Ящики с оружием и взрывчаткой были сложены на безопасном удалении от входа в пещеру. Покрытые снежным одеялом, они почти сливались с местностью. Конвей ворчал, что приходится столько оставлять. Тем не менее он совершенно обессилел, только отбирая новую порцию. Ланта убедила его, что лошадей можно нагрузить и завтра.
Когда они уходили, Конвей замедлил шаг и оценивающе посмотрел на Ланту. Он подвел ее к огромному дереву, посадил на землю и прислонился к дереву спиной. Протянув ей свой «вайп», Мэтт произнес:
— В ближайшее время один из них будет Тейт ни к чему, так ведь?
Ланта не могла отвести глаз от гладкого, противного предмета, лежащего у нее на коленях. В нем было что-то отталкивающее. Она покачала головой, опасаясь предложения, которое разглядела за его словами.
Он пытался настаивать:
— Тебе нужно знать, как им пользоваться.
Она снова замотала головой, резче, не доверяя своему голосу.
— Это может означать жизнь или смерть, Ланта. Больше ничего. Это не колдовство и не привилегия какой-то религии. — Он нагнулся к ней, так близко, что его запах наполнил ее легкие, так близко, что она почувствовала лицом его тепло. Его руки на лоснящемся оружии выглядели гибкими и искусными. Он взял ее руки, провел по гладкой холодной поверхности, показывая движения. Смутно ей слышались слова: курок, предохранитель, переключатель. Словно отблески яркого, сверкающего стекла, они проникали в ее разум и оседали там.
— Не могу. — Она ненавидела себя за свой отказ. — Я — служительница Церкви, Мэтт. Пожалуйста. Я Избранная, спасенная Церковью, чтобы служить Церкви. Целительница. Прорицательница. Я не смогу убить.
Он старался быть ласковым, насколько мог.
— Церковь пыталась убить нас всех. Они отлучили тебя. Ты освобождена. Свободна.
— Я всегда свободна. Я верю. — Она сделала ударение на этом слове. Его немая настойчивость заставила ее вернуться к предмету разговора. — Я живу, чтобы спасать.
— Я хочу, чтобы ты могла спасти себя. Ты отлучена и теперь почти беззащитна. Если что-нибудь случится со мной… — Его интонация выдавала нечто большее, чем страх. Это была мольба. И желание, которое Ланта внезапно почувствовала у себя в груди.
Когда она, отказываясь, протянула ему оружие, он взял его без единого слова. Она подняла лицо, потянулась к нему. Больше чем поцелуй — она смаковала его, губы погладили его губы, затем по очереди каждый глаз. Она снова поцеловала его.
Он отступил, лицо покрылось румянцем, глаза забавно косили. Его слова были резкими, откуда-то из самой глубины.
— Нам лучше идти. Мы теряем время, ты знаешь? Не волнуйся насчет «вайпа». Я все понимаю. — Он повернулся на пятке. Сапог прочертил на снегу завиток. Он добавил: — Я люблю тебя за это. За все. За то, что ты остаешься самой собой. Мы преодолеем все это. Мы сможем.
Ланта подняла свою поклажу и пошла за ним. Снова пошел снег.
На середине склона Конвей дал знак остановиться. Прежде чем она попыталась узнать причину, он приложил палец к губам. Она передала сигнал собакам. Обе собаки, сначала путавшиеся под ногами, припали к земле в нескольких шагах сзади. Шерсть на загривках вздыбилась, они вглядывались вверх. Подобравшись к уху Конвея, Ланта шепотом спросила:
— Люди?
Нахмурившись, он покачал головой и прошептал:
— Не знаю.
Собаки были все так же насторожены и все время задирали вверх морды. Дул слабый ветерок, снег вился перед глазами, словно предлагая двигаться туда, где заведомо никого нет. Конвей пустил собак вперед, не позволяя им, однако, убегать слишком далеко. Оба животных время от времени поворачивались против ветра, проверяя влажными носами воздух. Немного нервничая, Конвей и Ланта тоже постоянно оглядывались.
Наконец они добрели до лагеря. Одна из лошадей радостно заржала.
Карда, а за ним и Микка остановились как вкопанные. Молча они подняли головы и принюхались. Очень медленно, обнюхивая снег, они вернулись к Конвею и Ланте. Они двигались, словно ожидая нападения. Однако им еще не удалось определить направление. Подбежав к Конвею, они прижались к его ногам: Карда — к левой, Микка — к правой.
Ланта бросилась к их хижине, ее легкие шаги смягчались слоем снега. Она скрылась внутри.
Когда она вышла, ее капюшон был откинут, руки вцепились в грудь.
— Ее там нет. — Нежелание поверить своим словам придавало им истерические нотки.
— Она должна быть здесь. Наверное, она просто вышла. — Пытаясь убедить себя в этом, Конвей суетился, отыскивая следы.
И он их увидел. Мэтт рассмеялся: — Погляди, вот ее… — Слова застыли. Смех угас.
Следы не одного человека, а троих уходили вдаль. Припорошенные снегом, они тем не менее различались без труда. Новые следы. Слишком большие для Тейт.
Конвей резко пихнул Ланту к скале. Не обращая внимания на ее негодующий возглас, он пригнул ее к земле. Одновременно он припал на одно колено, спиной к ее спине, и приготовил «вайп». Собаки были тут, рядом с ним. «Вайп» искал цель.
Из леса донесся раскатистый смех. Искаженный ветром, он исходил отовсюду. Или из ниоткуда.
Собаки неистово заметались, не переставая яростно рычать.
— Я знаю тебя, Мэтт Конвей. Ты помнишь Лиса Одиннадцатого?
— Я знаю тебя, Лис Одиннадцатый. Если это ты. Воин Дьяволов, которого я знал, не боялся показаться лицом к лицу. Кто это там прячется за деревьями, словно женщина?
— Хочешь, чтобы я показался Белому Грому? После того как я украл его черную подругу? Не сегодня. Лучше, если ты сам придешь — ей нужна твоя целительница.
— Она больна, Лис. На ней невидимые.
Пауза. Ланта задержала дыхание, уверенная, что слышит низкое быстрое бормотание.
Лис утратил свою уверенность.
— Это инфекция от раненых рук, а не болезнь. Ты поумнел, но не настолько, чтобы одурачить Жреца Луны или его слуг. Мы давно нашли бы тебя, если бы не снег. Он хорошо спрятал твои следы.
— Дьявол! Человек, которого я отпустил, рассказал, где нас искать.
— Я знал, что ты будешь здесь, задолго до того, как эти неуклюжие дикие коровы из Летучей Орды затоптали твои следы. Жрец Луны сказал, что ты придешь сюда. Он знает все. Он послал меня за тобой, Мэтт Конвей. Он хочет тебя видеть.
— Тебе придется меня убить.
— Сделал бы это с удовольствием, но мне запрещено. Я могу лишь искалечить тебя.
Из окружающего леса просвистела стрела, ударившись в снег совсем рядом с Конвеем. Скала под снегом отклонила древко. Сбив снег, стрела срикошетила в сторону безмятежных деревьев. Непроизвольно резко дернувшись, Конвей чуть не опрокинулся назад.
Лис сказал:
— Она могла бы попасть тебе в колено. Я бы насладился твоими криками. Но Жрец Луны предпочитает получить тебя невредимым. Я должен втолковать тебе это. Если ты сдашься, доставим тебя в его лагерь аккуратно.
