Проверять работу артефактов я не стала. С магией мне в принципе всегда стоило держаться осторожно. К этому я привыкла с детства, хотя уже очень давно научилась контролировать свою не самую удобную особенность.
Вернувшись на кухню, я рассортировала посуду, ногой выдвинула из-под столика мусорный артефакт и стала чашка за чашкой выскребать, отдирать и высыпать чайную заварку и кофейную гущу. Внутри металлической емкости раз за разом вспыхивало ярко-зеленое пламя, пожирая мусор без дыма и запаха. Хорошая вещь!
А вот мыть посуду предполагалось ручками, но разве это может напугать?
Проверив шкафчики и ящики стола, я покачала головой и вышла обратно в приемную.
— А Марьяна нет на месте? — с явно надуманной деловитостью спросил давешний мужчина, заглянув в приемную.
— Рейян Белянский вышел, но не уточнил куда именно, — отозвалась я.
— Жаль, — вздохнул мужчина. — Кстати, я забыл представиться: Кристэр Дубинский к вашим услугам, прекрасное создание.
— Очень приятно, — вежливо улыбнулась я. — Элла Бонс.
— О! Вы родились на западе или севере королевства? — осведомился он, явно не собираясь идти разыскивать следователя.
— Не совсем, — уклончиво ответила я, не желая обсуждать с мужчиной происхождение своей фамилии, и улыбнулась вновь, чтобы смягчить свой краткий ответ.
— Я, знаете ли, давно увлечен исследованием своего генеалогического древа, — признался Дубинский, пытаясь заглянуть мне в глаза. — Весьма увлекательное и познавательное занятие.
— Вот как? — вежливо отозвалась я, хотя от меня не укрылось, что весь этот разговор затеян лишь для того, чтобы подольше задержаться в приемной. Мысленно хмыкнув, я состроила чуть растерянную гримасу и, понизив голос, призналась: — Знаете, мне нужно отыскать кабинет хозяйственника, а я не представляю, куда мне идти. Вы не могли бы мне помочь? Если у вас конечно же есть время.
Дубинский тут же сообщил, что совершенно свободен, согласен провести для меня экскурсию по управлению и все показать. Я одарила его очередной улыбкой и подавила желание погладить рейяна по голове.
На каблуках я была вровень с ним или даже на дюйм выше, так что в моменты, когда он наклонялся вперед, желая быть ко мне чуть ближе, я видела явный блеск будущей лысинки среди жидких светло-русых волос на макушке. В остальном же Дубинский походил на любого кабинетного работника: чуть бледный, с привычкой сутулиться, с некоторым намеком на будущее брюшко. На меня он взирал блестящими от восторга серыми глазами и все пытался казаться выше и стройнее, но со стороны это выглядело так, будто утром он вышел из дому, позабыв вынуть вешалку из пиджака.
Развлекая рассказами о себе и своих предках, Дубинский проводил меня на второй этаж, где и обнаружился нужный кабинет. По дороге он успевал упоминать и о тех помещениях, мимо которых мы шли. Теперь я точно знала, где заседает сам Кристэр, где обитают многочисленные спецы Центрального управления и с какими столичными отделами жандармов управление сотрудничает, когда возникают дела, связанные с применением магии.
— Вы были очень любезны, — произнесла я, останавливаясь у двери хозяйственника.
— Так, может… я вам помогу? — попытался было продлить общение Дубинский. — Вам же придется нести все на третий этаж, а столь прекрасной рейне не следует таскать тяжести.
— Спасибо, — улыбнулась я, — уверена, что справлюсь.
Мужчине пришлось отступиться, хотя он пытался проникнуть в помещение вслед за мной.
— Рейян Дубинский, — раздалось, как только я открыла дверь к хозяйственнику, — хватит таскаться, нет у меня для вас карандашей! Нету!
— Феклочка! — простонал Кристэр, чуть не заламывая руки. — Как ты могла подумать? Я не за этим. Я провожал нового секретаря Марьяна. И только! И только!
Статная девица с толстенной золотистой косой, перекинутой вперед, на монументальную грудь, прищурилась, внимательно глядя на мужчину. Тот попятился и быстро ретировался.
— Здравствуйте, — улыбнулась я девушке.
Та перевела на меня быстро оттаявший взгляд и улыбнулась в ответ. У нее было почти круглое лицо, густые светлые брови, добрые голубые глаза в обрамлении чуть более темных ресниц, вздернутый носик, россыпь веснушек и полные улыбчивые губы.
— Доброго утречка, — ответила девушка. — Так вы и правда секретарь Белянского?
— Да, — призналась я и горестно усмехнулась.
— Бяда-бяда, — покачала головой девушка, — огорче-эние.
У нее обнаружился забавный говор с привычкой четко произносить гласные и растягивать слова.
— Думаете? — с чисто женской хитринкой во взгляде спросила я.
— Марьянчик хоть и ловит лиходеев, — произнесла девушка, — но и сам, как злодей, лютовать может.
— Ну, это нужно просто принять как должное, — пожала я плечами.
— Оптимистка вы, — развеселилась девушка и улыбнулась широко, показав ровные белые зубы. На ее щеках появились обаятельные ямочки.
— Меня зовут Элла Бонс, — представилась я.
— Фекла Слепакова, — с удовольствием ответила рейна. — Так вы…
— Можно на «ты», — перебив, дружественно предложила я. — И я явилась за всем, что полагается секретарю Белянского, чтобы справляться с тягой начальства плодить грязные чашки, копить пыль и… в общем, за полным набором.
— Это мы сейчас, это мы завсегда… — Фекла покивала и пододвинула к себе толстую амбарную книгу. — Посиди пока.
Я опустилась на стул у широкого стола, за которым восседала хозяйственница. По одному лишь внешнему виду передней части ее владений, не скрытой перегородкой, было видно, где я нахожусь: здесь было чисто, все учетные книги сложены в идеальные стопки, пахнет чем-то ненавязчивым и цветочным.
— Туточки распишись, — велела рейна, разворачивая ко мне книгу.
Я быстро пробежала глазами запись, оценив масштаб бедствия. Похоже, Фекла решила отдать мне все, что не было востребовано секретарями Белянского до этого момента.
— А что, до меня у Белянского секретари ничего не делали? — спросила я осторожно, подсчитывая в уме количество всего, что мне предстояло нести наверх.
— У него за пять лет, что он в старших следователях ходит, сменилось штук пятнадцать помощничков, — ответила хозяйственница, уходя за ширму. — Парни недельки по две при нем сидели, а девицы, бывало, и через час заяву строчить садились.
Я понятливо хмыкнула. И так уже сообразила, что начальник мне достался неуживчивый и требовательный.
— Так что ты не горюй, коли взвыть захочется, — посоветовала Фекла, возвращаясь к своему столу с объемной коробкой. На дне коробки лежали стопками блокноты, мыло в плотной коричневой бумаге, продолговатые стеклянные флаконы с чем-то булькающим внутри и целая россыпь артефактов.
