Мое братство, окружившее костер, начинает тихо напевать. Девушка скидывает капюшон, и я вижу, что ее лицо впитало красоту всего мира. Кто она?
0015
Прихожу в себя дома, лежа на кровати, с тяжелой головой и жутким вкусом во рту. Надо мной стоит Линн со стаканом воды в руке.
– Хочешь пить? – спрашивает она.
Словно пес, жадно лакаю воду, пытаясь понять, который сейчас час – окна в квартире зашторены.
– Девять часов утра, – отвечает Линн на мой вопрос. – Четверг.
Пытаюсь вспомнить, что было между вчерашним просмотром ролика и сегодняшним пробуждением. Удается восстановить только обрывок видения: красивая молодая женщина, которая скидывает одежду в степном шатре, улыбается мне, что-то говорит почему-то по-французски. Стоит закрыть глаза, и я вновь ощущаю нежное прикосновение ее рук. Кажется, даже чувствую ее дыхание, овевающее мое лицо. Что же это было? И почему мне кажется, что я давно ее знаю? Готов поклясться, что это была Катрин, только со светлыми волосами.
Пока размышляю над этим, Линн приносит мне кофе. По ее словам, прошлой ночью Марк позвонил ей с моего телефона и попросил забрать меня. Когда она заехала за мной, я был немногословен и погружен в себя, а оказавшись дома, тут же уснул, чтобы проспать до утра.
Тянусь к телефону и к неописуемой радости обнаруживаю сообщение:
«Привет! Надеюсь, ты круто оттянулся вчера на вечеринке!))) Отдел кадров на этой неделе подготовит твое личное дело. Ждем тебя в понедельник. Позвоню завтра. Марк».
Как нельзя кстати! День отходняка – как раз то, что мне нужно. Интересно, незапланированный отгул предоставлен всем сотрудникам? Мы заказываем еду из вьетнамского ресторана, пробуем заняться сексом, но мой член вял, как морской огурец.
– Вот что бывает, когда мешаешь мои таблетки с выпивкой, – отмечает Линн.
Лежа в кровати, мы болтаем о том о сем. Я вдруг понимаю, что почти ничего не знаю об этой девушке, которую с такой легкостью впустил в свою жизнь и свою постель. Линн отвечает на мои вопросы спокойно и кратко, но ее саму, похоже, обстоятельства моей прошлой жизни не интересуют – все, что ей нужно было, она знала от Харона, а остальное ее не беспокоило.
– Слушай, Линн, спрошу напрямую… Ты вообще кто? Ну, в смысле по отношению ко мне. Доктор, телохранитель, водитель, фармацефт, ассистент? Как Харон обозначил твою функцию, если не секрет?
– Не важно. Он попросил, чтобы я присмотрела за тобой. Упомянул, что ты талантлив, но импульсивен.
– Значит, ты должна сдерживать мои импульсы?
– Скорее направлять их в конструктивное русло.
– И как считаешь, ты с этим справляешься?
– Раз ты жив и работоспособен – то да.
Линн лежала на животе, а я разглядывал ее татуированную спину и плечи. «Что означают твои татуировки?» – это самый бредовый вопрос, который только можно задать, но один из рисунков привлек мое внимание, так что я не удержался.
– Это что? – Я коснулся пальцем ее левой лопатки.
Цветная татуировка изображала Иисуса, прибивающего себя к кресту. Он уже прибил ноги и левую руку, в правой держал молоток, а в зубах сжимал пару гвоздей. Непонятно, как он собирался в одиночку завершить начатое – разве что благодаря божественной силе. Не нужно было долго вглядываться, чтобы заметить: татуировка прикрывает крестообразный шрам размером с сигаретную пачку.
– Старая история, – произносит Линн, и я решаю, что на этом все, но она продолжает: – Один урод оставил эту отметину. Я про шрам, а не про татуировку.
– Да, я понял. А кем он тебе приходился?
– Мужем.
– Вот как… Ты была замужем?
– Очень давно. А ты? Был женат?
– Ты же знаешь, что нет.
– Да, знаю…
– А что с ним теперь?
– Он умер три года назад. Его убили.
– Это как-то связано с тобой?
Она лишь пожимает плечами. Какое-то время мы молчим, пока она не спрашивает:
– А у тебя есть сожаления о прошлом? Случалось в твоей жизни что-то, что ты бы хотел отменить?
Я пожимаю плечами:
– Разве что один день, без которого все было бы гораздо проще.
– Что за день?
– День своего рождения.
Линн усмехается, но тут же понимает, что я не шутил. Она проводит рукой по моей груди.
– Тебя что-то мучает? Родители, несчастная любовь?
– Нет. В этом-то и проблема.
Теперь уже она ведет себя «как девчонка», думаю я. Довольно странно как для холодной томбой-девицы, какой она поначалу была. Мне неловко от этого, решаю поменять тему:
– Откуда ты знаешь старика?
– Мы познакомились пару лет назад. Я тогда работала в эскорт-сервисе.
Всего пару лет? Чувствую укол ревности.
– Эскорт-сервис… Это что-то вроде элитной проституции? – подкалываю я.
– Не совсем. Я не спала с клиентами – кроме особых случаев. Так же, как и ты, – парирует она.
– А сколько тебе лет?
– Двадцать семь.
– И что, Харон тоже был твоим клиентом?
– Иди ты! Нет, конечно. Мы познакомились на званом ужине, куда я пришла с одним типом, а тот оказался знакомым Харона. Перекинулись парой слов. Через неделю он нашел меня и предложил работу.
– Чем же ты его так зацепила?
– Не знаю, наверно, он хорошо разбирается в людях. В тебе ведь он тоже что-то заметил.
– И что же он заметил, по-твоему?
– Ты прирожденный игрок, Зет. Все, что ты делаешь, ты делаешь не ради денег – точнее, не только ради них. Тебе нравится рисковать, блефовать, передергивать карты, принимать чужие личины… Поэтому ты здесь, а не в Пасадене. И у тебя нет привязанностей. Я не говорю, что это плохо. Напротив, это очень удобно в нашей работе. Ты одиночка. Вот в этом мы даже похожи с тобой – мне тоже не нужны друзья и привязанности.
– Я заметил.
– А зачем они? Лишний якорь, потеря мобильности. Да и вообще…
– Мне кажется, что это начало прекрасной дружбы, – отвечаю я фразой из фильма. Но Линн, похоже, этот фильм не смотрела.
– Думаю, наши отношения практичнее, чем дружба, – усмехается она. – Ты так не считаешь?
– К слову о друзьях… есть у меня один. – Я опускаю ее руку к своему паху. – И он, кажется, уже пришел в себя!
В следующую минуту мы уже занимаемся тем, что получается у нас гораздо лучше разговоров.
0016
На следующий день, в пятницу, уже после полудня, я просыпаюсь от телефонного звонка. Еле продрав глаза, нашариваю телефон, одновременно обнаружив, что Линн исчезла. Звонит Марк – хочет заскочить ко мне. Интересно, что ему нужно? Осведомиться о том, как я себя чувствую после вечеринки, или что-то еще? Я даже не успел толком одеться, как Марк уже позвонил в дверь.
