Преподобный о. Павел-Симон указывает на два конкретных вопроса, которые могли бы принести шаху удовлетворение и обеспечить его дальнейшую лояльность к европейским государям. Первый вопрос заключался в том, чтобы наконец «началась война с османами, как уже не раз ему (шаху) обещали, и не будет упущена прекрасная возможность занять Святые Места, как Бог устами шаха предлагает Вашей Святости…»
[441]. Другой вопрос, волновавший шаха и требовавший скорейшего рассмотрения, заключался «в прекращении ущерба, который наносится ему и его подданным должностными лицами короля Испании в Ормузе…»
[442]. Этот вопрос, или, правильнее было бы назвать, «проблема Ормуза», в результате привела в дальнейшем к неразрешимым противоречиям между шахом и испанским королем, что в итоге превратило их из союзников в непримиримых врагов
[443].
Дипломатические таланты кармелитов, в частности о. Павла-Симона и о. Иоанна-Фаддея, сумели растопить лед в отношениях между шахом Аббасом и вновь прибывшими миссионерами. Кармелитам удалось возродить у шаха надежду на союз с европейскими государями, но уже с поправками на изменившуюся ситуацию. На аудиенции, состоявшейся 3 января 1608 г., кармелиты сообщили шаху о дружественном расположении к нему императора Рудольфа II. Кармелиты рассказали Аббасу, как был «добр император к послам шаха… и как он (император) желал бы, чтобы один из послов остался у него при дворе постоянно
[444], чтобы установить дружбу лучше, и что посол (Зайнуль Абдин-бек) сам не согласился остаться»
[445]. На что Аббас резонно заметил кармелитам, что «Император потерял свое королевство… и больше не имеет никакой власти и поэтому заключил мир с османами, вопреки обещаниям, которые делал неоднократно, и это в то время, когда он (Аббас) упорно продолжал заниматься войной в течение десяти лет непрерывно»
[446]. Павел-Симон опроверг эту информацию, сказав, что «император был столь же силен, как и прежде, и не потерял свой трон»
[447]. В словах кармелита содержалась доля истины, так как разговор между Аббасом и кармелитами происходил в начале января 1608 г. Только через шесть месяцев, 25 июня 1608 г., Рудольф был вынужден уступить титул римского короля более «сговорчивому» брату Матиасу, при этом Рудольф сохранял за собой императорскую корону до конца жизни. Поэтому Матиас смог стать императором только после смерти Рудольфа в 1612 г.
Причина того, что христианские государи не стали подписывать антиосманское соглашение, по версии о. Павла-Симона, заключалась в смерти Климента VIII и Льва XI. Поэтому новый папа Павел V ничего так не желал, по словам ловкого кармелита, как «аккредитовать» в Исфахане «выдающегося человека» в качестве своего постоянного представителя
[448].
По всей видимости, кармелитам удалось убедить Аббаса продолжать переговорный процесс с европейскими государями. И это несмотря на то, что Зайнуль Абдин-бек из Астрахани направил Аббасу отчет о своей поездке к императору. В нем, в частности, была дана очень негативная оценка императора и других христианских государей. Зайнуль Абдин-бек утверждал, что «все их (европейцев) заверения в дружбе были ложны, и все они хотели бы, чтобы турки и персы уничтожили друг друга»
[449]. Реакция на этот отчет у Аббаса была достаточно бурная. По воспоминаниям о. Иоанна-Фаддея, Аббас с угрозой заявил кармелитам: «Вы еще увидите, какой пожар я устрою в христианском мире в течение ближайших двух лет»
[450].
Несмотря на разочарование, Аббас, умиротворенный искусной дипломатией кармелитов
[451], вновь снаряжает в Европу великое посольство, теперь во главе с Робертом Ширли. Преподобный Павел-Симон с письмами к Павлу V был отправлен Аббасом в Рим в марте 1608 г. Его маршрут пролегал через Сирию и Ирак в Алеппо, оттуда – торговыми европейскими судами до Рима
[452].
После того как в 1599 г. в Европу был отправлен Э. Ширли, Аббас женил Роберта на своей родственнице – двоюродной сестре по матери, «черкесской княжне» Сампсонии, воспитанной при шахском дворе и, как это ни удивительно, не обращенной в ислам. Сампсония была православной и, таким образом, принадлежала не к черкесам, которые к этому времени являлись мусульманами, а к одному из знатных грузинских родов
[453]. Кармелиты, однако, утверждали, что Сампсония была племянницей любимой жены Аббаса, матери его наследника Сефи-мурзы
[454]. Что действительно соответствовало истине. Мать Аббаса, Хайр аль-Ниса Бегум, была не черкешенкой, а персиянкой, семья которой происходила от 4-го имама Зайн аль-Абидина. Павел-Симон обратил Сампсонию в католичество под именем Терезы, в честь патронессы Ордена Босоногих Кармелитов. Он же и обвенчал Сампсонию-Терезу с Робертом Ширли, хотя она считалась его женой уже много лет. Роберт Ширли выучил фарси и сумел внести существенный вклад в реорганизацию персидской армии. Шах доверял Р. Ширли, несмотря на то что Энтони Ширли не вернулся в Персию. Шах Аббас так характеризовал младшего Ширли: «… Роберт Ширли, англичанин, нам очень дорог, проведший многие годы на нашей службе и к которому мы питаем большое доверие. ‹…› Он понимает наше положение, наше королевство и то, что мы желаем»
[455].
