Персидский посол пытался воспрепятствовать отъезду послов из Казани, возводя на миссионеров всевозможные клеветы. Однако воевода и Ромодановский были настроены решительно и выделили кармелитам лучшую лодку (каторгу) с 12 гребцами. 24 июля 1606 г. посольский караван отплыл в Астрахань. Обычно в Астрахань отправлялся очень большой караван. Он формировался из торговых людей, раз личных посольств и государственных чиновников. Иногда караван состоял из 500 судов. Он обязательно охранялся стрельцами, которые были одновременно и гребцами на государственных каторгах. Места вниз по Волге были дикими, изобиловавшими разного рода разбойниками, которые промышляли грабежом караванов, идущих по Волге. Именно такую ситуацию описал о. Павел-Симон: «Нас было около двух тысяч человек, потому что, кроме нас, московитов и персидского посольства было еще около 500 солдат сопровождения, и еще много торговцев; потому что говорили, что по реке Волге, близ Астрахани было много казаков, или бандитов, как их называют, которые грабят пассажиров….»
[399]
Волга произвела сильное впечатление на отцов-миссионеров. Они хорошо знали, что она считалась самой большой рекой Европы, но их все равно поражала ее ширина и полноводность. Обычно такое путешествие занимало в летний период около трех месяцев. Зимой, с ледоставом на Волге, этот путь можно было проделать санным путем до Астрахани и там ожидать весны, но это было значительно сложнее, чем водой. В Царицыне, где караван должен был запастись провиантом, посольский караван узнал, что Астрахань в руках восставших против Василия Шуйского. Предводительствовал мятежниками Лжепетр, называвший себя сыном царя Федора Иоанновича, подмененного в корыстных целях Годуновым. Никоновская летопись именует очередного самозванца Илейкой Коровиным
[400], отцы-кармелиты – братом великого князя
[401]. Царь Василий пытался через своих посланников умиротворить астраханцев, но по словам кармелитов: «послы были сброшены с высокой башни, позволяя, чтобы их трупы были съедены хищными животными»
[402]. Царь Василий собрал 20-тысячную армию, чтобы подавить мятеж в столь важном городе. Астрахань отчаянно сопротивлялась, именно тогда, когда послы подошли к Царицыну. Князь Ромодановский решил не рисковать и подождать развития событий в Царицыне, тогда никто не думал, что ожидание займет несколько месяцев и посольства будут вынуждены остаться зимовать в Царицыне.
К моменту описываемых событий Царицын, заложенный в 1589 г., представлял собой небольшую крепость, относящуюся к категории «заказных» городов. В «заказных» городах-крепостях все жилые и административные постройки находились внутри крепостных стен. Кармелиты описали Царицын как «поселение в 100 домов»
[403]. Город имел статус погранзаставы и должен был сдерживать натиск ногайцев и «злых людей». Кроме того, Царицын служил перевалочным пунктом для торговых и дипломатических караванов. Население главным образом составляли стрельцы в количестве 300–400 человек. В результате того что город имел статус «заказного», горожанам запрещалось иметь землю под огороды за чертой крепостных стен
[404]. Следствием этого был недостаток запасов продовольствия. Как только выяснилось, что в городе остается зимовать более 500 человек посольского каравана, возникла реальная угроза голода.
Кармелиты красочно описали в своих воспоминаниях и отчетах тяжелые условия зимовки. В результате голода и враждебного отношения горожан двое из кармелитов, послушник Иоанн Успения и Риодолид Пералта, скончались
[405]. Особенно болезненно кармелиты переживали кончину Риодолида Пералты, испанского дворянина, ставшего послушником за два года до экспедиции. Риодолид Пералта был опытным военным инженером, занимавшимся фортификацией, то есть специалистом, в которых особенно остро нуждался шах
[406].
Положение персидского посла было намного легче. Зайнуль Абдин-бек завел тесную дружбу с комендантом Царицына – воеводой Ф.П. Акинфовым
[407], вошел в доверие к русскому послу и вместе с ним регулярно отсылал депеши Шуйскому. Стоит отметить, что персидские посольства были достаточно обычным явлением для жителей «заказных» городов. Поэтому Зайнуль Абдин-бек, несмотря на то что был мусульманином, не вызывал у жителей Царицына враждебных настроений, в отличие от кармелитов-католиков, которые на протяжении всей зимовки испытывали страх физического уничтожения. Опасения кармелитов были не беспочвенны. Стали распространяться слухи, «папа послал два миллиона (?) солдат, вооруженных холодным оружием, чтобы сбросить с трона Василия и возвратить Димитрия»
[408].
Дальнейшее развитие событий проливает свет еще на одну страницу русско-персидских взаимоотношений – трагическую судьбу московского посольства в Персию под руководством князя И.П. Ромодановского. Следы посольства теряются в Саратове. «Новый летописец» повествует о гибели Ромодановского в Царицыне
[409]. Помощник князя Ромодановского выборный дворянин Д.П. Есипов перешел на сторону самозванца Ивана Августа. Письма и наказы, данные от имени В. Шуйского, исчезли, а самого князя казнили казаки Ивана Августа на острове Икчибор, недалеко от Астрахани
[410]. «Хроника кармелитов» рассказывает о последних днях русского посланника. Иван Август не прислушался к заступничеству за Ромодановского ни кармелитов, ни Зайнуль Абдин-бека
[411].
