Капитан поднялся, и всех поразило, как он высок. Но по-настоящему гости смогли оценить его рост, когда он оказался рядом с ними на полу. Конвей и Налатан, в каждом из которых было не менее шести футов, едва доставали ему до подбородка. Походка его была упругой и уверенной. Он повел их за собой в западное крыло замка в роскошную трапезную.
Десятки людей уже сидели на лавках за массивными столами на козлах. Помогая Сайле занять место, Капитан объяснил:
— В основном здесь люди из замка; Команда, как объяснил вам Бос. Но есть и гости Команды из Совета. Пришли на вас посмотреть. Наверное, ты уже заметила, что мебель здесь довольно неуклюжа. Одного из моих предков убил ударом стула во время праздничного обеда собственный кузен. Так что пришлось установить мебель, которую никто не сможет поднять, чтобы опустить другому на голову.
Жнея сидела за столом прямо напротив Сайлы. Капитан наклонился к пожилой женщине. Они говорили слишком тихо, чтобы можно было подслушать.
Они чересчур милуются друг с другом, подумала Сайла, стараясь принять безмятежный вид. Кокетливые ужимки Жнеи делали наблюдаемую сцену особенно мерзкой. Это уже было на грани приличия. Женщина годилась ему в матери, и при этом явно пыталась заигрывать.
Рядом с Сайлой раздался голос Тейт:
— Есть ты собираешься?
Перед ней возникла миска с дымящимся супом. Сайла была вне себя от негодования. Разыгранная Жнеей сцена обольщения могла кому угодно испортить настроение.
Поданный в фарфоровой миске суп оказался острым и вкусным варевом из мидий со сливками и большим количеством лука. За спинами обедавших молча скользили слуги в ярких желтых одеждах. Когда сгустились сумерки, они зажгли висевшие на стенах медные светильники. Подали салат, хрустящий и свежий. Хлеб приносили круглыми большими буханками, которые ломали на куски. Главным блюдом стала зажаренная целиком огромная бычья нога. От нее на соседнем столе отрезали исходившие паром куски и раскладывали на фарфоровые тарелки. Несмотря на кажущуюся хрупкость, посуда была легкой и прочной.
Под видимой угодливостью слуг, проворно выполнявших свои обязанности, явно ощущалось скрытое коварство. Сайла вспомнила выражение «спрятать на ровном месте». Она чувствовала опасность, но не могла разглядеть ее. Неприятный холодок пробежал по коже, когда она поняла, что вся их группа находится под пристальным наблюдением рабов. Ни один даже самый пустячный жест не упускался из виду. Вскоре Сайла увидела, что все нити тайной слежки сходятся к одной женщине. Она играла свою роль с таким безупречным мастерством, что Сайла даже не сразу обратила на нее внимание. Слуги в желтых одеяниях кружили вокруг нее, словно пчелы вокруг матки.
Наконец Капитан закончил беседовать со Жнеей и, повернувшись к Сайле, попросил ее поделиться впечатлениями о путешествии. В это время рядом с Сайлой оказалась главная служанка с тарелкой. С невесомой легкостью падающего листа внутренняя часть запястья женщины скользнула по ее плечу. Затем, когда служанка убирала стакан, ее пальцы, словно легкое дыхание, коснулись тыльной стороны ладони Сайлы.
После обеда Сайла выходила из трапезной рядом с Капитаном, что было явно не по душе шедшей следом Жнее. Сайла рассеянно поднесла руку к горлу. Шнурок, которым затягивался ее капюшон, исчез.
Глава 47
Ровная поверхность южной стены замка нарушалась парой расширяющихся книзу треугольных порталов. Они были всего несколько футов шириной в основании и около десяти футов в высоту. Открывая вход в крепость со стороны залива, они выводили к прямоугольной бухте, где обычно причаливали небольшие суда. Сейчас здесь находилось шесть кораблей. Четыре из них были обычными корпусными кораблями со съемными мачтами. Два оставшихся — катамараны-проа с поднятыми аутриггерами. Привязанные на ночь, они покачивались у причала, будто стремясь вырваться на простор и танцевать на волнах.
За стеной крепости, которую отделяла от открытого океана узкая полоска скал, из моря неслась огромная волна. От покачивания темной воды переливалась серебристая лунная дорожка. Вода и ветер неслись параллельно полуострову, так что каждая волна с шумом налетала на землю. Ее шипящий звук врывался в сознание. Погруженная в грохот и шум, Ланта стояла снаружи стены в нескольких ярдах от лодочного причала. Тихую и неподвижную, ее можно было принять за выбоину в каменной поверхности.
Мэтт Конвей сидел рядом с ней за ужином. Изредка он обращался к ней, кидая обрывки фраз. Так кормят надоедливых птиц…
Ланта пыталась найти в себе силы, чтобы возненавидеть его.
Одна часть ее берегла воспоминания о его словах, как сокровище. Другая хотела плюнуть на них и на его снисходительность.
Ланта сжала кулаки, заставляя себя ненавидеть его.
Потому что она его любила.
Признавшись себе в этом, Ланта ощутила потрясение и прислонилась к успокаивающей тверди стены. Пока она размышляла, холод и влага проникли через одежду в тело, и сейчас ее суставы зашлись болью из-за длительной неподвижности. Горло сжалось, вызвав тихий стон боли. Заглушённый непрекращающимся шумом волн, он не был услышан даже ею самой.
Она повернулась, собираясь уйти.
Ее чуть коснулась скользнувшая фигура, черная на черном фоне. Ланта услышала свой громкий крик, понимая, что за грохотом волн его никто не заметит.
Фигура наклонилась, придвигая ее к стене.
— Жрица, это я — Капитан. Я пришел, чтобы поговорить, — его глубокий бас легко перекрыл шум моря. Удивительно мягко он взял ее за руку и повел к порталам. Они прошли через деревянный проход.
За ним должен был наблюдать страж, который обычно спрашивал, кто идет. Ланта отметила, что они преодолели его незамеченными.
Присев на борт одной из маленьких лодок, Капитан жестом предложил Ланте присоединиться к нему. Она выбрала другую лодку. Они находились достаточно близко, чтобы слышать друг друга, но все же между ней и этим странным, большим человеком оставалась дистанция.
Капитан заговорил:
— Жрица, мне не совсем понятно твое место в появившейся на моей земле головоломке. Будешь ли ты говорить со мной откровенно?
— Поверишь ли ты, если я скажу «да»? — выпалила Ланта, не успев подумать и пугаясь собственной смелости.
Капитан засмеялся, откинув голову, и Ланта заметила вокруг какое-то движение. Из темных углов на порядочном расстоянии выходили воины. Это позабавило ее. Зачем такому гиганту защита?
— Нет, Жрица, — сказал он. — Я тебе не поверю. Я научился не верить ничьим словам. Честно говоря, это касается и меня самого. Разница между мной и остальными заключается в том, что я меняю мнение. Все остальные просто лгут. — Он засмеялся, довольный удачной шуткой. — Сейчас, когда мы понимаем друг друга, ответь мне, почему ты поддерживаешь Сайлу?
— Потому, что я ее друг.
— Одил говорит — ты надеешься, что Сайла сделает тебя провидицей из провидиц.
