Гэн подозрительно наблюдал за происходящим. Едкий запах предбоевой напряженности приобрел характер неприятной гнили. Гэн заметил, что прежде ругавшийся Волк умолк. Старик в плаще землистого цвета встал перед вождем в стальном рогатом шлеме, и тот поспешно опустился на одно колено. Бородач взмахнул рукой. Расстояние скрадывало его слова. Все Ква также опустились на колени. Из-под своего плаща старик достал нечто большое и белое. Наклонившись к вождю, он надел на него этот предмет, оказавшийся маской, и отступил. Все воины Ква одновременно вскочили на ноги. Шелест одежды и позвякивание оружия угрожающе прокатились по всей долине.
Повернувшись лицом к Волкам, вождь дал им себя хорошо рассмотреть в своем новом обличье. Маска имела яйцеобразную форму, сужаясь кверху. Она почти достигала плеч и закрывала воина, начиная от середины шлема и кончая основанием шеи. Слегка отогнутые назад к ушам края маски оставляли боковой обзор через наклоненные вниз прорези для глаз. Рот маски представлял собой выгнутый вниз овал. И больше никаких черт. Плоское белое лицо маски носило печать невыразимой муки. Гэну показалось, что этот пустой, нечеловеческий взгляд направлен только на него одного.
За спиной Гэна послышался шум. Обернувшись, он увидел настоятельницу Фиалок.
— Северный Ветер, — произнесла она, осенив себя Тройным Знаком. Ее глаза нервно бегали, как у затравленного зверька. — Это их бог войны, — продолжила она. — Народ Ква считает, что вначале именно Северный Ветер принес убийственный бесконечный холод и дождь. Тот старик — священник. Смотри.
Гэн снова повернулся к войску чужаков. Отступив, священник прикоснулся своим посохом к связанному пленнику. Придав посоху вертикальное положение, он стал быстро вертеть его вокруг оси. Образованный кристаллами круг засверкал. Продолжая отступать от пленника, облаченный в плащ старик не переставал вертеть посох.
Держа пленника за руки, оба приволокших его воина чуть отступили. Вождь поднял свой топор и рубанул. Второй раз. И еще.
Пленник, подергиваясь, упал.
Ква взревели.
Настоятельница Фиалок вымолвила:
— Ты навлек на нас это, Гэн Мондэрк. Ты и отступница Сайла, и ее сообщница Ланта. Ты позволил им отправиться в их глупый поход, и их богохульство разделило Церковь. Вездесущий отвернул свой лик от тебя из-за твоих прегрешений.
От проклятий женщины Гэн почувствовал, будто чья-то холодная влажная рука легла ему на спину.
Ква бросились в атаку. Их лучники послали в обороняющихся шелестящую тучу стрел поверх голов своих атакующих воинов. Лучники Гэна выпустили стрелы в ответ и отступили, чтобы укрыться в траншеях.
Боевые кличи и призывы были нарушены пронзительными криками боли.
Из леса, прикрывавшего склоны северной гряды, вынеслась колонна кавалеристов, нацелившаяся нанести удар по флангу оборонявшихся. Гэн подал сигнал. Раздался звук трубы, и на высоком шесте взметнулся узкий белый флажок. Из своего укрытия в русле ручья навстречу коннице Ква галопом понеслась тяжелая кавалерия Трех Территорий.
Ква достигли переносных заграждений. Гэн невольно удовлетворенно хмыкнул, когда увидел, как передовые воины Ква попросту накрыли заграждения своими телами, превращаясь в живые мостки для следовавших за ними. Копейщики Волков, сбитые с толку быстротой, с которой было покончено с их заграждениями, оказывая слабое сопротивление теснившим их Ква, стали в растерянности отступать.
Уже казалось, что копейщики неминуемо будут раздавлены, но тут взорвались первые мешочки Леклерка с черным порохом. Воины Ква остановились, будто натолкнувшись на стену. Взрывы продолжались. Наступление захлебнулось. Люди выли от страха и страданий, а свистящие в воздухе камни рвали плоть, пробивали доспехи и ломали кости.
Гэн снова подал сигнал. На этот раз загремел огромный главный барабан, высотой в рост человека и диаметром в половину человеческого роста. Барабанщики, по одному у каждого конца барабана, били сигнал к контратаке. Он привел в движение скрывавшиеся в садах силы Оланов. При помощи сигнальных флажков атаку направили вправо от холма. Воины Ква отступали вниз по склону, когда в них сбоку врезались защищенные броней Оланы.
Это оказалось для Ква полной неожиданностью. Ведь они были уверены, что победа близка.
Отклоняясь к левому флангу, вождь Ква направил свои основные силы против Оланов.
Разрывающий воздух треск оружия-молнии оповестил о прибытии Леклерка и Бернхард. Разящие выстрелы заставляли воинов Ква падать, кувыркаясь, словно осенняя листва.
Ква дрогнули. Гэн с тревогой искал взглядом вождя Ква. Он знал, что этот человек, как и он сам, понимает — исход сражения балансирует на острие.
По долине прокатились звуки боевых труб. С востока из-за холма показался мчавшийся галопом конный резерв Ква. Он прогрохотал по южной стороне долины, направляясь в сторону оружия-молнии.
Вождь Ква, уже верхом, бросился к воинам, ведущим бой с Оланами, и сам возглавил повторную атаку. Оланы были вынуждены отступить.
Посмотрев влево, Гэн убедился в успехе своей кавалерии: уцелевшие противники убегали под защиту леса. Барабаны Гэна призвали всадников отказаться от преследования сломленного противника и прийти на помощь сдающей позиции обороне.
Именно сейчас тренировка и умение поддерживать связь войск Гэна подвергались суровому испытанию. Воины Трех Территорий никогда не отступали по воле противника.
Гэн вспомнил своего отца — Вождя Войны. В традициях Людей Собаки был молниеносный маневр — ударить и тут же отступить, мгновенно повернуться и снова ударить. Хорошо обученная пехота могла поступать так же, хоть и не столь быстро.
Гром барабана Гэна царил над полем боя, заглушая звуки меньших барабанов его подразделений, пронзительные свистки и нескончаемые людские крики. Стаи Волков рвали толпу Ква. Нанеся молниеносный удар, они столь же быстро останавливались, а затем удирали. И каждый раз потрепанные Ква с победными криками бросались им вслед только для того, чтобы получить неожиданный удар с другой стороны, наносимый новой стаей.
И все же Ква пробивались вперед.
Гэн посмотрел на восток и юг. Эмсо со своими людьми, Леклерк и Бернхард были скованы. Несмотря на наносимый ими противнику урон, они не могли пробиться к основным силам.
Гэн Мондэрк был побежден.
Осознание этого пришло, когда Оланов оттеснили и разъяренные Ква бросились вверх по склону. Это потрясло Гэна так, будто некто, кого он уважал, прошептал ему в ухо что-то невыразимо непристойное. То, что он видел, приводило его ум в смятение.
Внезапно он потерял равновесие. Что-то заставило взмахнуть руками и податься на несколько шагов назад. С удивлением Гэн уставился на дрожащую окровавленную стрелу, застрявшую в его кольчуге. Кольчуга не позволила острию войти в тело. Издав глухое рычание, он выдернул и отбросил в сторону стрелу.
Смятение исчезло. Его заменило чувство освобождения, желание отдаться безумству боя. Одним прыжком он взлетел на боевого коня и кликнул своего громадного пса Шару. Отошли прочь тяжелая обязанность управлять боем, чувство скорби об убитых и искалеченных воинах, выполнявших его волю. Мурдат исчез. Человек, лошадь и собака налетели на противника подобно триединой смерти.
