Марк Целлий Руф в письме Цицерону, 26 мая 51 г. до н. э. [1]
Все время, пока он находился в Галлии, Цезарь предпринимал значительные усилия, чтобы напомнить Риму о своем существовании и отметить свои достижения. «Записки о Галльской войне» сыграли в этом большую роль, но они не были единственным литературным произведением, созданным им за эти годы. В начале 54 г. до н. э. во время поездки на север из Цизальпийской Галлии навстречу своей армии он написал двухтомное сочинение «Об аналогии» (De Analogia). В нем Цезарь провел анализ латинского словаря и выступил в защиту простоты и точности в устной речи и письме по контрасту с модой на употребление архаических форм и усложненных выражений. Сочинение было посвящено Цицерону и воздавало ему дань уважения как величайшему римскому оратору и «практически создателю красноречия». Но похвала сопровождалась утверждением о необходимости изучения повседневной речи. Сохранилось не более нескольких фрагментов этой книги, но сам факт составления такого подробного и авторитетного исследования в то время, когда помыслы Цезаря были обращены к событиям в Галлии и подготовке ко второй экспедиции в Британию, указывает на его могучий интеллект и неуемную энергию. В отличие от «Записок», этот текст был обращен к более узкой аудитории, включавшей многих всадников и сенаторов, страстно увлекавшихся литературой. Цезарь как автор для многих был гораздо менее противоречивой фигурой, чем Цезарь как публичный политик. Восхваление Цицерона, судя по всему, было искренним, хотя и непосредственно связанным с его новой, более тесной связью с Цезарем после возвращения из ссылки. Оратор посылал Цезарю черновики собственных работ, и письменное общение между ними скрепляло узы их политической дружбы [2].
Литература имела важное значение для римской элиты, но для того чтобы дойти до сердца простых граждан, требовались иные средства. В Риме существовала давняя традиция, в соответствии с которой выдающиеся люди, особенно удачливые полководцы, возводили монументы как напоминание о своих достижениях. В 55 г. до н. э., во время своего второго консулата, Помпей увековечил свои беспрецедентные победы самым величественным из до сих пор построенных монументов и официально открыл громадный театральный комплекс. Это был первый постоянный каменный театр, когда-либо построенный в городе, и почти через 300 лет Дион Кассий по-прежнему считал его одним из самых выдающихся зданий в Риме. На каменных сиденьях могли разместиться более 10 000 человек; самые благоразумные брали с собой подушки, отправляясь на представление. Театр стоял на Марсовом поле, возвышаясь над рядом храмов, посвященных другим победоносным полководцам за предыдущие столетия. В театральный комплекс было встроено не менее пяти храмов, главный из которых был посвящен Венере Победоносной (Venus Victrix), а другие — божествам, олицетворявшим такие добродетели, как Честь (Honos), Мужество ( Virtus) и Удача (Felicitas). К полукруглому театру примыкал большой портик, и все в этих сооружениях — от конструкции до материалов — свидетельствовало об огромной стоимости сооружения.
То же самое относилось к пышным празднествам, отметившим открытие комплекса. Музыкальные и гимнастические представления сопровождались гонками колесниц и боями диких животных в близлежащем цирке Фламиния. За пять дней было убито 500 львов, а в какой-то момент тяжеловооруженных охотников выставили против 20 слонов. Звери попытались убежать с арены, напугав толпу своими попытками проломиться через железные заграждения, пока их не отогнали назад. Вскоре страх сменился сочувствием, и люди стали жалеть животных и возмущаться тем, что Помпей приказал убить их. Хотя римляне обожали жестокие цирковые представления, щедрые траты не обязательно означали, что толпа будет наслаждаться зрелищем и испытывать благодарность к человеку, который его устроил. В частных беседах Цицерон тоже выражал мнение об архитектурных излишествах, присущих театру Помпея. Другие консервативные сенаторы полагали, что было ошибкой давать театру — типично греческому учреждению — постоянное место в городе. В прошлом большая часть зрителей на любых представлениях оставалась стоять, и они опасались, что сиденья будут только поощрять граждан тратить свое время на праздные зрелища [3].
Цезарь имел собственные планы по благоустройству города, и в 54 г. до н. э. начались работы над большой пристройкой к северной стороне форума и над базиликой Юлии, граничившей с его новым сооружением. Не довольствовавшись этим, Цезарь последовал примеру Помпея и обратил внимание на Марсово поле, где септу, использовавшуюся для голосования, предстояло заменить постоянным сооружением с мраморной отделкой. Его масштаб был огромен; достаточно упомянуть лишь о колоннаде длиной в одну милю, тянущейся в одну из сторон. В знак подтверждения нового политического союза Цицерон помог Оппию, агенту Цезаря, в планировании и организации этих проектов. Огромная стоимость — по словам Цицерона, лишь покупка земли, необходимой для пристройки на форуме, обошлась в 60 000 000 сестерциев, а Светоний приводит цифру в 100 000 000 — была оплачена из прибылей от завоеваний в Галлии. После завершения эти проекты должны были преобразить форум как исторический центр города, средоточие общественных дел и частной торговли и создать гораздо более величественную обстановку для голосования на Марсовом поле. В краткосрочной перспективе строительство создавало оплачиваемые рабочие места для многих беднейших горожан и предоставляло возможность заключения выгодных контрактов для компаний-поставщиков.
То же самое относилось к гладиаторским играм, объявленным Цезарем в память о его дочери. Такие состязания впервые проводились в память о женщине и служили продолжением состоявшимся несколько лет назад публичным похоронам его тетки Юлии и первой жены Корнелии. Для этой цели было набрано большое количество гладиаторов (Цезарь договорился о том, чтобы сохранить жизнь людям, потерпевшим поражение в своих предыдущих выступлениях на арене). Они прошли повторное обучение, но не в гладиаторской школе, а в домах всадников и сенаторов, известных своим боевым мастерством. По свидетельству Светония, Цезарь писал этим людям из Галлии и просил их проявить большое усердие в тренировках. К 49 году он располагал по меньшей мере 5000 таких бойцов, многие из которых находились в гладиаторских школах в Капуе. Прирожденный специалист по организации публичных развлечений, Цезарь был исполнен решимости сделать свои игры запоминающимся событием. Это относилось и к общественным пиршествам, образовывавшим другую важную часть празднеств в память о его дочери. Еду готовили его собственные повара, но большей частью ее доставляли из роскошных торговых лавок, которыми славился Рим. Торговцы не оставались внакладе, а горожане объедались до отвала и тем самым увеличивали число сторонников Цезаря. Хотя проведение мемориальных игр и празднеств в честь Юлии задержалось на несколько лет, подготовка к ним была совершенно открытой, и римляне с нетерпением ожидали их начала [4].
Несмотря на все усилия Цезаря оставаться на виду у общественности, бывали времена, когда лишь немногие римляне могли уделять внимание тому, что происходило вдалеке от города. В конце десятилетия многим казалось, что все государственные учреждения Римской республики безнадежно разрушены. Взяточничество на выборах приняло неслыханные масштабы. Во время кампаний по выборам консулов на 53 г. до н. э. два кандидата объединились друг с другом и предложили 10 000 000 сестерциев за голос centuria praerogativa, или центурии первого класса, выбранной для начала голосования на собрании центурий, а еще 3 000 000 должны были достаться консулам 54 г. до н. э., председательствовавшим на выборах. Цезарь и Помпей были косвенно причастны к скандалу и старались держаться в тени. Выборы состоялись лишь летом 53 года, и Помпей в должности проконсула председательствовал на них по решению сената. Кандидаты на следующий год оказались не менее коррумпированными, и ситуация усугублялась потасовками между сторонниками Милона и Клодия, которые в итоге привели к убийству последнего (см. выше). Многие помощники сенаторов погибли в ходе политических беспорядков недавнего времени, и несколько известных людей пострадало от травм и увечий. Хладнокровный характер убийства Клодия стал еще большим потрясением для римлян. Он получил ранение в первоначальной стычке и укрылся в таверне. Милон специально послал туда своих людей, чтобы вытащить своего старого врага на улицу и прикончить его.
