Недолгая пауза.
– Нет, – продолжал Вариан, – отвечать тем же самым мы не станем. Мы с вами сделали другой выбор. Однако мы будем драться. Мы не позволим им шаг за шагом завоевать весь континент. Мы воплотим в дело все, ради чего существует Альянс, и сделаем это вместе. Как видите, я стою перед вами не один. Со мной – король Генн Седогрив. Его народ сумел обратить свое проклятие во благо. Воргены бьются с невиданным мужеством, однако они, в отличие от наших врагов, не чудовища. Ну, а без помощи наших братьев и сестер, дворфов и гномов, нам было ни за что не построить эти великолепные корабли вовремя, чтобы спасти Калимдор от поползновений Орды. А множество кораблей наших давних союзников калдорай, на помощь коим мы выступаем, уже готовы примкнуть к нам и вместе с нами биться за свою свободу. Как видите, и дренеи, служащие нам образцом праведности с тех самых пор, как прибыли в наш мир, тоже готовы пролить кровь за общее дело.
С этими словами Вариан отступил назад и широко развел руками, призывая сошедшихся в порт выразить всем названным благодарность. Его собственная при всем желании не могла бы быть более искренней. Еще никогда в жизни Вариан так не радовался истинным друзьям и их хладнокровию.
Долгое время в порту не было слышно ни звука, кроме ликующих криков благодарных штормградцев. Наконец Вариан вновь выступил вперед.
– Как всем вам известно, сегодня я тоже отбываю в поход с нашей бравой морской пехотой. И оставляю дома того, кто достоин в случае надобности повести вас за собой. Того, кто уже правил вами однажды.
Повинуясь кивку Вариана, вперед вышел Андуин, ждавший сигнала в сторонке, за одной из огромных пушек. Принц был одет в синее с желтым – в цвета Альянса, его золотистые волосы украшал простой серебряный венец, а сопровождали его два паладина-дренея в великолепных сияющих латах. Конечно, оба были куда выше и шире в плечах, однако все взгляды устремились не к ним, а к Андуину. Встреченный овациями и криками «ура», принц слегка покраснел: к подобным появлениям перед народом он еще не привык.
Андуин поднял руки, призывая толпу к тишине, и заговорил.
– Боюсь, я никогда не смогу посылать воинов на бой с радостью, – сказал он, – пусть даже более справедливого повода и не вообразить. Орда выступила против нас в манере слишком жестокой, чтоб оставить это без внимания. Всякий, кто верит в справедливость и порядочность, должен – обязан – восстать против ужасов Терамора!
Внимательно слушая речь сына, Вариан вспомнил и описание последствий взрыва, и сострадательную, рациональную, миролюбивую Джайну, внезапно возжелавшую – да что там, возжаждавшую! – крови и мщения.
– Если мы не возьмемся за дело немедля, если эти отважные солдаты и моряки сегодня не отправятся в плавание, значит, мы потакаем злодейству. Поощряем… нет, даже подталкиваем Орду к новому кровопролитию, к новым убийствам невинных. Гаррош Адский Крик откровенно заявил, что хочет очистить от Альянса весь Калимдор. Безропотно смириться с этим мы не можем. Бывают времена, когда даже самые кроткие духом должны заявить: «Довольно!» – и вот такой час настал. – Принц поднял руки и прикрыл глаза. – А чтобы доказать праведность нашего дела, непорочность цели, ради которой наш флот снимается с якоря… взываю к тебе, Свет всеблагой: коснись всех тех, кто готов жертвовать собой, защищая невинных!
Поднятые руки Андуина окутались нежным мерцающим ореолом. Охватив все его тело, сияние поднялось ввысь и повисло над толпой, озаряя и тех, кто готовился к бою, и тех, кто с любовью провожал их в сражение.
– Молю Свет о том, чтоб все вы бились с честью, с достоинством и с отвагой! Пусть же направит ваше оружие справедливость ваших помыслов и дел! Призываю всех даже в самом разгаре сражения не забывать: злобе и ненависти в ваших сердцах места нет. Пусть они станут храмами памяти трагически погибших. Даже на краткий миг не забывайте: вы бьетесь за справедливость, но не ради истребления. Ради победы, но не ради мести. Я знаю, я всей душой чувствую: если вы пойдете на бой, помня все это так твердо, что ни гнев, ни боль не поколеблет ваших сердец, победа будет за нами. Благослови вас Свет, воины Альянса!
Казалось, Вариан чувствует прикосновение Света всем телом. Казалось, Свет овевает его, будто нежный бриз, проникает в самое сердце, как и сказал Андуин. В душе воцарился мир и спокойствие, мускулы налились силой.
Он видел: сын говорит от всей души, видел, как быстро, охотно Свет снизошел к нему и благословил его. Видел, как любит Андуина народ.
«Ах, сын мой, да ты уже превзошел всех нас! Каким же ты станешь королем!»
Протрубил рог. Настало время подняться на борт. Повсюду вокруг родные прощались с солдатами: пожилые пары – с взрослыми детьми, розовощекие девушки – с возлюбленными. Услышав сигнал, толпа медленно двинулась к трапам. В воздухе зарябило от взмахов платков и посылаемых воздушных поцелуев.
Улыбнувшись сыну, сопровождаемому двумя паладинами, Вариан двинулся к флагманскому кораблю.
– Ты хорошо сказал, сын мой.
– Рад, что ты так считаешь, – отвечал Андуин. – Я говорил только то, что подсказывало сердце.
Рука Вариана легла на плечо юноши.
– И оно не ошиблось ни в одном слове. Я всегда гордился и горжусь тобой, Андуин.
Лицо принца озарилось озорной улыбкой.
– Так ты больше не считаешь меня бесхребетным пацифистом?
– О, это уже нечестно, – запротестовал Вариан. – Нет, не считаю. Я рад, что ты осознал: иногда войны необходимы.
Андуин разом посерьезнел.
– Да, осознал, – сказал он. – Хотелось бы мне, чтоб все было иначе, но это невозможно. Я… я просто рад, что ты не таков, как Джайна. Я ведь молился и за нее.
Ну да, а как же иначе…
– Андуин… эта война, в необходимости которой мы с тобой не сомневаемся… ты понимаешь: я могу с нее не вернуться.
– Понимаю, отец, – кивнул Андуин.
– И если я не вернусь, ты вполне готов – более чем готов занять мое место. Я горжусь тобой. Я знаю, ты будешь править мудро и справедливо. Штормград останется в надежных руках. Надежнее не придумаешь.
Глаза Андуина подозрительно заблестели.
– Отец… я… спасибо тебе. Я постараюсь стать хорошим королем. Но… я бы хотел, чтоб это случилось как можно позже.
– Я тоже, – согласился Вариан.
Неуклюже, но крепко обняв сына, он прислонился лбом к Андуинову лбу, развернулся, легкой поступью сбежал на причал, смешался с толпой моряков и направился к флагманскому судну.
На войну.
Глава двадцать четвертая
С тяжестью на душе, со страхом в сердце Кейлек летел вперед. Выходит, Джайна… выходит, Киригоса была права? Разумеется, драконы не умеют читать мыслей, но поведение Джайны в тот момент, когда речь зашла о Радужном Средоточии, казалось более чем подозрительным. Теперь он был почти уверен: это не Орда, это сама Джайна похитила Радужное Средоточие из Терамора, замышляя, по примеру врагов, использовать его против них. В пользу сего неутешительного вывода говорил и тот факт, что Радужное Средоточие снова спрятано, и даже лучше, изобретательнее, чем прежде. Горькие мысли… Хотелось бы верить, что перемены в этой женщине, к которой он так небезразличен, лишь результат воздействия магической энергии бомбы… однако Кейлек понимал: если это и правда, то только отчасти. Воздействие взрыва объясняло далеко не все.
