В свою очередь, сторона компании SCA приобщила к делу показания австралийского ученого Майкла Ашендена, который подвергал сомнению точность методов исследований Эдварда Койла. Ашенден, который, как и Койл, был наемным консультантом, не верил в его выводы. «Я вижу противоречия в исследовании, которые ставят под сомнение всю работу, – говорил он. – Я так и не увидел показателей улучшения эффективности и как ученый не могу принять это в качестве объяснения». Отчасти из-за давления Ашендена Койл был вынужден позже признать некоторые ошибки в своих вычислениях.
Ашенден обратил внимание на некоторые другие несоответствия в мифе об Армстронге: например, на то, что на самом деле его легкие потребляли объем кислорода вполне средний для профессионального спортсмена: «Да я был даже удивлен, что он меньше, чем я мог подумать».
Ашенден отметил, что вес Армстронга был примерно одинаковым до и после рака. «Я много где читал, что Армстронг улучшил свои результаты, потому что за время болезни его организм перестроился, – подчеркнул Ашенден. – Я имел возможность бегло ознакомиться с его медицинскими записями и не увидел, что он терял в весе. Он оставался практически в том же весе». Он утверждал, что Койл не имеет никаких оснований рассуждать об исключительности Армстронга, что под его выводами нет никакой научной базы.
Дело казалось перспективным, но SCA его проигрывали. Даже если бы было предоставлено достаточно улик того, что Лэнс принимал допинг, титулов его лишать никто не собирался. До тех пор пока Международный союз велосипедистов не признает факт употребления Армстронгом допинга, SCA не светило выиграть это дело, несмотря на имеющиеся свидетельские показания.
Осложнялось положение SCA еще и тем, что арбитраж постановил считать компанию обычной страховой фирмой. По техасским законам это означало, что если они проиграют дело, то должны возместить убытки в тройном размере. Перспектива остаться без гроша не устраивала Боба Хаммана, и в феврале 2006 года он решил прекратить дело, несмотря на то что был уверен в своей правоте. Для урегулирования вопроса SCA обязали выплатить 7 миллионов долларов, то есть сумму причитающегося бонуса плюс судебные издержки – максимум, что могли получить Армстронг и компания Tailwind, не разорив Хаммана.
Лэнс победил, Хамман был в ярости.
Дело SCA было одним из многих судебных процессов, которое вел Тим Херман и другие адвокаты Армстронга от его имени, и не единственное выигранное ими. В их пользу разрешилось также дело против газеты Sunday Times из-за статьи, основанной на материалах книги Дэвида Уолша и Пьера Баллестера, которое принесло им 300 тысяч фунтов стерлингов, после того как Высокий суд Лондона признал, что статья вводила в заблуждение читателей и выставляла Лэнса обманщиком, мошенником и лжецом.
Это дело, однако, не помешало Уолшу работать над новой книгой. Он собирал новые свидетельства того, что Лэнс принимал допинг, в том числе материалы о положительных тестах на ЭПО на «Тур де Франс» 1999 года. Было ясно, что благодаря Хайну Вербрюггену Лэнс снова выйдет сухим из воды. Вскоре после публикации статьи Дамьена Рессио Международный союз велосипедистов объявил о том, что собирается нанять независимого инспектора Эмиля Врижмана, который был другом Вербрюггена, чтобы разобраться в обвинениях, опубликованных во французской газете. Отчет Врижмана появился в июне 2006 года, и в нем ничего не говорилось об убедительных доказательствах употребления Армстронгом допинга. Основной упор был сделан на том, что лаборатория не имела права проводить анализы старых образцов. По сути, он не опровергал обвинения французского журналиста, а всего лишь заявлял о неправомерности проведенных тестов.
Большинство газет сообщали о том, что Армстронг был реабилитирован. Агентство Associated Press отмечало: «Этот доклад снимает обвинения в употреблении допинга Армстронгом в 1999 году». «Вчера имя Лэнса было очищено от допинговых обвинений, – писала New York Times. – Врижман заявил, что нет никаких доказательств того, что Армстронг употреблял ЭПО на “Тур де Франс” в 1999 году». Главные мифологи Армстронга вздохнули с облегчением.
Все эти серьезные обвинения никак не сказались ни на его отношениях со спонсорами, ни на его репутации. Лэнс был лучше всех, на вершине своей славы, деньги текли к нему рекой. Ему предлагали соблазнительные рекламные сделки Nike, Oakley и многие другие компании. Он продолжал работать в правительственном совете по проблемам рака; летал по всему миру на встречи с лидерами стран, чтобы обсудить вопросы информирования людей по этой теме.
А в спортивных кругах Армстронг терял доверие. На форумах велосипедистов возникали дебаты по поводу порядочности Лэнса в вопросах допинга на гонках, но эти обсуждения дальше форумов не шли. Пресса продолжала гнуть свою линию.
В жизни Лэнса тем временем наступил новый период донжуанства. В феврале 2006 года он расстался с Шерил Кроу. Пока Лэнс добивался неоспоримого превосходства в спорте, она поддерживала его. Была рядом с ним, когда он стоял на пьедестале, одержав седьмую победу в «Тур де Франс». А когда он ушел из спорта, она вернулась на сцену; он ездил к ней на концерты, и они вместе участвовали в телевизионных передачах. Но Лэнс больше не хотел иметь детей, а она хотела (и через год усыновила мальчика).
В начале 2006 года юрист SCA Джефф Тиллотсон с женой отправился на футбольный матч в Остин и там встретил Лэнса в обществе красивой брюнетки. Тиллотсон незаметно сделал фотографию парочки и отправил ее адвокату Лэнса Шону Брину. Во время суда между ними завязались добрые отношения, несмотря на то что они были по разные стороны баррикад. Брин ответил ему ссылкой на разворот журнала Penthouse с фотографией той самой брюнетки и припиской, что между Лэнсом и Шерил все кончено.
Когда Армстронг ушел из профессионального велоспорта, «Тур де Франс» оказался открытым для новых имен. Флойд Лэндис считал, что у него оставался чуть ли не последний шанс. Он перенес три операции на бедре, и врачи говорили ему, что в конце сезона ему понадобится полное замещение тазобедренного сустава. Он едва ходил. Единственное, что он умел делать, – это ездить на велосипеде. Конечно, он использовал допинг и не мог поступать иначе, если хотел выиграть «Тур де Франс». Прием допинга в его новой команде Phonak превратился в настоящую проблему, так как организованной допинговой системы в ней не было. Ему приходилось обо всем договариваться самому, а удавалось это далеко не всегда. Так, на «Тур де Франс» в 2005 году переливание крови между этапами едва не закончилось трагедией. Лэндис сложными обходными путями получил свой пакет с кровью и, повесив его на крючок в номере, сделал себе переливание. На следующий день он почувствовал себя плохо. Ему было трудно дышать, кружилась голова, все тело ныло от боли. Это был выходной, и его тайно отправили в больницу, где врачи откачали его после возникших осложнений. Никто так и не узнал об этом, и к началу следующего этапа он вернулся в строй. Сам он так и не понял, что произошло. Была ли это чья-то чужая кровь? А может, она испортилась? Для Лэндиса важнее всего было то, что он остался жив.
Обеспокоившись, чтобы такое не повторилось, Лэндис встретился с генеральным менеджером команды Phonak Анди Рихсом и обсудил с ним планы на «Тур де Франс» 2006 года, а также пути их достижения. Шумный здоровяк Рихс был одним из самых богатых людей в Швейцарии и успешным бизнесменом. На той встрече Лэндис сказал Рихсу, что чувствует в себе силы победить в «Тур де Франс», но он ждал помощи от команды, которой следовало бы перенять опыт US Postal, а значит, иметь организованную допинговую программу. В прошлом сезоне Лэндис справлялся сам, но это требовало слишком много нервов, времени и денег. Дальше так продолжаться не могло. Он спросил Рихса, станет ли тот финансировать допинговую программу для команды. Рихс согласился.
