Даже такой результат был для Армстронга впечатляющим, принимая во внимание его травму. За несколько недель до Олимпийских игр на одной из тренировок на пустынной узкой дороге в холмах под Ниццей он вслепую повернул налево и врезался в ехавшую машину. Ему повезло, что остался жив, но у него оказался сломанным позвонок в шейном отделе, который он не успел до конца вылечить до Олимпиады.
Однако проблемы не заставили себя долго ждать. Во время «Тур де Франс» журналисты с телеканала France 3, проводившие собственное расследование, преследовали врачей американской команды и сняли, как те тайно избавлялись от медицинского мусора на дороге в нескольких километрах от своей гостиницы. В пакете лежали окровавленные бинты, использованные шприцы и упаковки из-под актовегина – стимулирующего препарата, изготавливаемого из крови телят. Это лекарство выпускалось в инъекциях и мазях и назначалось людям, перенесшим инсульт, и диабетикам. Актовегин и аналогичные препараты использовались при кожных воспалениях, высыпаниях, ожогах, язвах, заболеваниях глаз и тендинитах. Среди велогонщиков было распространено мнение, что инъекции актовегина могли ускорять транспортировку кислорода к мышцам и улучшать метаболизм глюкозы, что, в свою очередь, придавало силы и способствовало быстрому восстановлению.
Пока французское телевидение решало, стоит ли рассказывать людям о содержимом тех мусорных пакетов, кто-то отправил анонимное письмо в парижскую прокуратуру с информацией о находке. В письме излагалась просьба провести расследование, и информация о расследовании просочилась в прессу поздней осенью и также была освещена на французском телевидении.
Спортивные агентства не имели единого мнения о том, является ли актовегин запрещенным препаратом. Конкретно он не был внесен ни в один список запрещенных веществ, но аналогичные лекарства были уже под запретом. Через несколько месяцев после того, как стало известно о ведущемся расследовании, Международный олимпийский комитет официально его запретил. Однако Международный союз велосипедистов этого не сделал. Даже наоборот, президент союза Хайн Вербрюгген полностью встал на сторону Армстронга, утверждая, что на момент применения препарат не был запрещен.
Несмотря на то что Международный союз велосипедистов был на их стороне, члены команды US Postal все еще могли столкнуться с уголовным преследованием во Франции, если бы выяснилось, что они использовали тот препарат в качестве допинга. Расследование французской полиции продолжалось.
Армстронг был возмущен этой, по его мнению, травлей и категорически отрицал, что его команда когда-либо использовала актовегин в качестве допинга. Он демонстративно отказывался даже правильно произносить название препарата. «Активо что-то там», – написал он на своем сайте в декабре 2000 года. Он заявил о том, что не будет участвовать в «Тур де Франс» в следующем году, если расследование продолжится.
Марк Горски тем временем распространял тщательно продуманную историю в интервью СМИ. Он признавал, что у команды был актовегин, но утверждал, что использовался он по назначению: с его помощью спортсмены лечили ссадины и диабет механика Жульена де Фриза. Он назвал обвинения об использовании препарата в качестве допинга «нелепыми слухами».
Джонатан Вотерс не знал, что актовегин изготавливался из крови телят. Он испугался, что мог заразиться коровьим бешенством, которое распространилось по Европе. В панике он позвонил Горски, который убедил его, что волноваться не стоит.
Лемонд был потрясен, прочитав в газетах об этой истории с актовегином. Он понятия не имел о том, что это за препарат со странным названием, но был уверен, что Горски врет. На «Тур де Франс» в 2000 году Лемонд ужинал с де Фризом, который работал также механиком в команде Z. В тот год Лемонд отмечал десятую годовщину своей первой победы, и все его приятели встретились во Франции в неформальной обстановке.
На ужине в компании старых велогонщиков, а также Грега и Кэти Лемонд де Фриз начал рассказывать о приеме допинга в команде US Postal. Он сообщил, что на сборах в Пиренеях видел, как они используют стимулирующие препараты, и что это выходило за рамки обычного приема таблеток или уколов. Командный автобус был похож на больницу. «Это уже не велоспорт», – заключил де Фриз.
Де Фриз также сказал Кэти, что после положительного теста на кортикостероиды в 1999 году Армстронг перевел полмиллиона долларов в Международный союз велоспорта. Эти деньги, по его мнению, дал либо Том Визель, либо Nike.
По словам де Фриза, допинг был так ему противен, что он решил уйти. Однако вскоре после ухода ему лично позвонил Армстронг и предложил большие деньги. Де Фриз согласился, главным образом из-за денег, но с одним условием: он не будет работать в основной команде «Тур де Франс». Он знал, что допинговая программа велась по большей части во время этой гонки, и не хотел быть к этому причастным.
Поэтому, читая о том, как Горски использует де Фриза в качестве прикрытия, Лемонд понимал, что вся история – вранье. Одним диабетом де Фриза нельзя было объяснить происхождение нескольких пакетов, битком набитых актовегином, и оставалось неясным, зачем врачу и главной массажистке потребовалось уезжать за несколько десятков километров от места проведения гонки только для того, чтобы выбросить мусор где-то на обочине.
Лемонд убеждался, что в команде проводится хитрая допинговая программа и что Армстронг лжет. История о том, как Лэнс признался в употреблении допинга в больнице, была ему известна. Прежде он списывал это на слухи и только теперь искренне в нее поверил.
Несмотря на угрозы не участвовать в «Тур де Франс» из-за расследования, связанного с актовегином, всерьез Армстронг не собирался этого делать. Чтобы подготовиться к «Тур де Франс», в начале сезона 2001 года он принял участие в небольших гонках в Испании и, несмотря на продолжавшееся расследование французской прокуратуры, даже принял участие в апрельской гонке на трассе Сарта во Франции.
Тем не менее в июне Армстронг не участвовал в критериуме «Дофине Либере» – недельной французской гонке, которая для многих спортсменов была отличной разминкой. Вместо этого он поехал на «Тур Швейцарии» и успешно его выиграл. Однако проблем с законом Армстронгу избежать не удалось. Лаборанты Международного союза велоспорта провели анализ мочи многих участников «Тура Швейцарии», в том числе Армстронга. Образцы были отправлены напрямую в антидопинговую лабораторию в Лозанне. В одном из них обнаружились следы синтетического ЭПО.
Проведенный тест на ЭПО разработал Конкони. Он заключался в том, что небольшое количество мочи помещали в гель, который отделял синтетический ЭПО от естественного гормона, производимого организмом. Для того чтобы заявить о положительном результате анализа, следовало определить, достаточное ли количество ЭПО присутствовало в моче. Так как тест был совсем новым, лаборанты перестраховывались и обычно принимали решение в пользу спортсменов. В этот же раз они были почти уверены в обмане.
Образцы были пронумерованы; имена велогонщиков лаборантам были неизвестны – они не имели понятия, с чьим биоматериалом работают. Они уведомили Международный союз велогонщиков о своих подозрениях и сообщили номер.
