Именно сюда попала и Доннаси Тейт, неудачница экстракласса. Дважды неудачница. С учетом навязчивой идеи.
Сайла прервала грустные размышления Тейт.
— А что, если мальчик считает себя виновным в том, что случилось? Может, он боится, что ты тоже его обвиняешь.
— Я уже думала об этом. Как жаль, что я не могу поговорить с ним хоть минутку, утешить его.
— Потерпи. Не очень расстраивайся. — Слова прозвучали как-то неуклюже, с оттенком скрытого сомнения.
Вдруг Тейт оцепенела, резко прижав к груди сжатые кулаки. Устремленные мимо Сайлы глаза лихорадочно заблестели. Сайла была не настолько глупа, чтобы двигаться. Страх призывал ее обернуться, но другая, еще большая сила приказывала не мешать Тейт.
— Не двигайся, — сказала Тейт.
Напряжение отпустило Тейт, и Сайла поняла, что критический момент миновал. Помня предостережение Тейт, она медленно повернулась.
Мальчик встретил ее пристальным взглядом. Последние стелющиеся по земле лучи солнца придавали его глазам необыкновенную яркость.
Тейт почти задыхалась от волнения.
— Не убегай! Мы не причиним тебе зла. Я не дам тебя в обиду. Я хочу поговорить с тобой. — Она шагнула в сторону от Сайлы и протянула руки в умоляющем жесте. — Как ты сюда попал?
— Там есть одно место, через которое можно перелезть. Совсем нетрудно. — Его стремительный жест напомнил Сайле юркость колибри. Рубашка и штанишки, выглядевшие еще потрепаннее, чем раньше, лохмотьями висели на костлявом тельце. — Ты сердишься? Тебе досталось от хозяина куда больше, чем мне. Твои друзья видели. Они будут бить меня, возврати меня к нему.
— Никогда. Ты свободен. И мне нужна твоя помощь.
— Я? — Не веря своим ушам, мальчик попятился назад. Тейт наклонилась, безуспешно пытаясь сократить расстояние между ними. Сайла посторонилась. От этого движения он пригнулся и весь напрягся. Хотя черты его лица выказывали все признаки опасения, а поза выражала готовность бежать, Сайле показалось, что он не чувствует страха.
Продолжая говорить успокаивающим голосом, Тейт продвигалась вперед. Внимательно глядя на подругу, Сайла снова почувствовала — эта картина противоречит тому, что происходит на самом деле. Она не могла избавиться от ощущения, что мальчик подкрадывается к Тейт. Эта мысль действовала ей на нервы, и она обругала себя. Какое зло могло таиться в маленьком исхудалом ребенке? Ведь он был воплощением беспомощности.
Тейт удалось коснуться его головы и погладить его по спутанным волосам. Взгляд его переметнулся к Сайле. Тейт заметила это.
— Сайла — моя хорошая подруга. Она любит тебя так же, как и я.
Мальчик недоверчиво качнул головой.
— Никто из твоих друзей меня не любит. Я просто раб. Они любят тебя, а не меня.
— Теперь это не так, — возразила Тейт. — С сегодняшнего дня никогда больше не называй себя рабом. Ты свободен. Все мои друзья обязательно полюбят тебя.
— Нет. Пообещай, что ты не дашь меня в обиду.
— Конечно же, обещаю, потому что они не хотят тебя обидеть. Они только хотят помочь тебе. Мы все этого хотим.
Он снова взглянул на Сайлу.
— Ты будешь помогать мне?
Это прозвучало скорее как вызов, а не как вопрос. Сайла вся сжалась, как будто ее обдало промозглым ветром. Мышцы на руках напряглись. Осторожно подбирая слова, она сказала:
— Друг моего друга всегда получит от меня помощь.
Одобрительно кивнув головой, мальчик опять обернулся к Тейт.
— Мне хотелось увидеть тебя. Ты вела себя храбро. Мой хозяин хотел убить тебя. Я видел, как он убивал людей.
Тейт опустила руку ему на плечо, и он пугливо отпрянул в сторону.
— Меня зовут Тейт, — сказала она, — а это — Сайла. Она целительница, Жрица Роз.
Он опустил голову.
— Избранная, — произнес он, и Сайла окаменела, почувствовав в его словах оттенок презрения.
— Так и есть, — Сайла хотела было продолжить, но он отвернулся от нее с холодным равнодушием, словно освобождаясь от работы, снова обратившись к Тейт.
— А ты — Доннаси Тейт, одна из Шести Чужеземцев Гэна Мондэрка. Они называют тебя Черной Молнией. А Мэтта Конвея зовут Белым Громом.
— Да. — Тейт слегка это ошеломило, но она быстро овладела собой. — Откуда ты так много знаешь о нас?
— Пожилые женщины всегда накормят голодного мальчика. Если же ты станешь слушать их глупую болтовню, то они накормят еще лучше. И будут болтать больше.
— А ты смышленый, — рассмеялась Тейт. — Но сегодня говорить будешь ты. Как твое имя?
— Которое? Хозяева давали мне не одно имя, поэтому зовут по-разному. — Губы на его худом, заостренном лице были пухлые и чувственные. Они растянулись в бессмысленную улыбку.
— То, которое дали первым.
— Додой.
Тейт вздрогнула. Она подняла руку и положила ее на плечо Додоя. На это раз он ничего не предпринял, чтобы увернуться от нее. Голос Тейт оставался спокойным.
— Звучит знакомо. А ты был в замке, когда я болела?
Он неприятно-визгливо захохотал.
— Я думал, стража убьет меня сегодня, когда пробирался сюда. В самом замке? — Он снова залился смехом.
Повернувшись к Сайле, Тейт сказала:
— Мне надо его покормить и переодеть. — Она увела его, даже не взглянув, идет ли следом Сайла.
Додой же посмотрел. Хотя рука Тейт лежала у него на плече, он обернулся и бросил взгляд из-под нее. Лицо его было холодно-безжизненным, глаза походили на запертые двери. Однако Сайла знала: это было предупреждением о том, что отныне он входит в ее жизнь.
Глава 16
Перемены, произошедшие в характерах Кейт Бернхард, Сью Анспач и Дженет Картер, восхитили Тейт. Теперь они носили церковные мантии с непринужденностью. Ее подруги, несомненно, нашли свое место в новом мире.
Все в их манерах говорило об удовлетворенности; для Картер это даже немного походило на чудо. Тейт улыбнулась, вспомнив вспыльчивую Картер в роли детской учительницы. И все же она любила ее так же, как и Анспач. Бернхард была агрономом и целиком посвятила себя земледелию. Она уже успела прославиться среди местных жителей своим опытом, у нее бывали даже приезжие. Ее уважали за то, что она обучала фермеров. А готовность учиться у них и передавать знания везде, где она появлялась, заставили даже полюбить ее.
Когда они уселись в зале замка, предназначенном для заседаний, Тейт охватила грусть. Ей хотелось, чтобы эти три женщины поняли ее.
Даже в их собственном мире они оставались женщинами, к которым было неприменимо понятие «женщина-воин». Тейт чувствовала, что сама уже покинула их круг. Утрата былой близости со своими подругами печалила ее, но пути назад не было.
