— Они живут семьями, прямо-таки целые сообщества. Зимой питаются сушеными продуктами; несколько видов пеммикана. Им нужна будет долина для обработки земли. — Конвей усмехнулся. — Между Ква и этой дырой достаточно плодородных земель. Малые будут рады. — Тейт таинственно улыбнулась. — Подождите меня здесь. Никуда не уезжайте: я скоро вернусь, не беспокойтесь. И не обманите меня.
Дав клятву оставаться на месте, Конвей и Ланта остались ждать. Сначала любопытство переросло в неопределенность, затем в озабоченность. Конвей уже нервно расхаживал взад-вперед, раздраженно ворча о собаках и каких-то поисках, когда вдруг над заснеженной пустыней раздался пронзительный свист. Захваченные врасплох, Конвей и Ланта огляделись по сторонам. Собаки первыми заметили Тейт, махавшую им с вершины крутого утеса, местами поросшего густым лесом.
— Пускай бы лучше она отошла от края, — нервно проговорила Ланта. — Ну наконец-то отошла. Что ей там наверху надо?
Конвей не успел ответить, потому что в следующий момент на черно-зеленом фоне ветвей и стволов увидел огромный, серый с голубоватым оттенком треугольник. Аппарат скользнул вниз по склону, затем мелко задрожал и, вздымая блестящий нос, с поразительной быстротой взмыл вверх.
Раздался пронзительный, победоносный свист. Тейт закричала, и ее голос, в котором читался восторг и радость жизни, заполнил унылую заснеженную долину. Ланта хотела закричать, но смогла лишь издать сдавленный хрип. Она метнулась к Конвею и намертво вцепилась в него, словно он был последним, что осталось у нее от реального мира. Конвей обнял Ланту, не отрывая глаз от похожего на ласточку дельтаплана. Он начал снижаться, описывая круги над безмолвной равниной.
Радостная Тейт крикнула ошеломленным зрителям:
— Ну что скажете, Мэтт? Ланта? Разве это не чудо? — Неожиданно аппарат вышел у нее из-под контроля. Свалившись на крыло, дельтаплан вошел в пике, но ей сразу же удалось выровнять треугольник. Тейт возбужденно засмеялась.
— Спускайся вниз! Ты убьешься! Доннаси, спустись, прошу тебя, — наконец обрела дар речи Ланта.
Запрокинув голову, Конвей безудержно хохотал. Он кричал:
— Ты — гений! Чудо! Ты сейчас к чертям сломаешь себе шею!
Заходя на посадку, Тейт пронеслась над самыми головами Конвея и Ланты, едва не задев их макушки. Упершись ногами в наст, Доннаси притормозила, и дельтаплан клюнул носом, вздымая снежные брызги. Когда они подбежали, Тейт уже стояла, освободившись от планера. Конвей на бегу сшиб ее с ног и повалил наземь, обнимая ее и ревя, как медведь. Причитая и смеясь, сверху навалилась Ланта. Она была так взволнована, что слова у нее выплескивались потоком бессмыслицы. Собаки, объятые всеобщим весельем, прыгали вокруг великолепной троицы и радостно лаяли. Подбежав на зов Конвея, они плюхнулись в снег и, высунув языки, тяжело дышали. Из их пастей валили густые клубы пара.
Успокоившись, Конвей осмотрел дельтаплан. Проведя рукой по каркасу, он вопросительно, посмотрел на Доннаси. Она принялась объяснять:
— Помнишь те духовые трубки Малых для метания дротиков? Расщепленный бамбук, Мэтт. Я попросила их вырезать для меня куски размером побольше. Ну, вот они и нащипали мне сколько надо. Тут у них еще есть один клей с адским запахом, но держит отлично.
— Да, действительно. — Конвей кивнул головой.
— Ты же знаешь эту ткань Форов, — невозмутимо продолжала она. — Клянусь, ее не разорвет и табун лошадей. Мне показалось это неплохой идеей, я и попробовала.
— Вот чем ты здесь занималась, живя вдалеке от всех? И вокруг ни одной целительницы? А если бы ты упала? — притворно серьезным тоном произнесла Ланта.
— Ну, я начинала с малого. С небольших склонов, да и снег мягкий. — Тейт повернулась к Конвею: — Ты не поверишь, как все легко сейчас получилось, Мэтт, только сейчас. Я понимала, что могу раньше срока провалиться, и решила пока сохранять все в тайне.
— Теперь ты можешь забыть про неудачи. Нужно, чтобы все это увидели. Это будет сенсацией.
— Никто это не увидит, — резко оборвала его Тейт. — Пока. Я уже думала об этом, Мэтт. И хочу, чтобы вы дали слово, что будете хранить гробовое молчание.
— Что? Но почему? С этим…
— Что мы можем? — Тейт посмотрела на него, губы сжались, глаза сузились. — Оторвавшись однажды от земли, я уже свободно могу полететь, куда меня пошлет ветер и земное притяжение. Но со стен Олы у меня не хватит высоты даже нормально стартовать. Мы должны хранить этот секрет, пока не сможем произвести настоящее впечатление. Если мне удалось соорудить такой аппарат, значит, Жрецу Луны это тоже по зубам. Поэтому я сказала тебе отправить солдат, а Малым следить за долиной.
Конвей потер подбородок, окидывая горящим взглядом дельтаплан. Тейт подошла к нему и положила руку на плечо.
— Сам подумай, нас уже и так считают ведьмами и колдунами, или кем-то похожим. Стоит всем это увидеть, как нас сразу же сожгут.
Краем глаза Конвей заметил, как Ланта исподтишка осенила себя Тройным Знаком. Он ответил:
— Да, нельзя, конечно, чтобы так все обернулось.
— Естественно. Мы должны использовать это с умом, когда будем полностью уверены в нашей победе. А то дельтаплан может только нагнать страху.
Глава 80
Стоило путникам выехать из-под прикрытия деревьев, на них обрушилась стена дождя. Вьючная лошадь, занявшая в короткой колонне место позади Тейт, везла дельтаплан, разобранный и похожий теперь просто на мешок с трубками.
Повинуясь единому порыву, всадники остановились, глядя на далекие очертания Олы.
— Больше всего я люблю ее именно такой, — проговорила Ланта, — неясной, растворяющейся в оттенках серого. Силуэты зданий, тонущие в легкой дымке, кажется, вот-вот совсем исчезнут. Словно природа стремится поглотить весь этот строгий камень и мрамор, как некогда поглотила проклятые места, «убитые Богом».
Тейт и Конвей переглянулись, пытаясь скрыть пронзившую их боль — боль памяти о гибели огромных, не чета этому, городов.
— Тейт! Нам надо поговорить. — Женщины обернулись на голос Конвея — Ланта с тревогой, Доннаси с пониманием. Поймав взгляд Ланты, Мэтт произнес: — Я не могу отпустить ее туда, не предупредив.
— Ты насчет Налатана, да? С ним все в порядке? Он не ранен? — Голос и интонации Тейт выдавали страх чего-то более глубокого, более серьезного, чем телесная рана.
Остановившись, Конвей развернул свою лошадь так, чтобы видеть ее лицо. Их колени почти касались.
— Он ускакал без объяснений, и это всех удивило. В таких случаях люди всегда придумывают нелепые истории, соответствующие их представлениям.
— Истории?.. — Их глаза встретились, но Тейт, казалось, не видела собеседника. Ее взгляд проходил насквозь, стремясь к далекому городу за его спиной. В этом взгляде сквозила такая лютая ненависть, что Конвею стало не по себе.
