Лэндис обратился к психотерапевту в конце 2009 года, после того как на сайте VeloNews появилась статья, в которой о нем писали как об алкоголике с суицидальными наклонностями. Он не обратил бы на это внимания, если бы его друзья после ее появления не настояли на том, чтобы он обратился за помощью. Лэндис был удивлен, что ему так полегчало после того, как он рассказал психоаналитику все свои секреты. Только теперь, сняв с души груз, он осознал, с какой ношей ему приходится жить.
В декабре он заявил о своем намерении во всем признаться Джонатану Вотерсу, а в начале 2010 года – Тайгеру Уильямсу. В этот раз Уильямс поддержал Лэндиса и пообещал использовать свое влияние и связи, чтобы уберечь его от возможных неприятных последствий.
К Лэндису вернулось желание тренироваться. Сезон 2010 года он провел в составе команды Bahati Foundation, основанной Рахсааном Бахати, местной звездой велоспорта. Друг Лэндиса Брент Кэй предложил спонсировать команду при условии, что Лэндис станет ее членом, и команда стала называться OUCH-Bahati Foundation. Новые товарищи по команде Лэндиса надеялись, что как бывший победитель гонки он сможет получить слот для команды на «Тур Калифорнии». В марте выяснилось, что в гонке в составе своей команды будет выступать Армстронг, которому заплатили за участие в соревнованиях; команда же Лэндиса допущена не была. По версии Лэндиса, это случилось потому, что его команда не заплатила достаточный взнос организаторам.
Лэндис задумался об аспектах велоспорта, которые всегда его волновали: о политике, о том, что правила и нормы, принятые в его спорте, не были одинаковыми для всех, о коррупции. Этот отказ стал для Лэндиса последней каплей. Он решил, что сделает все, что в его силах, чтобы со всем этим покончить.
Он переговорил с Тайгером Уильямсом, который полностью его поддерживал. В прошлом году Уильямс сам крупно поссорился с Армстронгом из-за одной сделки. У них было заключено соглашение, согласно которому Уильямс мог использовать бренд Livestrong в линейке товаров eSoles; в свою очередь, Уильямс делал большие пожертвования в фонд Армстронга. Он поддерживал его благотворительность в течение многих лет, перечисляя значительные суммы личных денег и привлекая новых жертвователей. Ни с того ни с сего Армстронг разорвал с ним соглашение, сказав, что оно противоречило договору, который бренд Livestrong уже заключил с Nike. Уильямс возмутился, Армстронг в ответ прислал ему скупое письмо по электронной почте. Разумеется, такое отношение Уильямс воспринял как предательство.
После разговора с Уильямсом Лэндис начал писать черновик письма Стиву Джонсону, президенту Федерации велоспорта США, с подробностями, которые взорвут спортивный мир. Он старался ничего не упустить, вспомнить все, что знал о допинговой системе в команде US Postal, трижды сверил все даты со своими дневниковыми записями, чтобы исключить малейшую неточность. В результате получилось объемное письмо, которое выглядело как секретный правительственный документ. Он признавался в том, что сам употреблял допинг, и в том же обвинял Лэнса Армстронга, Джорджа Хинкепи, Чечу Рубьера и многих других велосипедистов команды US Postal, которые в течение многих лет принимали запрещенные препараты с одобрения Йохана Брюнеля. Тома Визеля Лэндис не упомянул.
То сообщение Лэндис не отправил: его время еще не пришло. Лэндис сначала хотел поговорить с Эндрю Мессиком, сотрудником компании Anschutz Entertainment Group, которая основала «Тур Калифорнии» и владела им. Мессик отвечал за продвижение гонки и проводил отбор участников. Лэндис хотел, чтобы Мессик узнал всю правду об Армстронге и велоспорте. Он собирался поставить его перед моральным выбором, так же как он сам был поставлен перед ним, когда принимал решение участвовать в допинговой программе. На пути в Лос-Анджелес он думал о той важной роли, которую ему предстояло сыграть. В ресторане его уже ждал Мессик.
Лэндис сел и поставил перед собой на стол диктофон. Включив его, начал: «Слушай. Я тебе сейчас кое-что расскажу под запись, чтобы меня не обвинили в шантаже. И это не шантаж». Он рассказал Мессику о том, как в течение многих лет принимал допинг в команде US Postal и что Армстронг и остальные делали то же самое. Он говорил о несправедливости и лицемерии, царящих в мире велоспорта: «Если член мафии попадается полиции и его отправляют за решетку, то он держит язык за зубами, а организация заботится о его семье. В нашем спорте, если ты попадаешься на тесте, тебя просят держать язык за зубами и тут же списывают со счетов. Все поворачиваются к тебе спиной».
Мессик слушал его и жевал бутерброд, но руки его тряслись от волнения. Он без конца повторял один и тот же вопрос: «Да, но кто тебе поверит?»
Он сразу же рассказал о встрече Стиву Джонсону, как и предполагал Лэндис. Флойд знал, что они поддерживают связь и что Джонсон помогал «Туру Калифорнии» подняться. Лэндис не сомневался, что Джонсон все расскажет Лэнсу. Вопрос был в том, сколько это займет времени. Если Лэндис публично выступит с подробными обвинениями, то все они серьезно пострадают. Один из адвокатов Федерации связался с Биллом Стэплтоном, который тут же принялся действовать. Как и предполагал Лэндис, Армстронг позвонил руководству его команды и обвинил его в шантаже. Армстронг обвинял Лэндиса в угрозах очернить его, если тот ему не заплатит. Он спросил, как у команды обстояли дела с финансами, и предложил найти им хорошего спонсора, если они выгонят Лэндиса. Команда была на стороне Лэндиса и от предложения Армстронга отказалась.
Лэндис решил повысить ставки и попросил Мессика организовать ему встречу с Антидопинговым агентством. Ему хотелось посмотреть, что предпримет Мессик. Расскажет ли он об этом Армстронгу? Начнет ли его отговаривать? К удивлению Лэндиса, Мессик дал ему контакты Тревиса Тайгарта.
В страстную пятницу Тайгарту позвонил Мессик. Когда тот понял, в чем суть звонка, то ушел в другую комнату, чтобы никто не мешал разговору. Мессик сказал, что Флойд Лэндис хотел облегчить душу. Тайгарт тут же понял, о чем идет речь: он совсем недавно вспоминал о Флойде.
Той зимой Тайгарт как-то катался на лыжах с детьми и оказался в одном подъемнике с Джонатаном Вотерсом. Поначалу они не узнали друг друга в лыжных костюмах, но потом Тайгарт понял, кто перед ним стоит:
– Джонатан?!
– Тревис?
Они не виделись несколько месяцев. Пока ехали, Вотерс заговорил о Флойде, который пытался вернуться в спорт и переживал не лучшие времена.
– Я передал Флойду, что он должен переговорить с тобой, – сказал Вотерс. – Это будет правильно.
– Жаль, что пока не пришлось, – ответил Тайгарт.
На этом разговор кончился, оба продолжили отдыхать с семьями, но Тайгарт запомнил слова Вотерса. После суда с Лэндисом он и думать забыл о велоспорте: у него было много других важных дел. Что мог сказать ему Лэндис? Наверняка он знал достаточно, чтобы вывести Армстронга на чистую воду. Если бы он согласился сотрудничать, то ему бы грозила дисквалификация не больше чем на полгода и он смог бы продолжить выступать в соревнованиях самого высокого уровня. Однако Армстронг вернулся в спорт, не сходил с экранов телевизора, о нем без конца писали газеты и журналы, он заключал выгодные рекламные сделки. Лэндис мучился и, по слухам, пребывал в алкогольной депрессии. Были ли его признания правдой? Тайгарт всерьез задумался.
