Господин епископ Война вскоре вернулся в Вильно: он одобрил все, что было сделано для миссионеров, и был очень рад лично принять о. Иоанна-Фаддея и Викентия, проведя с ними несколько дней. Но важные дела требовали его присутствия в другом месте, и он хотел, чтобы во время его отсутствия отцы продолжили жить у него, и не соглашался с тем, чтобы они приняли гостеприимство, любезно предложенное иезуитами и францисканцами. Миссионеры оставались в епископском дворце почти месяц, ожидая, когда о. Павел-Симон даст им инструкции для дальнейших действий. Отец, прибывший в Икасни, был с большой сердечностью принят великим канцлером, который тут же обеспечил его и его спутников безопасным проходом через Московию. Это было нелегко из-за гражданской войны, опустошающей страну и которой, для ясности нашего рассказа, мы должны кратко рассказать причины и следствия.
Монархия московитов восходит приблизительно к середине IX века: она была образована главой датских пиратов, именуемым Рюриком, династия которого будет править в течение более восьмисот лет. Наиболее известным потомком принца являлся, несомненно, Иван Васильевич, который значительно расширил территорию империи: он отвоевал Астрахань и Казань у татар, всю Сибирь, захватил Лифляндию и т. д. После его смерти в 1584 году он передал корону старшему сыну Федору Ивановичу. Другой сын, Дмитрий, которому было всего лишь два года, получил в удел город Углич; он воспитывался там матерью, которая, по обычаю народа, оставшись вдовой, была помещена в монастырь: мы знаем, что русские – христиане, но привержены греческой схизме после возмущения Фотия
[496] и выступают против власти викария Иисуса Христа (имеется в виду папа римский).
Федор, слабоумный и не энергичный принц, не обладал ни одним необходимым качеством для правления столь большой империей: он оставил управление в руках своего первого советника Бориса Годунова. У последнего было много амбиций, чтобы не злоупотребить некомпетентностью и доверием своего хозяина с целью получения верховной власти. Он начнет выгонять из двора под различными предлогами всех, кто вызывал у него подозрение и мог противостоять ему своим влиянием или могуществом. Затем он убил молодого Дмитрия в Угличе (1591). Тем не менее некоторые историки утверждают, что Дмитрий избежал смерти с помощью хитрости своего наставника, который заменил его другим ребенком такого же возраста и похожим лицом, чтобы обмануть убийц. После убийства, освободившего его от серьезного соперника, как думал Борис, он в течение нескольких лет стремился как можно больше утвердить свою власть и заполучить доверие московитов. Затем, когда момент казался наиболее благоприятным, он отравил Федора (1601) и взошел на трон, сделав вид, что принимает его неохотно и лишь для блага народа. Он принял имя Бориса Федоровича. Однако интриган, имеющий совершенное сходство с Дмитрием, если только, как думают некоторые, это не был сам Дмитрий, выдававший себя за этого принца, удалился за границу Литвы и готовился к государственному перевороту. Спустя два года (1604) он вошел в земли Московитские во главе армии Польской и казаков, которая крепла изо дня в день с помощью многих перебежчиков. Он захватил несколько городов и несколько раз столкнулся с войсками Бориса. Все предвещало для Дмитрия, истинного или ложного, полный успех, разорение своего противника и завоевания империи. Что касается короля Польши, он занял выжидательную позицию: не признавая открыто Дмитрия, он постоянно отказывался принимать претензию Бориса, который пытался добиться выдачи Самозванца.
Дела обстояли так: о. Павел-Симон и его два спутника прибыли в Икасни. Великий канцлер считал, что миссионеров постигнет неудача, если они лично предстанут перед царем, который, с одной стороны, был очень возмущен отношением короля Польши, а с другой – чрезвычайно озлоблен преследовавшими его поражениями. Он посчитал предпочтительным отправить Борису посылку, включающую письмо императора Рудольфа, другое письмо, написанное им самим, и третье письмо, написанное и подписанное о. Павлом-Симоном в качестве главы миссии. Эти три письма были одного содержания: ниже мы предоставим перевод письма отца
[497].
«Светлейшему и могущественному Господину, Царю Борису Федоровичу, правителю всей России, и т. д., т. д. Светлейший Принц, Послы, отправленные к царю Персии в предыдущие годы Первосвященником, папой Климентом VIII, сообщили ему о всех знаках доброты, которую Ваше Высочество проявляло к ним и которые были достойны такого великого и могущественного принца, как Вы. Этот рассказ вдохновил Папу Римского на еще большую любовь к Вашему Высочеству. Также он пожелал, чтобы, отправляясь по его приказу в королевство Персии, наша дорога вела через ваши государства, чтобы засвидетельствовать его чувства к вам и договориться с Вашим Высочеством о других делах, указанных в письмах, которые мы передадим вам от него. Он также поручил нам, чтобы мы вручили лично вам его благочестивые подарки – залог своей привязанности к вам. Наконец, вот письмо, которое адресовал вам император Рудольф, ваш брат, и которое вас уверит на наш счет. Я прошу Ваше Высочество отправить мне, как только можно быстрее, пропуск для меня и моих четверых спутников. Папа Римский хотел, чтобы нас было немного, для того чтобы не вызвать подозрений у некоторых князей или в некоторых регионах и уменьшить затруднения столь длинного путешествия. Учитывая все Ваше величие и могущество, и мнению христианских князей, Вы предоставите нам без промедления, я надеюсь, то, о чем мы вас нижайше просим. В то же время мы молимся Божественному Величеству, чтобы все благословения Небес продлили ваше правление во славу Его Святого Имени.
Икасни, в Литве, 3 ноября 1604 года».
Корреспонденция великого канцлера, сопровожденная разными деталями, была доставлена до ближайшей крепости Русской империи; но не была принята офицером на границе. Только после долгих и настойчивых просьб он согласился взять письма и передать их Борису; что касается ответа царя, мы могли ожидать его только через три или четыре недели. Эти новости, принесенные почтальоном, подвигли о. Павла-Симона отправиться в Вильно: он отправился туда, чтобы присоединиться к двум другим отцам, и вернулся с ними в Икасни, поблагодарив епископа за всю его доброту. Миссионеры напрасно прождали ответа Бориса почти пять недель. Тогда Лев Сапега посоветовал другой выход. Мы поговорим о нем после того, как представим несколько документов, пришедших к тому времени в руки наших миссионеров. Для начала это было второе Бреве, которое Климент VIII адресовал королю Персии, вот его содержание:
