– Дядя… – предупреждающе начал Виктор, шагнув вперед.
Маркус не отреагировал. Он отвернулся, разглядывая уровень Галилея – цветущие сады и парки аттракционов, декоративные сгелитиевые мосты над искусственными водоемами и сверкающие гладкие поверхности высоток… Мягкое освещение и приличная высота превращали все это в сказочное кукольное королевство, а столбы дыма, поднимающиеся от станций, напоминали, что вскоре королевство падет.
– Вы когда-нибудь замечали, насколько это место мирное? – спросил Маркус неожиданно тихим, срывающимся на шепот голосом. И, не дожидаясь ответа, нажал на спусковой крючок.
Короткая вспышка – энергетический разряд прошил его голову насквозь, мгновенно прижигая края раны. Наружу не выплеснулось ни капли крови. Более аккуратного способа уйти из жизни не стоило и искать. Тело Нэша повалилось на перила, свесилось с них – и, проиграв безнадежную схватку с гравитацией, улетело вниз вслед за выпущенным из мертвых пальцев пистолетом. Падения не было слышно.
Через несколько секунд на смотровой площадке о Маркусе напоминали только перстни и недопитая бутылка. Вдалеке нежными розовыми огоньками перемигивались кабинки запущенного колеса обозрения.
Кайтен заледенела под потоками холодного воздуха, прижимая руки ко рту. Если бы он сделал это раньше, Кира была бы жива. Виктору бы не пришлось мириться с тем, что на его руках кровь стольких людей. Сама Кайтен до сих пор сидела бы в своей обманчиво нерушимой скорлупе. Маркус Нэш был манипулятором, безумцем и убийцей, но в эти секунды, под частый стук собственного сердца, Кай чувствовала все это не так остро и категорично. Всего лишь еще один мертвец. Всего лишь еще одна изломанная, зачерствевшая, изуродованная душа. Еще одно чудовище, порожденное чередой трагических случайностей.
Кайтен повела плечами, сбрасывая оцепенение. В шаге от нее Виктор все еще не справился со своим. Его брови были сведены, губы дрожали, покрасневшие глаза напряженно вглядывались туда, где полминуты назад стоял Маркус Нэш. Кай вдруг поняла, о чем Виктор думал, и ее сердце сжалось. Он мог воспользоваться своей силой, чтобы выбить пистолет из рук дяди, мог быть «выше всего этого», мог помешать ему совершить задуманное.
Но он этого не сделал.
* * *
Они оказались внутри «пирамиды», когда вторая диверсионная группа уже расправилась с охраной – вернее, когда Ольга расправилась с охраной. Ей не нужна была ничья помощь, чтобы вывести из строя трех человек.
Ольга заливисто хохотала, хаотично водя руками перед собой. Это показалось бы припадком, если бы на полу перед ней не корчился в безуспешных попытках подняться полицейский. Мужчина побагровел, но пол упрямо отказывался быть для него опорой, и чем больше усилий он прилагал, тем безнадежнее они казались. Так Кайтен узнала, что Ольга умела управлять силой трения.
– Скажи спасибо! – крикнула полицейскому Ольга, тыча ногой ему в ребра. – Был бы ты таким, как я, прибила бы не раздумывая!
Кайтен отвела глаза, пытаясь держать себя в руках, и увидела Сашу Фиск.
Саша сидела на ступенях, спиралью уводящих наверх. Она в упор смотрела на Кай, прислонившись виском к стене. Яркая краска вымылась из волос, кудрявым ореолом обрамлявших милое, задумчивое лицо. Первой реакцией Кай была радость – она не видела Сашу с тех пор, как Гармония явилась за ней в «Одноглазый койот», и не думала, что когда-либо еще увидит. Она предполагала, что с ней сделают то же, что и с остальными кинетиками, – заставят подчиняться Гармонии, душить протесты и убивать тех, кто идет против правительства. Но Саша ни на кого не нападала. Она просто сидела на ступенях и смотрела.
– Саша? – недоверчиво спросила Кай, подходя ближе.
Только оказавшись в паре шагов, она поняла, почему взгляд Саши настолько пристальный и почему она не моргает. Кудрявые волосы слева потемнели и слиплись от крови. Кай вдруг представила, как Ольга отключает силу трения и Саша, сбегающая по лестнице, падает, ударяясь головой о металлический край ступени. Как затем, когда Ольга отвлекается, Саша последним усилием поднимается, в поисках опоры находит стену и замирает, уже не чувствуя, что из проломленного виска хлещет кровь.
Темные глаза Саши еще не высохли, и казалось, она вот-вот расплачется. Кайтен поняла, что плачет сама, упав на колени перед ней, пачкаясь в ее крови, отчаянно сжимая еще податливые смуглые пальцы. Весь мир внезапно сузился до одной Саши, до осознания полной невозможности что-то исправить. Кай оставалось только дать волю слезам – еще одной бессмыслице в хаосе бессмыслиц, составляющих жизнь.
– Чур, ее униформа – моя! – крикнула Ольга предупреждающе.
– Господи, – судорожно выдохнул Людвиг где-то рядом. – Она же совсем ребенок… что мы творим…
Кайтен не слышала, как ей что-то кричит Ольга, не слышала, как Виктор с несвойственной ему злобой обещает переломать той все кости, если она приблизится к Кай хоть на шаг. Происходящее обрело немного смысла, только когда Джун сел рядом и закрыл глаза Саши чуть дрожащей ладонью.
Кай позволила поднять себя на ноги и вытереть кровь со своих рук отстегнутым капюшоном Джуновой куртки. Пора было идти. Ничего другого уже не оставалось.
34
Джун
Кайтен прятала дрожащие руки в карманы и держала голову низко, будто боясь вновь наткнуться взглядом на тело знакомой девочки. Не то чтобы попытки оградиться от происходящего вокруг были ей чужды. Просто на этот раз она вела себя как-то… иначе, не стремилась убежать. Джун поймал себя на дурацком желании спросить неуместное: «Что ты чувствуешь?» Кайтен Винг отчаянно кусала губы, ни на кого не смотрела и чувствовала все.
Часть ответственности за произошедшее была и на нем. Как только кабина остановилась, а сгелитий, скрывающий ее в толще стены, исчез, Джун просто растерялся – потому что их уже ждали. У Джуна был пистолет, но он не успел даже достать его: направленный кинетиком Гармонии сгелитиевый лист с силой отшвырнул его обратно в кабину. Когда Джуну удалось разжать чешуйки, начавшие сворачиваться вокруг горла, и выбраться, все уже закончилось. Ольга сбила всех трех нападающих с ног; Юрий со алеющим поперек лица порезом пристрелил одного из кинетиков, а с темнокожей девочкой справились невезение и острый угол, об который она приложилась головой.
Последний охранник вскрикнул, когда Ольга, в очередной раз подарив ему иллюзию опоры, с издевательским смехом отняла ее. Он приложился затылком об пол и протяжно застонал. Кайтен дернулась, словно ее ударили.
– Прекрати, – решительно сказал Джун, подходя к Ольге. Та тряхнула засаленной белой косой, глядя на него с неугасающей улыбкой.
– А что мне с ним делать? Все равно не жилец.
– Пожалуйста… – прохрипел мужчина. Среднего возраста, полноватый, с лицом добряка, он заставлял полицейскую униформу выглядеть нелепо. – Не… не убивайте…
Его блестящие от ужаса глаза нашли Джуна. Там было столько надежды и мольбы, что тот поспешно отвел взгляд.
