бы страстно собравшиеся ни желали нанести ответный удар и остановить наступление Орды, о горечи утрат не забывал никто.
– А… там, в Тераморе, кто-нибудь… был? – негромко спросил Гелбин.
Неловкая тишина.
– Леди Джайна, – отвечал Андуин.
– Да, в самом деле, – вспомнил Гелбин. – Благословен будь Свет, ей удалось спастись. Кстати о леди Джайне. Полагаю, сейчас она не с нами и не участвует в военном совете в силу веских причин?
– Леди Джайна следует собственному плану, – сказал Вариан, наконец-то вступив в разговор. Все взгляды устремились на него. – Она… она слишком нетерпелива, чтобы работать с нами. И осуждать ее я не могу. С чем ей пришлось столкнуться… нет, каково ей сейчас, не вообразить даже мне, хотя и я некогда пережил подобное.
– Повторения того, что произошло в Тераморе, допускать нельзя, – объявил Талуун. – Такое не позволено никому. Любой, пребывающий в здравом уме, обязан осудить подобные деяния и отречься от них навсегда. Иначе он рискует уничтожить то самое, что позволяет нам прикоснуться к Свету.
В зале одобрительно зароптали. Взглянув на Андуина, Вариан едва уловимо кивнул. Когда речь зашла о Джайне, синие глаза мальчика погрустнели, но теперь в них на краткий миг блеснул огонек улыбки.
– Согласен, – сказал Вариан. – Но в одном леди Джайна может оказаться права. Я долгое время все это обдумывал, и… По-моему, пока прорывать блокаду не стоит. Рано.
По залу прокатилась волна возгласов изумления и протеста – порой учтивых, порой гневных. Успокаивая собравшихся, Вариан поднял руки.
– Выслушайте меня, – попросил он, несколько (нет, не до крика, но ровно настолько, чтобы его расслышали) повысив голос.
Остальные недовольно умолкли.
– Так вот, – продолжал Вариан. – Казалось бы, разум велит последовать совету Бролла и Генна: убедить Орду в том, что мы собираемся прорывать блокаду у крепости Оперенной Луны, а затем ударить в направлении Темных берегов. Прорвать блокаду, освободить запертый в гавани флот ночных эльфов, а уж оттуда, получив в свое распоряжение еще больше кораблей и солдат, продолжать развивать успех.
– Да, разум так и велит, – раздраженно согласился Друкан.
– Но я думаю вот как. Пусть-ка Орда «разузнает» о нашем плане двинуть флот и войска к Темным берегам, а не к крепости Оперенной Луны. Поверят они в это охотно – тем более, что мы уже пустили их по ложному следу. Гаррош отправит большую часть военного флота туда. Мы же тем временем поплывем прямиком к Оргриммару. Ударим по Гаррошу в его собственной столице. У меня, Генн, тоже есть в Орде соглядатаи, и они докладывают, что правлением Адского Крика довольны отнюдь не все. Мне лично… трудно в это поверить, однако и среди Орды имеются те, кто ужаснулся случившемуся в Тераморе не меньше нашего. Мы возьмем город и захватим Гарроша. Начнется хаос, и, если повезет, недовольные из рядов Орды сочтут момент подходящим для восстания. Если нет, общее смятение и захват столицы все равно сыграют нам на руку.
– Но наш народ страдает, Вариан, – негромко напомнил Бролл.
– Понимаю, друг мой, – мягко ответил Вариан. – Однако это – шанс обезглавить зверя. А кроме того, корабли Орды наверняка оставят Темные берега и двинутся на помощь Оргриммару.
– Безумство какое-то, – прорычал Генн, щурясь на Вариана. – Однако какова дерзость и неожиданность! Я думаю, может получиться.
– Вдобавок, это сбережет нам время, – добавил Талуун. – Оргриммар много ближе Темных берегов.
Вариан огляделся. Некоторые остались недовольны, однако больше никто не возражал. Оставалось надеяться, что он не ошибается. Если Гаррош сумеет докопаться до его истинных замыслов, или атака не удастся по какой-либо иной причине, он потеряет почти весь флот Альянса. Уцелеют лишь эльфийские корабли, запертые у Темных берегов или рассеянные по далеким портам.
Однако Вариан был твердо убежден в собственной правоте. А что еще делает королей, как не готовность принимать решения и брать на себя ответственность – и за победы, и за поражения?
И вот корабли наконец-то приготовились покинуть гавань. К отстроенному заново флоту присоединились изящные суда дренеев и эльфов из тех, которым посчастливилось оказаться в море, когда вокруг Калимдора сомкнулось кольцо блокады, не менее грозные в своей красоте, чем более простые, практичные суда человеческой, дворфской и гномьей постройки. Множество гордых кораблей заполнило бухту от края до края – казалось, они тянутся до самого горизонта.
На пристани собралась огромная толпа – в большинстве своем жители Штормграда, но многие прибыли в город из других мест специально затем, чтобы полюбоваться на историческое событие собственными глазами. «Словно море живых душ на краю морских вод, – подумал Вариан. – Вот только многим ли из тех, кто пришел провожать родных и близких, суждено радоваться их благополучному возвращению?»
Более благоприятной погоды нельзя было и пожелать: яркое солнце, синее небо, крепкий ветер, наполняющий паруса, спокойное море… Оркестр вдохновенно, торжественно играл бодрые военные марши и гимны всех королевств и рас, дабы никто не забывал, откуда он родом и ради чего идет в бой.
В городе царил дух праздника, однако, вглядываясь в лица толпы, Вариан видел мрачные, серьезные мины, а порой даже слезы на глазах. Да, это война, а не короткая стычка, из которой солдаты вернутся по домам к ужину… Но он спланировал военные действия со всей возможной тщательностью и сам собирался возглавить войска, хотя придворные настойчиво убеждали короля остаться в столице. Нет, не может он посылать воинов на смерть, не стоя с ними плечом к плечу! Вот потому-то, стоило ему выйти на третий ярус гавани и остановиться у подножья исполинской статуи штормградского льва, подданные разразились приветственными криками. Все знали: он с ними. Он – один из них.
Сопровождавшие Вариана Бролл, Седогрив, Меггакрут, Талуун и трое стальгорнских дворфов остановились рядом, и король высоко поднял руки. Над головами взвились разноцветные знамена, толпа взревела громче прежнего, и Вариан опустил руки, призывая к тишине.
Толпа обратилась в слух.
– Граждане Альянса, – звучно заговорил он, – считаные дни тому назад Орда совершила столь расчетливое, столь отвратительное злодеяние, что ответить на него можно только призывом к войне. И вы ответили! Сейчас вы стоите здесь, рядом со мной, готовые драться, а если нужно – и умереть, защищая все достойное и доброе в этом мире. Не нами, Ордой начата эта война… но, волею Света, покончим с нею мы!
Толпа взревела вновь. У многих глаза блестели от слез, однако на лицах засияли улыбки.
– Нападение на Терамор… нет этого словами не описать! Есть на свете противники, а есть враги, есть цивилизованные существа, а есть чудовища. Было время, я подобных различий не видел. Но теперь вижу, и оттого наш путь еще более ясен и праведен. Решившись взорвать мана-бомбу над городом, полным жителей – омерзительная, неслыханная трусость! – Гаррош Адский Крик наглядно продемонстрировал, кто он таков. Ну, а раз уж он и те, кто идет за ним, предпочли быть чудовищами, мы с ними как с чудовищами и поступим!
