– ПЛОЩАДЬ ЕДИНСТВА ЗАКРЫТА ИЗ-ЗА ТЕХНИЧЕСКИХ НЕИСПРАВНОСТЕЙ.
Неунывающая Речница, локальный синтезатор которой Монстр однажды взломал, заставив голос грязно ругаться на целых двух ярусах, зачитывала одну из фраз своего арсенала. У Гармонии, видимо, не хватило времени, чтобы синтезировать лживое сообщение о киберпреступниках, так неудачно взломавших площадь под протестующими. Но любая ложь была бы напрасной.
Вокруг лежали брошенные транспаранты и плакаты, но люди все еще были здесь. Группы демонстрантов по двадцать-тридцать человек сосредоточились по краям площади. Кинетики Гармонии вместе с рядовыми полицейскими, стянувшись в плотные ряды, замыкали северные выходы. Джун, не единожды подрабатывавший доставкой, помнил, что там находятся подъемники на верхние уровни.
Ему надо было перебраться на другую сторону, к «Друзьям кинетиков», поискать среди них Сонми или хотя бы подтвердить свои самые страшные предположения. Но чем ближе к злосчастной воронке он оказывался, тем сложнее давался каждый шаг. Казалось, мертвая женщина, покачивающаяся вместе со сгелитиевым шипом, поглядывает на Джуна из-за спутанных волос. Вся ее одежда пропиталась кровью.
Он только теперь сообразил, что пар над воронкой исходит от горячих внутренностей, обнаженных и перемешанных в адском месиве там, всего в двадцати шагах от него. Неподалеку лежало еще двое мертвецов – гражданский и кинетик Гармонии; у последнего, кажется, отсутствовала голова. Мир принялся сжиматься и растягиваться вокруг Джуна. Чтобы не потеряться в наползающем хаосе, он сосредоточился на примитивных вещах: как устоять, когда колени готовы вот-вот надломиться; как не свалиться от головокружения в яму; как мельком не заглянуть туда и не увидеть у одного из искореженных трупов знакомые розовые пряди…
«Они не будут розовыми, – тупо подумал Джун, отворачиваясь от воронки и подавляя очередной приступ дурноты. – Там все красное».
Бодрый голос Речницы прервал вновь начавшую подвывать сирену:
– ПРОСИМ ПРОЩЕНИЯ ЗА ВРЕМЕННЫЕ НЕУДОБСТВА. ПЛОЩАДЬ ЕДИНСТВА ЗАКРЫВАЕТСЯ ДЛЯ ПРОЦЕДУРЫ ОЧИЩЕНИЯ.
Джун нервно рассмеялся. Последняя фраза вдруг показалась просто непозволительно забавной. Процедура очищения. Нет, Гармония. От такого не очистишься никакими процедурами. Ты можешь восстановить покореженный сгелитий. Можешь пройтись по нему дезинфицирующими машинами, заставить металл вновь сиять. Но кровь пролилась, и об этом знают все. Падение любого режима начинается с жестокого кровопролития. Так бывало в старом мире. Так сменялись режимы внутри Цитадели с начала Второго Запуска. И это случится опять.
Сколько было тех, кто оказался в смертоносной воронке?
– Не заглядывай за край, – стиснув зубы, процедил себе Джун. – Не заглядывай за край.
Он почти приблизился к группе «Друзей кинетиков» и услышал обрывки чьей-то истерики. Они не рисковали ничего предпринимать, но затишье было обманчивым. Незнакомый парень с подбитым глазом злобно зыркнул на него, но Джун не отреагировал – он наконец увидел то, что искал.
Из-под темного капюшона вынырнула розововолосая голова пряди поблекли и стали короче, едва до подбородка, но не узнать Сонми было невозможно. На ее щеках темнели потеки туши, глаза казались совершенно безумными. Она не видела Джуна, а он не успел ее окликнуть. Сонми бросилась к полицейским, оцепившим ближайший выход с площади. В ее руке блеснуло стеклом что-то маленькое – бутылочка, показавшаяся Джуну знакомой. Вот только вряд ли теперь там был домашний лимончелло.
Рядом с Сонми вдруг вырос высокий силуэт. Она тонко вскрикнула, когда хрустнуло ее запястье. Бутылочка выпала из ослабевших пальцев в руку Алистера Воронова. Хмыкнув, он с силой швырнул ее в «Друзей кинетиков». Нескольких быстрых громких вспышек, последовавших за звоном стекла, хватило, чтобы колеблющиеся, хмурые люди бросились врассыпную, оставив позади тех, кого резкий свет ослепил и сделал беспомощными. Сонми взвыла и попыталась пнуть Воронова в колено, но тот опередил ее ударом в живот и за волосы потащил к кинетикам Гармонии.
– Приходится делать вашу работу, – хохотнул он. Те лишь посмотрели на него – пустыми взглядами, как игрушечные солдатики, брошенные наигравшимся ребенком, безвольные и бесполезные в ожидании приказов.
Один из них поднял руку. Сонми, отчаянно вскрикнув, взмыла над землей.
«Они ее арестуют, – напомнил себе Джун, едва дыша от раздиравшего грудь желания вопить от бессилия. – Как брата Юрия, в этом нет ничего страшного…»
Кинетик Гармонии резко опустил руку, и Сомни с силой приложило о металл покрытия. Это повторилось еще раз, и еще, и еще, и ее вопли, поначалу пронзительные и громкие, становились все слабее. А потом, видимо, в легких уже не осталось воздуха, чтобы кричать.
Розовое стало красным.
На седьмом ударе Сонми окончательно затихла.
29
Кайтен
Перед остановкой кабину тряхнуло особенно сильно. Кайтен чудом удержалась на ногах и поймала профессора Кверти, перенесшего их перемещение с базы Справедливости чуть хуже.
– Спасибо, дорогая, – пробормотал он, еле держась на ногах.
Двери лифта распахнулись, обнаруживая сгелитиевую стену. Благодаря дополненности, считывающей контуры окружения даже в темноте, Кайтен увидела, что звенья крупные, старого образца. Это было первым, что насторожило ее.
Профессор принялся размещать на стене устройства, отдаленно напоминающие «паучков» Джуна. Взломщиков для ослабления связей между чешуйками понадобилось целых шесть.
Когда они вышли, Кай обнаружила, что лифт привез их в один из остовов – внутреннюю отделку было сложно спутать с чем-то другим. Кайтен дважды моргнула, тем самым запрашивая определение точного местоположения, но вместо того, чтобы вывести ярус и номер сектора, приложение выдало ошибку, а светлые линии на границах окружения стали мигать и смещаться. Кай нащупала в кармане сенсор и, отключив дополненность, повернулась к профессору.
– Здесь всюду глушители дополненности, – сказала она, хмурясь.
Профессор кротко вздохнул и, просеменив к ближайшей двери, принялся что-то делать с пропускным устройством.
– Виктор там? Вы сказали, нас будут ждать ваши люди…
Профессор не ответил. Судя по тоненьким звуковым сигналам, он вводил код. Наконец дверь отворилась, и Кверти обернулся к недоверчиво прищурившейся Кай.
– Проходите, Кайтен, пожалуйста. Обещаю, я вам сейчас все объясню.
Кай насторожилась сильнее, но послушалась. Она прошла через длинный неосвещенный коридор и оказалась в просторной гостиной. Меньше всего Кайтен ожидала увидеть суккуленты в подвесных вазонах, причудливые лампы, вмонтированные в снежно-белый потолок, дорогое ковровое покрытие и картину, занимающую всю стену и состоящую из хаотичных цветных мазков. Обтянутый кожей диван всем видом умолял, чтобы на него присели. Роскошь застала Кайтен врасплох – ее мир теперь находился на уровнях с неоновой наружной рекламой и потемневшим от влаги сгелитием. Но реальность не отступала ни на шаг: Виктора здесь не было.
