— Твоя вера вдохновляет, Жрица Роз. Тем не менее я верю в справедливость слов Жнеи о ведьмах и их ловкости. Эту прикуют к столбу злодеев перед казармами в Гавани на всеобщее обозрение. Стража отведет ее туда. Но она должна быть в целости и сохранности, понятно? Во время предания воде она должна быть живой, иначе вы разделите ее учесть. Ступайте.
Стражники поволокли женщину из комнаты. Казалось, она никого не видит.
Через некоторое время за ними последовал Капитан. Перед ним торопливо семенила Жнея. У самой двери он обернулся. Его глаза искали глаза Сайлы. И снова в них была мольба. И печаль.
Сайла невольно подалась вперед, чтобы утешить, успокоить. Это был лишь намек на движение, меньше даже чем жест; Капитан повернулся и вышел из комнаты.
Глава 67
С наступлением темноты запылали факелы, установленные по ровной полуокружности, концы которой упирались в море. Вдоль нее толпились зеваки. Свет ближайших к воде факелов мерцающими бликами отражался от небольших перешептывающихся волн. Темные спокойные воды, казалось, передразнивают приглушенный ропот возбужденной толпы.
Предание воде было казнью. Не требовалось особой проницательности, чтобы понять это. Сайлу не оставляло чувство, отдававшееся мучительной головной болью, что казнь эта не просто чрезмерное, а заведомо несправедливое наказание.
Подобные наказания смертью не вселяли особого ужаса в Сайлу, даже когда их вершили именем Церкви. В своей борьбе со злом Церковь должна была быть решительной, что, конечно, не исключало милосердия.
Сайла не могла избавиться от подозрения, что весь этот спектакль затеян не в назидание ведьмам, а в связи с борьбой за власть. Приговор вынес Капитан, но обвинение исходило от Жнеи. Сайла понятия не имела, почему Одил так жаждала смерти этой женщины. Но в том, что «разоблачение» было подстроено вероломной Жнеей, она даже не сомневалась.
Ей так никто и не рассказал, в чем состоит церемония. Даже сейчас, пробираясь вслед за стражниками Боса сквозь толпу, она не представляла, что ей предстоит увидеть.
Рядом с Сайлой коротким энергичным шагом шла Ланта. Подбородок ее был приподнят, плечи расправлены. Только те, кто близко знал ее, заметили бы расширившиеся глаза и бледную каемку вокруг губ. Но это мелочи, и Сайла надеялась, что сама она внешне выглядит также сдержанно и официально.
Шедшая позади них Жнея была откровенно раздражена мешавшей их продвижению толпой. Сайла знала, что Одил знакома с процедурой казни, как знала она все и о стенобое. Но она не предприняла ни малейшей попытки подготовить своих сестер к тому, что их ожидает.
Миновав, наконец, толпу, Сайла остановилась у очерченной факелами границы места казни. Когда стоявшие у самой воды стражники расступились, открывая пленницу, Сайла невольно отшатнулась.
Рабыня была одета в спадавшие широкими складками блузу и шаровары кроваво-красного цвета.
Почти точно такого, какой был в ее видении в лечебнице.
Может, ей показалось?
Стражники, сопровождавшие свидетельниц из Церкви, указали, где им велено ждать, и отошли в сторону. Мимо трех женщин прошел Капитан, пригласив их следовать за ним. Место, где он сказал им остановиться, было не далее трех шагов от рабыни. Вместо официального траурного одеяния на Капитане была рубаха с длинными рукавами и брюки довольно мрачных серых и белых тонов. Белым был искусно вышитый вытянутый овал, начинавшийся у колен и заканчивавшийся у самого горла.
Хоть и не сразу, Сайла поняла, что это акула.
Поведение обвиняемой женщины не изменилось. Все еще погруженная в мир, видимый ей одной, она не осознавала ничего вокруг. Она была связана, руки заведены на спину, лодыжки опутаны цепями.
Капитан шагнул в сторону. Пока один из воинов торопливо зажигал специально приготовленный факел, он достал из чехла уже знакомую трещотку. Без всякого вступления Капитан раскрутил ее над головой, давая сигнал к началу действа. Позади Сайлы над толпой вознесся стон. Прошло несколько мгновений, прежде чем она поняла, что это песнь, призывавшая море очистить людей от скверны.
Сайла и Ланта осенили себя Тройным Знаком.
Рука Капитана понемногу замедлилась, и трещотка замолкла. Но волны возбуждения уже подымались над толпою. Сотни ног шаркали о песок. Тесно прижатые тела терлись друг о друга, ткань шелестела, соприкасаясь с другой тканью. От нараставших позади звуков по спине Сайлы пробежали мурашки, ей пришла в голову мысль о голодном принюхивавшемся звере. Даже на Жнею это произвело впечатление, и она несколько раз приговаривала: «Давай, давай». При этом она тщательно следила, чтобы ее слова не донеслись до Капитана, а взгляд не встретился с глазами Сайлы или Ланты.
По сигналу Капитана два стражника подхватили рабыню с двух сторон. Одной рукой каждый из них вцепился повыше локтя, другая рука держала женщину под мышкой. Они попытались поднять ее вертикально. В этот момент Сайла впервые увидела цепь, которая крепилась к ножным оковам. Звенья цепи были огромными, толщиной с руку. Вдоль высокого человека уместилось бы не более шести звеньев.
Из темноты ночного моря раздался необычайно громкий одиночный удар барабана. Сам барабан не был виден, но его голос заставил вздрогнуть каждого, до кого он донесся. Раздался еще один удар, затем еще. Под эти звуки стражники потащили рабыню к кромке моря.
Вслед за ними мимо свидетельниц от Церкви пробежали четверо рабов с длинными шестами. Они зажгли факелы на концах шестов и установили их в вырытые заранее отверстия по углам квадрата. В дополнительном свете показалось небольшое круглое возвышение из каменных блоков диаметром примерно в размах человеческих рук. В высоту блоки доставали до лодыжек.
Стражники подтащили обвиняемую ведьму к возвышению. Четверо рабов бросились подымать цепь, заталкивая ее внутрь круга, где она исчезала с лязгом. Закончив, рабы поспешили назад и смешались с толпой. Раздалось приглушенное восклицание Ланты, затем ее голос:
— Там яма.
Позади нее раздался смех Жнеи:
— Какая поразительная наблюдательность. Теперь-то вы догадались, зачем нужна цепь?
Ланта неуверенно молчала, и Жнея с явным удовольствием начала объяснять:
— Цепь послужит якорем. Удар барабана означал начало прилива. Вскоре море доберется до каменного круга. А через несколько минут оно будет у наших ног.
— Ее голова едва выступает над краем ямы! — воскликнула Ланта. — Они же утопят ее.
— В Косе не убивают ведьм, — ответила Жнея. — За них это делает море.
Толпа на флангах хлынула к месту казни, держа над собой зажженные факелы. Воины сдерживали разгоряченных людей, выстраивая их на положенных местах. Жнея продолжала:
— Видите, стражники повернули ведьму лицом к наступающей воде. А посмотрите, как все это нравится почтенной публике из Коса. Они стараются занять места, откуда они смогут получше видеть лицо ведьмы, когда та будет смотреть на подкрадывающуюся к ней смерть.
