Армстронг начал гонку с неожиданной победы в прологе 4 июля. Увидев Армстронга в желтой майке лидера, Билл Стэплтон с женой Лорой не могли сдержать слез. После всего, что Армстронгу пришлось пережить, для Стэплтона настал самый жизнеутверждающий момент в жизни. И это было только начало.
На следующий день Армстронг лишился желтой майки, но это не противоречило их плану. Время настоящей гонки еще не пришло.
Гонка с раздельным стартом в городе Метц должна была быть последней. Даже до болезни Армстронг не был достаточно сильным на разделках, а теперь он вдруг показал впечатляющий результат, обогнав на 58 секунд швейцарца Алекса Цулле, который пришел вторым. Армстронг снова лидировал в гонке на 2 минуты 20 секунд. Никто во Франции не мог поверить в происходящее.
Не мог поверить в это и Грег Лемонд, сопровождавший группу велосипедистов, которые путешествовали вдоль трасс «Тур де Франс». Когда Лемонд увидел, что Армстронг лидирует с таким большим отрывом, он решил, что, возможно, Лэнс был не так уж безумен, когда говорил, что может выиграть «Тур де Франс».
Через два дня начинались горные этапы, и Лемонд волновался за Армстронга и его навыки подъема в гору. Он хотел его поддержать, отправился к старту первого горного этапа и нашел командный автобус. В автобусе Лемонд увидел Армстронга.
– Мужик, да ты просто летаешь. Невероятно. Я очень за тебя рад, – сказал он.
– Спасибо, – ответил Лэнс.
– Должен сказать, что если ты так проехал разделку, то и на горных этапах у тебя все получится. Пусть не смеют говорить, что ты «раздельщик», а не «горняк». Если ты смог сейчас так откатать, то сможешь выиграть «Тур де Франс».
– Я знаю, – снисходительно ответил Лэнс.
Лемонд был обескуражен самонадеянностью Армстронга и его неуважением. Он вышел из автобуса, чувствуя себя идиотом, потому что решил поддержать Лэнса, которому это было совершенно не нужно.
На следующий день на последнем подъеме Армстронг оказался в небольшой группе лучших «горняков», среди них находился и Цулле – его главный соперник. Вдруг Армстронг приподнялся из седла и начал спринтовать в горку. Было что-то почти зловещее в этом восхождении темным дождливым днем, его ярко-желтая майка была едва различима среди мерцающих огней.
Такую атаку он мог бы спокойно сделать на коротком подъеме в Филадельфии или на одной из классических гонок. Но на Сестриере, длиной два километра! На этой громаде! На следующий день предстоял подъем на Альп-д’Юэз. Казалось, что Лэнс атакует слишком быстро, что он сошел с ума и решил себя прикончить. Но он и не думал замедляться. Он продолжал сокрушать подъем, делал широкие повороты на изгибах трассы. Армстронг в желтой майке и синей кепочке US Postal в одиночку пересек финиш. Он лидировал в гонке больше чем на шесть минут!
Фотография, на которой Армстронг пересекает финиш под проливным дождем, облетела весь мир. В тот день Армстронг обрел мировую известность.
Лемонд следил за гонкой в гостинице недалеко от трассы с группой туристов. Когда Армстронг покорил Сестриере, все в номере, в том числе Лемонд, закричали от радости как сумасшедшие. Кроме одного человека. Бывший механик команды Festina Сириль Перрен похлопал по плечу Лемонда и тихо сказал:
– Sur le jus
[11].
Лемонд понял, что он имеет в виду: Армстронг был под допингом. Но откуда это мог знать механик?
– С чего ты взял? – спросил Лемонд под звуки всеобщего ликования.
– Не прилагает усилий, – ответил Перрен. – Посмотри в его глаза, посмотри, как он дышит.
Перрен стал рассказывать, что велогонщики сейчас используют мощные допинговые коктейли, благодаря которым поднимаются в гору без усилий. «Они совсем не чувствуют боли», – сказал он Лемонду.
Лемонд не обращал на его слова внимания и продолжал торжествовать. Он был очень рад возвращению Лэнса и не хотел думать о допинге. Он верил, что после истории с командой Festina спорт очистился, однако неприятный осадок после слов Перрена остался. Впрочем, он скоро о них забыл.
Бетси Эндрю смотрела гонку по телевизору, нянчась со своим «маленьким Фрэнки». Увидев, как ее муж поднимается на Сестриере, она не могла поверить своим глазам. Она никогда не видела, чтобы он так когда-нибудь ездил. Бетси позвонила Бекки Раст, жене Джеймса Старта, одного из фотографов команды.
– Ты смотришь? Видишь, как Фрэнки тянет? – сказала она.
– Да, просто отлично! – ответила Бекки.
– Ведь он не «горняк». Он не должен так ехать.
Бекки на том конце провода замолчала. Бетси уже рассказывала Бекки о том, что случилось в больничной палате, и теперь обе знали, что значит невероятный результат Фрэнки на горном этапе: он принимал допинг. Бетси сильно разозлилась. Тем же вечером она позвонила Фрэнки.
– Что это такое? – спросила она.
– Ты о чем?
– Ты же не умеешь подниматься в гору. Ты же говорил, что завязал! Сколько уже это продолжается?
– Я не хочу это обсуждать, – ответил Фрэнки.
– Нет, мы будем это обсуждать!
– Я устал.
– Я не потерплю этого. Слышишь? – крикнула Бетси и бросила трубку.
На следующий день Армстронг увеличил свой отрыв больше чем на минуту. К тому времени он так уверенно лидировал, что его команда прекратила принимать ЭПО и другой допинг за неделю до конца гонки. Им уже нечего было бояться.
Пока Армстронг ехал вперед к победе, пресса смаковала подробности. Человек, победивший рак, лидировал в сложнейшей гонке, превосходя не только всех остальных спортсменов, но и свои прошлые достижения. Французская газета Le Monde назвала это главным достижением в истории спорта. New York Times сравнивала это с отправкой «человека на Луну», и не только потому, что у Нила
[12] и Лэнса были одинаковые фамилии. Врачи Армстронга называли это научным чудом.
Вечером 14 июля, после того как Армстронг закрепился в лидерах на Альп д’Юэз, он пригласил Абта на ужин с командой в ресторан на вершине горы. Армстронг желал, как напишет через несколько дней после встречи Абт в своей статье, обсудить «инсинуации», появлявшиеся в европейской прессе по поводу его победы. Поглощая одну тарелку ризотто за другой, Армстронг объяснял Абту, что журналисты не могли поверить, что его результат честный. Дело команды Festina, считал Армстронг, навлекало на него подозрения со всех сторон. Конечно, Абту была непонятна паранойя Лэнса. Европейская пресса провозглашала Армстронга символом новой «чистой» эпохи велоспорта.
Однако Абт повернул историю так, как того хотел Армстронг. «Некоторые европейские издательства задаются вопросом, как человек, перенесший химиотерапию два с половиной года назад, может с таким успехом лидировать в сложнейшей гонке мира?» – писал Абт. На самом деле таким вопросом никто не задавался. В своей статье Абт приводил два примера якобы негативных отзывов. Одним стал газетный заголовок в бельгийской газете: «Армстронг подложил бомбу под “Тур”». Абт отмечал, что под словом «бомба» имеется в виду допинг. Вторым примером была статья из французской газеты, в которой Армстронга сравнивали с датским велогонщиком Бьярне Рийсом, который одержал победу в 1996 году. Такое сравнение было обоснованно. Армстронг и Рийс имели схожее телосложение и стиль езды, а победа обоих была в равной степени неожиданной. Но Абт писал о том, что Рийса подозревали в допинге, и такое сравнение было скрытым обвинением Армстронга – нелепый аргумент.
