– Я, наверное, пойду.
Ты спохватился, всмотрелся в меня, а я старалась сдержать слезы. Не перед отцом, точно.
– Прости, я отвлекся. Что ты хотела?
– Ничего. Бывшая муза хотела узнать, когда ее демиург вернется домой.
Отец сделал вид, что увлечен чтением кода с экрана, а ты взял меня за руку и заглянул в глаза – кажется, впервые за много месяцев.
– Сегодня же… то есть завтра. Обещаю! Мы на пороге небывалого свершения, Катрин. Я действительно хочу с тобой поделиться, но до отлета в Азовстан мне надо проработать еще много деталей. Я скоро буду.
– Да, милый.
Я поцеловала тебя в щеку, и двери, ведущие обратно к лифту, тут же услужливо распахнулись. Прекрасно, за всем тут наблюдали! Точно, не лучшая обстановка для выяснения отношений. Пошла по желтой линии к выходу, а позади меня опять вспыхнули голограммы, закрутились, послушные рукам обнаженной фигуры.
0004
…Ты провел ладонью по моему бедру, приближаясь к талии. Мы изрядно выпили. Пожар в клубе, неизвестные преследователи, украденная машина, чувство страха… Из открытого окна гостиничного номера доносился шум машин. У меня так давно никого не было! Ты прикоснулся к моей груди, немного погладил ее и стал расстегивать блузку. У меня слегка закружилась голова – алкоголь, как и вся ночь, был слишком крепким. Через пару минут ты уже любовался моей обнаженной грудью. Я перестала скрывать нахлынувшее на меня возбуждение и провела рукой по твоей спине. Мысли начали путаться – я будто себе не принадлежала – все перемешалось…
Ты с интересом разглядывал мое лицо, будто видел его впервые. Словно заметил что-то, чего не видели другие. Уверенность – твоя главная черта. Иногда это выглядит даже забавно, поскольку ты не был одним из тех ухажеров, что постоянно вились вокруг меня, думая только о себе. Но что точно придавало тебе неоспоримый шарм – это полное, абсолютное отсутствие страха. Это делало тебя ужасно интересным и, не скрою, очень опасным.
Я почувствовала твои губы между бедер и невольно вздрогнула. Мужчины, которые когда-либо пытались меня соблазнить, сразу стерлись из моей памяти. Никого из них не интересовала я. Они лишь усердно пытались навязать мне, кем хотели быть в моей реальности.
– Ты настоящий! – простонала я. – И ты подаришь мне свободу…
Моя улыбка смешалась с тяжелым и порывистым дыханием. Ты на мгновение остановился, посмотрел мне в глаза и резко вошел в меня. В этот момент вся твоя сила передалась мне, и я ощутила твою бесконечность. Ощутила себя безбрежной. Точка полного обнуления.
Ты резко перевернул меня и крепко взял за талию. Мы двигались все быстрее. Я ухватилась руками за спинку кровати. Все исчезло. Ничего не было: ни моего детства, лишенного друзей и шалостей, ни моего отца, обесценивающего каждый мой шаг, ни корпорации, поглотившей мою жизнь. В глазах окружающих у меня было все, но я всю свою жизнь не имела самого главного – собственного голоса. Моя жизнь была распланирована на целую вечность. Я не знала, как выйти из этого состоянии, ведь никто и никогда не учил меня этому. Мне необходим был кто-то, кто поможет вырваться из этой сансары. И в этот момент, ощущая твои руки на своей талии, я вдруг почувствовала, что никого, кроме тебя, не было – только ты. Трудно сказать, как долго это длилось…
Потом время вспыхнуло, и мы, прижавшись друг к другу, остановились. Ты целовал меня в плечо, и я чувствовала, как ты все еще пульсируешь внутри меня. Толком не отдышавшись, еще совсем горячий, ты прошептал:
– От чего ты хочешь освободиться, Катрин?
Кажется, это было ужасно давно. Но нет, с того вечера прошло меньше года…
* * *
Вчера в лаборатории я ощутила, насколько грандиозен твой труд. Почувствовала себя ничтожной, лишней, потерявшей привлекательность в твоих глазах. А «завтра» приближалось катастрофически медленно. Я ругала себя, но ничего не могла делать целые сутки. Занималась самоедством, обвиняя себя в том, что раньше не проявила интерес к твоей работе и поэтому потеряла связь с тобой.
Я бродила из комнаты в комнату большого дома несбывшихся желаний. Сначала свадебный подарок отца растрогал меня, с такой тщательностью и в таком секрете был подготовлен он для нас. Но наш с тобой дом я разлюбила уже через несколько месяцев после свадьбы. Картин и скульптур здесь не было – дизайнер интерьера оставил нам с тобой пространство для совместного выбора. К сожалению, мы так и не занялись этим.
Сегодняшний день я решила посвятить чисто женским делам. Тем, чем мне так нравилось заниматься раньше, в первые и лучшие месяцы нашей совместной жизни. Отлежалась в ванне, натерлась ароматизированным маслом с легким запахом ладана, который ты любил, зачесала волосы наверх, помня, как ты восхищался изгибами моей шеи. Потом перемерила все белье, пока не остановилась на жемчужного цвета шелке без швов и кружев: хотелось простоты и естественности. Сама эта деятельность наполнила меня теплом, и я подумала, как сильно мы обделяем теплом самих себя, когда забываем делать приятное любимым.
Искусственный интеллект дома по имени Аманда помогала мне в силу своих способностей – подсказывала, где находятся свечи, заказала ужин из французского ресторана, точно рассчитав время его прибытия, составила плэйлист, который я ей описала как «романтика, но без соплей!» Аманда былa запрограммирована давать неожиданные, но всегда доброжелательные ответы. Даже когда я посылала ее к черту она отвечала кротко и с таким тактом, что я ловила себя на теплых чувствах к этому набору микросхем.
Я присела на веранде. Здесь мы с тобой раньше любили проводить вечера. Смотрели на огни города вдалеке и болтали обо всем на свете. Воспоминания о начале наших отношений всплыли сами. Четко помню, что влюблялась я в тебя медленно, но уверенно. Ты просто все делал правильно с самого начала, не оставляя мне время для сомнений. Если бы между нами тогда возникли паузы, возможно, ничего бы и не срослось. Но ты действовал молниеносно, и это впечатлило меня. Ведь именно этого – смелости, чтобы действовать, – мне часто не хватало.
Большой переломный момент для меня был по иронии связан с твоей работой. Твой первый проект, когда ты увлекся идеей осчастливить умирающих от рака больных, а потом и всех, кто ожидает скорой смерти. Ты говорил, что именно я вдохновила тебя на это, когда поделилась с тобой своим одиночеством и своей болью из-за смерти матери. Ты говорил, что делал этот проект для меня, из любви ко мне… И был расстроен, когда я наотрез отказалась испытывать эту реальность. Мы даже поругались из-за этого.
«День в раю» или «Последний день в раю», как проект назывался первоначально, разрабатывался в течение нескольких месяцев. Работа велась в обстановке полной секретности. Весь процесс курировал лично мой отец. Кроме тебя в проекте принимали участие Рамбан, все акционеры, а также около сотни технических специалистов, населявших подземные этажи «Транс-Реалити». И все это – под руководством самого дорогостоящего привлеченного специалиста в истории корпорации, Игаля Мизрахи, который неожиданно погиб за несколько дней до запуска.
