— Гэн, — Ондрат вожделенно процедил это имя. — Он вернется. Но уже после нас.
— Ты схватишь его жену и ребенка.
— Заложники?
— Скажем, определенные гарантии. — Она поднялась. Облачившись в мантию, настоятельница набросила капюшон и стянула его завязками. Уже собираясь выйти наружу, она снова обратилась к Ондрату: — Еще раз извини за мое вмешательство в мужские дела. Я признательна, что ты мне дал возможность еще раз подумать, как разобраться с обидой, нанесенной Церкви.
Ондрат молча стоял и смотрел вслед настоятельнице, пока она не скрылась в темноте коридора.
Глава 79
Окинув взглядом стену леса, прикрывавшего узенькую тропу, Конвей вдруг подумал, что, наверное, похож на черепаху. На голове у него красовалась тяжелая баранья шапка странной округлой формы, чем-то похожая на головной убор Ланты, только побольше. Как и у нее, на нем был тулуп, надетый поверх другой одежды. Последним элементом костюма был огромный воротник, подпиравший нос и закрывавший почти все лицо: видны были лишь глаза.
Конвею вдруг захотелось стать таким же неуязвимым, как черепаха. Однако именно сейчас он чувствовал себя скорее добычей, причем довольно крупной. Поскрипывание кожаного седла, до раздражения напоминающее смех, казалось особенно громким. Но Волки сохраняли строгий маршевый порядок, лица их были насторожены и молчаливы. С трудом подавив желание приказать соблюдать тишину, он снова уставился перед собой на тропинку.
Ехавшая рядом с ним Ланта мягко спросила:
— Ты что-то заметил? Ты так напряжен.
Он откинул воротник.
— Нелегко любить женщину, которой уже известны все мои мысли еще до того, как я открою рот. — Она тихонько засмеялась, и Конвей продолжил: — Я пока ничего не заметил, но собаки встревожены. Что-то не так вокруг, и они это чуют. Думаю, за нами следят.
Ланта кивнула головой.
— Мне кажется, это Малые. — Глаза ее стали серьезными.
— Я тоже думал о них. Но они бы не появились здесь, в низине. Малые обычно держатся выше.
— Все-таки я думаю, что это они.
— Почему?
Она пожала плечами, но движение утонуло под многослойным покровом одежды.
— Не знаю.
— Ладно, с этим ясно. Что еще может случиться?
Вместо ответа Ланта показала ему язык и вновь спряталась за воротником. Небольшой отряд подъехал к краю утеса, когда Конвей заметил впереди что-то, что никак не могло принадлежать окружавшей их природе. Он вскинул руку и помахал ею из стороны в сторону. Волки остановили лошадей и принялись оглядываться по сторонам. Когда рядом остановился старший, Конвей поднялся в седле, показывая вперед.
— Посмотри туда. Следы ведут вниз по склону и дальше по луговине. Довольно отчетливые.
Молодой Волк внимательно изучил их.
— Тут что-то не так. Видишь?
От перепадов температуры образовался наст, и, хотя следы плохо читались, было заметно, что их оставили чьи-то снегоступы.
— Расположи всадников колонной по двое. Жрицу помести между ними. Я с собаками разведаю путь, — приказал Конвей. — Такие следы могли оставить или Люди Гор, или Малые.
Голос из-за воротника прозвучал с невидимой усмешкой:
— Малые. Я ведь тебе говорила.
Волк ухмыльнулся. Конвей поспешил сказать:
— Почти уверен, что она ошибается.
Старший продолжал ухмыляться, возвращаясь к лошади.
— Если тебе все равно, Мэтт Конвей, то я надеюсь, что она права. Я достаточно насмотрелся на Дьяволов — больше не желаю.
— Возвращайся к своим людям. — Конвей грустно улыбнулся, думая над каждым его словом. Сейчас нужно быть предельно осторожными. На краю утеса группа выстроилась в линию.
— Эй! Конвей!
Он сразу же узнал голос Тейт. Собаки тоже ее узнали. Они тут же опустились на снег и замерли, радостно повиливая хвостами. Конвей посмотрел вниз и увидел у подножия утеса Тейт, медленно выезжавшую верхом из чащи. Она находилась примерно в пятидесяти ярдах, чуть выше белоснежного массива луговины. Конвей помахал ей и увидел, как она машет ему в ответ.
Подъезжая к нему, она еще издали заговорила:
— Ну вы и сбились в кучу. Сюда бы одного морского пехотинца с полным магазином, он сделал бы из вас омлет. Когда я научу этих людей чему-нибудь?
— Неплохо встречаешь друзей. Мы как раз любовались следами. Кто еще с тобой?
— Сейчас уже никого. Все поднялись назад в деревню.
— Малые?
Даже на расстоянии была видна ее ослепительная улыбка.
— От них я и узнала, где можно вас перехватить. Они наблюдали за вами и потом сообщили мне, какой дорогой вы возвращаетесь в Олу.
Как только она замолчала, Ланта поинтересовалась:
— Ты ждала нас? Но зачем?
— Об этом мы еще поговорим. Сначала скажите, что нового в Оле. Как там обстоят дела?
— Возвратился Налатан, но сразу же снова уехал с Гэном, — без утайки ответил Конвей. — В низовье реки возникли серьезные проблемы с работорговцами, и Гэн попросил его поехать с ним. Что Налатану оставалось?
Улыбка на лице у Тейт слегка дрогнула. Она подъехала и, обнявшись сначала с Лантой, потом с Конвеем, продолжила:
— Я предложила Гэну задержать Налатана при себе, если потребуется. Неудивительно, что он попросил его помочь с этим делом. Но все же странно это слышать. Разве Гэн не хочет, чтобы Налатан был в Оле? Похоже, дело дрянь. Если я вас обоих попрошу помочь, вы сделаете это? Мне одной нелегко.
— Многим известно, что ты в одном месте, твой муж в другом. — Конвей взглянул на Тейт. — Конечно, болтают всякое. Ты хочешь, чтобы мы пересказали все эти гадости? Все, что знаю, я рассказал. А чего не слышал, того говорить не буду.
Тишина унылой долины в конце концов выдавила из Тейт ответ. У нее был такой обиженный вид, что у Конвея подкатил комок к горлу. Взглянув на Конвея, она натянуто улыбнулась:
— Мы с этим разберемся сами, я и Налатан. Так и передайте по приезде в Олу. А сегодня вечером будьте моими гостями. Завтра утром мы отправимся домой.
— Остаться здесь? — Ланта моргнула. — Но почему? Разве это безопасно?
— Тут нет Людей Гор или кочевников. Правда, не исключены дикие звери. — К Тейт постепенно возвращалось хорошее настроение.
— У тебя что-то вверху на рукаве. Что это? — поинтересовался Конвей.
— Чуть позже, когда уйдут солдаты. — Она хитро подмигнула. — Страшная тайна, приятель. Ты в это не поверишь.
— Ты невероятна, Доннаси, — засмеялся Мэтт. — Ладно, обождем.
Ничего не понимающие Волки спускались вниз по долине, а Тейт развлекала своих друзей историями о Малых. Чувствовалось, что ей среди них одиноко, но Тейт по-настоящему оценила их радушие и изобретательность.
