Ничего этого она объяснять Славику не собирается, просто скажет ему вечером, что все забыто и нужно двигаться дальше. В конце концов, даже если в его словах была какая-то крупица правды, обдумывать и тем более обсуждать это бессмысленно. Всё уже сделано, дети переехали в Москву и учатся в московской школе, разрыв их старшего брата с женой ударит в первую очередь именно по Жене и Светочке. Содержать их самостоятельно Славик не сможет, тем более нужно будет платить за жилье, и что им делать? Возвращаться к пьющим родителям и ставить на себе крест? Славик их не отпустит одних, уедет вместе с ними, переведется назад в свой областной институт, но детским онкологом, как он мечтает, ему стать вряд ли удастся, онкологическая наука сосредоточена в Москве, Санкт-Петербурге и Обнинске. У себя на родине Славик ничему не сможет научиться. Ну и пусть он на самом деле не любит Катю, пусть женился на ней только по расчету, ради детей, возлагая надежды на помощь богатого папочки Горевого, пусть. Сейчас это уже не имеет значения. Это было раньше. Это уже сделано. И переделать невозможно. Нужно думать о том, что происходит сегодня и будет происходить завтра.
А сегодня она пойдет к Алле Владимировне, с которой познакомилась только вчера. Алла сама пригласила ее и пообещала обсудить в спокойной обстановке возможные варианты получения спонсорской помощи.
* * *
Петр был расстроен. Зол. Обескуражен. Разочарован. Полон недоумения. Возвращаться в съемную квартиру не хотелось, но и находиться у Аллы Владимировны стало настолько невмоготу, что он ушел, сославшись на большой объем «домашнего задания», и теперь бессмысленно бродил по улицам, пытаясь определиться с собственными желаниями. А ведь вечер начинался так славно!
Накануне, в понедельник, ему позвонила Алла и пригласила прийти во вторник вечерком на чашку чаю.
– Я познакомилась с этой чудесной девочкой, Катей Волохиной, на которую ты обратил внимание во время аукциона, – сказала она, – и завтра она придет ко мне. Будет Володя, мы обсудим перспективы получения финансирования, у нас много знакомых, которые могут оказаться полезными. Тем более у Володи огромный опыт в бюрократической сфере, он подскажет всякие процедурные и законодательные тонкости. Приходи, Петенька, может, и ты что-то дельное подскажешь со своей журналистской точки зрения. Надо помочь девочке, она делает нужное и благородное дело.
Этих слов было бы вполне достаточно, Петр не то что готов был согласиться – он бы стал сам напрашиваться, если бы Алла не пригласила. Но она добавила, слегка понизив голос:
– Мне показалось, девочка тебе приглянулась. Нет?
– Алла Владимировна, она же замужем, – с деланым возмущением возразил Петр.
– Так вот, имей в виду, там не все благополучно. У тебя есть шанс, Петенька, не упусти его. Приходи обязательно, я пообещала Кате помочь с поддержкой в интернет-изданиях, так что без тебя никак не обойтись, ты же всякие ходы-выходы знаешь. Жду тебя к восьми часам, отказы не принимаются.
После звонка Аллы настроение у Петра резко скакнуло вверх, вечер понедельника он провел с однокурсниками и не выполнил почти ничего из того, что велела сделать Каменская, но, несмотря на это, во вторник, то есть сегодня, занятия прошли так успешно и эффективно, что эта сушеная вобла Анастасия Павловна даже похвалила своего ученика. Особенно ее порадовал вопрос, который Петр задал после того, как они проработали огромный по объему акт второй судебно-медицинской экспертизы, проводимой в целях идентификации личностей тех, чьи останки были обнаружены в Подмосковье.
– Анастасия Павловна, я не понял, как это может быть, – озадаченно проговорил Петр. – Экспертиза назначена перед самым Новым годом, двадцать восьмого декабря, заключение экспертов датировано началом февраля. То есть только в начале февраля стало точно известно, что извлеченные из земли останки принадлежали Георгию, Людмиле и Наташе Даниловым. Правильно я понял? Первая экспертиза, которую проводили в сентябре, указала только пол, примерный возраст и характер травм. Так ведь?
– Так, – согласилась Каменская.
– Тогда почему во всех документах, составленных до февраля девяносто девятого года, пишется, что Сокольников обвиняется в убийстве семьи Даниловых? Как следователи могли быть уверены, что останки принадлежат действительно Даниловым? Или такое у вас в юриспруденции разрешено и считается нормальным?
Каменская почему-то ужасно обрадовалась, прямо засияла вся.
– Петр, вы большая умница! Я все ждала, когда же вы спросите, и была уверена, что вообще внимания не обратите. Я вас поздравляю, вам удалось в короткий срок настроить свой мозг на правовое мышление.
Петр, ожидавший получить в ответ очередную лекцию, прочитанную менторским тоном, так обрадовался похвале, что растерялся и не нашел ничего лучше, чем буркнуть в ответ цитату из старого фильма, который очень любила смотреть его мама:
– Учителя были хорошие.
Каменская приподняла брови, взглянула удивленно.
– Только не говорите мне, что это ваш любимый фильм, все равно не поверю. Мама, наверное, смотрит?
– Ага. Диск крутит, но когда по телику показывают – тоже не отрывается. Никогда не понимал, что она в этом фильме нашла. Попробовал один раз посмотреть и бросил, меня не вставило. А вам, наверное, тоже нравится? Вы же цитату на счет «и» угадали, а в ней ведь никаких запоминающихся слов нет, самая обычная фраза, и вы сразу угадали, что из того фильма.
– Я не угадываю, у меня просто память хорошая. Была когда-то, в молодости, – с улыбкой уточнила она. – Но за комплимент спасибо, мне было приятно. На самом деле я действительно очень рада, что мой первый ученик оказался настолько умным и способным. Так что я ни при чем, вся заслуга – исключительно ваша. Сейчас я быстро объясню принцип, и пойдем дальше.
Оказалось, что принцип состоял в установлении связки «оценка информации – календарь». Ну прямо как в старом анекдоте о соединении пространства и времени при помощи формулы «от забора и до обеда»! Петр был самым обыкновенным среднестатистическим мальчишкой, юношей, молодым человеком и, как многие, любил детективы, как книжные, так и киношные. Но в них почему-то рассказывалось в основном о том, «как узнали» и «как поймали», и ни слова не говорилось о таких вещах, как правила, процедуры, сроки, статьи Уголовно-процессуального кодекса. Следствие не может длиться вечно, законом предусмотрен жесткий срок, по истечении которого нужно либо получать разрешение на продление работы по делу, либо признавать, что не справился, и дело прекращать. И срок этот не сказать чтоб уж очень велик.
– Есть информация, несущая новое знание, необходимое для продолжения работы, – объясняла Каменская, – а есть информация, просто подтверждающая то, что следствию уже и так известно и в чем нет никаких сомнений. Самый примитивный пример: обнаружен труп, в теле нож, на рукоятке есть следы рук. Чья рука держала этот нож в момент убийства? Вопрос крайне важный и требующий срочного ответа, поэтому экспертиза назначается немедленно, и тут же начинаются звонки и просьбы сделать поскорее, вне очереди. Теперь представьте ситуацию, когда преступление происходит на глазах у кучи свидетелей, которые не растерялись и вызвали полицию еще в самом начале конфликта, когда ссора только разгоралась. Преступник бьет жертву ножом, в этот момент подоспели стражи порядка и взяли злодея с поличным прямо на месте происшествия, буквально с ножом в руках. До кучи добавим еще и видео, которые некоторые присутствующие снимали на телефоны, нынче это вошло в моду. Иными словами, ответы на вопросы «кто убил?» и «как убил?» у следствия есть в первый же день. А экспертизу ножа назначать все равно нужно, без нее никак. Так вот эту экспертизу, которая с точки зрения оперативной информации – ни уму, ни сердцу, можно назначить прямо перед самым окончанием установленного законом срока предварительного следствия и тут же накатать бумагу с ходатайством о продлении сроков, потому что экспертное заключение, дескать, еще не готово, а без него не обойтись. Пример, конечно, грубый и малореальный, зато наглядный. В случае с Сокольниковым произошло в точности то же самое: он признался в убийстве, указал личности потерпевших, принес их паспорта, указал места захоронения. Проверка показала, что люди действительно пропали, а в указанных местах действительно находятся значительно разложившиеся трупы. Ну какие могут быть сомнения в том, что это Даниловы? В принципе – никаких. Но есть закон, есть правила. Необходимо провести идентификацию, иначе в суде дело развалится в две секунды. Теперь вспомните, что я вам говорила про дежурного прокурора.
