И вот теперь, вечером шагая по оживленному городу вместе с Виктором, Зина думала о том, что если бы кто-то сказал ей, что в жизни ее произойдет нечто подобное, она бы не поверила — ни за что.
— Они знают, что я почти не ночую теперь в квартире, — улыбаясь, говорил Виктор, — разведка у моих родственников работает похлеще, чем в НКВД! Им страшно интересно — в кого же я влюбился настолько, что пренебрегаю своей самой лучшей на свете квартирой! Старики — самые любопытные люди на свете. Вот и хотят посмотреть.
— Боюсь, я не понравлюсь им, — вздохнула Зина, — только не вздумай говорить им, где я работаю! Иначе с хорошим отношением ко мне сразу будет покончено. Никого не боятся больше, чем работников морга.
— Ты не права. Но если не хочешь, я не скажу. А насчет понравиться… Главное, что ты нравишься мне, я в тебя влюблен. Все остальное не имеет никакого значения.
Они поднялись по роскошной мраморной лестнице, сохранившейся еще с царских времен, и остановились перед красивой дубовой дверью.
— Будь собой. Не позволяй им давить на тебя. Помни, что ты самая прекрасная на свете! — Виктор легонько поцеловал Зину в кончик носа и покрутил звонок. Дверь распахнулась.
Леонид Барг выглядел просто отлично. Высокий, аристократичный, с проницательными карими глазами и копной седых, абсолютно белых волос, для своего возраста он все еще был красив. В этой красоте читались уверенность и достоинство. Аристократичными манерами деда Виктора Зинаида была сражена наповал. Он галантно поцеловал ей руку и провел в гостиную, которая моментально вызвала в Зине острое чувство неполноценности.
По дороге Виктор успел сказать ей, что Барги очень не любят принимать у себя гостей. И теперь Зинаида понимала, почему именно. Это была самая богатая квартира на свете, во всяком случае, ей еще не доводилось видеть ничего подобного.
Вся большая гостиная была забита предметами антиквариата и старины. Роскошные напольные вазы китайских императорских династий, ценный фарфор, хрустальная посуда, подсвечники из горного хрусталя, позолоченное оружие, ценные картины, персидские ковры — чего только не было в этом доме!
Гостиная Баргов напоминала настоящий музей, и Зина не сомневалась, что каждый предмет здесь должен стоить целое состояние. Ее скромная комнатушка вдруг показалась ей настоящим сараем. Роскошь окружающей обстановки просто убивала! Можно было расхаживать здесь целый день, упиваясь восторгом созерцания и острым чувством зависти, которая моментально вызывала к жизни комплекс неполноценности, от которого хотелось сжаться и стать меньше.
— Виктор сказал, что вы врач, — Леонид Барг протянул Зине бокал с шампанским.
— Так и есть, — согласилась она, страшно боясь, что Барг поинтересуется, какой именно врач. Но он не успел задать неприятный вопрос, потому, что в комнате появилась Жанетт.
Бабушка Виктора выглядела сногсшибательно! Благообразная леди в кружевных перчатках, она поздоровалась на французском с такой элегантностью, что, забыв обо всем на свете, только и хотелось смотреть на нее, на этот последний островок женственности и стиля.
Мило расцеловавшись с Зинаидой, бабушка предложила еще вина.
— Давайте для начала я проведу для вас небольшую экскурсию по нашему музею… И выпьем еще шампанского… Вы любите шампанское?
— Очень, — кивнула Зина, боясь дышать.
— Единственный напиток, который женщина может пить, оставаясь женщиной, — это шампанское.
— Бабуля! Без нотаций, — вмешался Виктор.
— Ни в коей мере! Пить все остальное — вступать на поле битвы, где заранее подстерегает проигрыш.
— Почти семейный девиз, — снова встрял Виктор, — Барги не проигрывают.
— Давайте-ка я расскажу нашей гостье… Это севрский фарфор. Вот это работа знаменитого Фаберже. А эта картина была подарена посланником Священной Римской империи… А это панно из монастыря бенедиктинцев в Нанте, специальный подарок ко дню рождения одного из Баргов.
— А вот это? — Зинаида указала на небольшое блюдо, на котором была изображена голова волка, достаточно страшная и свирепая. Блюдо это висело отдельно от остальных.
— О, интересно, что вы заметили! Это блюдо из мира лугару.
— Из какого мира?
— Лугару — оборотня, волка. По-французски оборотень называется ругару. Но в литературных источниках, в древних книгах пишут лугару, что, мне кажется, гораздо красивее. Так называют оборотней в различных регионах Франции. А во времена моей молодости существовал даже тайный клуб лугару. Его считали разновидностью масонской ложи. Но, скорей всего, это был просто клуб любителей мистики и оккультизма, любителей загадок. Разве можно найти существо более загадочное, чем лугару?
— Это блюдо из клуба? И клуб действительно существовал — здесь, в Одессе? — Зина не верила своим ушам.
— Везде понемногу существовал. С древних времен люди обожествляли волков, подражали им и боялись их. Члены клуба мечтали найти способ, как превращаться в волка, но единственное, что они нашли — это старинное блюдо, которое теперь оказалось у меня. Однажды мне подарил его последний член клуба лугару, уже умерший в Париже. Наверное, последний выходец из мира лугару. Этот подарок имел для меня особенное значение, но смысл его я поняла только спустя много лет. Он как бы намекал на то, что произойдет в моей жизни…
— Повстречаешься с оборотнем? — рассмеялся Виктор, явно настроенный скептично.
— На самом деле лугару не совсем оборотни. Они высшие существа, обладающие необыкновенной силой и интеллектом. В Германии подобное существо называют вервольф. Лугару — это символ смерти, но и символ свободы, потому что оборотня нельзя посадить в клетку. А намек… Да, теперь я могу сказать открыто, вспоминая твоего брата. Намекал потому, что у нас в роду появился лугару.
ГЛАВА 17
— Видишь, насколько у нас в семье ненавидят моего брата, что даже готовы назвать его оборотнем! — резко сказал Виктор. — А ведь он не сделал им ничего плохого! Какой же он лугару?
— Твой брат убийца, оборотень, — в голосе Жанетт тоже прозвучала резкость, — он кажется не таким, какой он есть. Да, в нашем роду теперь появился свой оборотень, и это наше проклятие! Недаром во Франции считают, что проклят тот род, в котором появляется лугару.
— Бабуля, я тесно общаюсь с Игорем, и уверяю тебя — по ночам он не превращается в волка! — расхохотался Виктор.
— Дамы, господа… — вмешался Леонид Барг, который до того момента молча слушал их беседу, — предлагаю прекратить углубляться в мистические дебри… Тем более, что это не более чем красивая легенда. И перейдемте к столу.
Зинаида отметила злобный взгляд, брошенный дедом на Виктора — взгляд, от которого ей стало очень неловко. Сама же она все не могла оторвать глаз от блюда с волчьей головой. Оно страшно гипнотизировало ее, обладая какой-то странной привлекательностью, от которой ей было не по себе. Ей все казалось, что волк вот-вот оживет и в преддверии этого уже скалит зубы, готовый вцепиться в живое человеческое горло, чтобы выпустить наружу податливую, горячую кровь…
