Гай и Аврелия имели троих детей: самого Цезаря и двух его сестер, которых, разумеется, звали Юлиями. Вполне возможно, что у них рождались и другие дети, не дожившие до зрелого возраста, так как уровень детской смертности в Риме был чрезвычайно высок (впрочем, как и во всем античном мире) даже среди аристократии. Известно, что Корнелия, мать Гракхов, родила 12 детей, из которых выжили только трое: Тиберий, Гай и их сестра Семпрония. В среднем семьи сенаторов имели двух-трех детей, доживавших до зрелого возраста. Разумеется, бывали исключения. Знатный плебейский род Метеллов, обладавший значительным богатством и влиянием, был особенно плодовитым, и его члены часто занимали должности старших магистратов в последние сто лет существования Римской республики [6].
РАННИЕ ГОДЫ И ОБРАЗОВАНИЕ
Сохранилось мало письменных свидетельств о детстве Цезаря, но кое-что можно почерпнуть из общих сведений о жизни римской аристократии того периода. Как и в большинстве стран в недалеком прошлом, младенцы обычно рождались дома. Рождение ребенка было важным событием для сенаторской семьи, и традиция требовала присутствия свидетелей. При приближении родов направлялись уведомления родственникам и политическим союзникам, которые, как правило, прибывали в дом будущих родителей. Они выступали главным образом в качестве свидетелей, подтверждавших, что ребенок действительно принадлежит к аристократическому роду; элементы этой традиции сохраняются до сих пор. Ни отец, ни гости не присутствовали в комнате роженицы, где находилась повивальная бабка, некоторые родственницы, а также рабыни. В отдельных случаях мог присутствовать врач-мужчина, но такое случалось довольно редко. Хотя одна известная процедура впоследствии получила имя Цезаря, у нас нет никаких античных свидетельств, позволяющих предположить, что он был рожден при помощи кесарева сечения, несмотря на то, что оно было известно в Древнем мире. (Как правило, эта операция заканчивалась смертью матери, но известно, что Аврелия прожила еще много лет. В одном гораздо более позднем источнике утверждается, что один из предков Цезаря появился на свет таким образом.) Нигде не встречается намеков, что его рождение отличалось от обычного; трудные роды рассматривались как дурное предзнаменование и известны для некоторых исторических личностей, в первую очередь для императора Нерона. После рождения младенца повивальная бабка клала его на пол и осматривала на предмет физических изъянов, оценивая его шансы на выживание на самом примитивном уровне. Лишь после этого родители решали, стоит ли сохранить ребенка. По закону такое решение должен был принимать отец, но представляется крайне маловероятным, что мать не участвовала в обсуждении, особенно женщина такого твердого характера, как Аврелия [7].
После того как ребенок считался принятым в семью, на алтарях в доме родителей зажигали огонь. Многие из гостей исполняли такой же ритуал по возвращении в свои дома. Дни рождения имели важное значение для римлян и отмечались на протяжении всей жизни человека. Когда мальчику исполнялось девять дней (по неизвестным причинам для девочек этот срок составлял восемь дней), семья проводила официальную церемонию очищения, или luslratio. Церемония нужна была для того, чтобы защитить ребенка от злых духов или скверны, которая могла попасть в него во время родов. Предшествующая ночь сопровождалась бдением и исполнением нескольких обрядов, а днем люди приносили жертвы и наблюдали за полетом птиц, предсказывавшим будущность ребенка. Мальчику давали особый талисман, известный как булла (bulla), обычно изготовленный из золота. Талисман клали в кожаный мешочек и повязывали на шею младенцу. Во время церемонии ребенок получал имя, которое впоследствии официально регистрировалось. Ритуалы и религиозные обряды сопровождали каждого римлянина, особенно аристократа, на всех этапах его жизненного пути [8].
Как правило, мать играла определяющую роль в воспитании младенца на протяжении первых нескольких лет. Маловероятно, что Аврелия кормила грудью кого-либо из своих детей, так как еще раньше, во II веке до н. э., жену Катона Старшего, делавшую это, считали исключением. Эта история наряду с другими показывает, что в аристократических семьях больше не считалось нормальным грудное вскармливание у матери [9]. Скорее всего кормилицу выбирали из числа рабынь. Выбор кормилицы и других рабынь для заботы о младенце был важной задачей для матери, которая внимательно наблюдала за ними и многое делала сама. В другой истории, повествующей об отцовских качествах Катона, говорится о том, что он со своей женой Лицинией всегда присутствовал при купании их сына. Мать не считалась отдаленной фигурой для ребенка, за которым в основном ухаживали слуги; ее авторитет имел решающее значение. Тацит, писавший в конце I или начале II века н. э., обсуждал роль матери в воспитании детей и представлял Аврелию как идеальный пример:
«В былые времена в каждой римской семье сын, родившийся от порядочной женщины, возрастал не в каморке на руках покупной кормилицы, а окруженный попечением рачительной матери, которую больше всего хвалили за образцовый порядок в доме и неустанную заботу о детях. Подыскивалась также какая-нибудь пожилая родственница, чьи нравы были проверены и признаны безупречными, и ей вручался надзор за всеми отпрысками того же семейства. В ее присутствии не дозволялось ни произнести, ни сделать такое, что считается непристойным или бесчестным, и мать следила не только за тем, как дети учатся и как выполняют свои другие обязанности, но и за их развлечениями и забавами, внося в них благочестие и благопристойность. Мы знаем, что именно так руководили воспитанием сыновей и мать Гракхов, Корнелия, и мать Цезаря, Аврелия, и мать Августа, Атия, взрастившие своих детей первыми гражданами римского государства» [10].
Влияние Аврелии на ее сына, несомненно, было очень сильным и сохранялось еще долго после того, как он перестал быть ребенком. Цезарю было 46, когда он потерял мать, прожившую вдовой около 30 лет. Само по себе это не было чем-то необычным среди аристократии, так как мужья часто бывали значительно старше своих жен, особенно во втором, третьем или даже четвертом браке, заключаемом некоторыми сенаторами по политическим мотивам. Поэтому, если жена переживала муки деторождения, существовала большая вероятность, что она переживет своего супруга, и в том возрасте, когда ее сын начинал претендовать на важную должность, он гораздо чаще оставался с матерью, а не с обоими родителями. Матери, особенно такие, как Аврелия, соответствовавшие идеалу женского поведения, пользовались всеобщим восхищением среди римлян. В одной из их самых любимых историй повествуется о великом полководце Кориолане, который, претерпев несправедливость со стороны своих политических соперников, переметнулся к врагу и возглавил поход на Рим. Едва не разрушив свое отечество, он все же увел армию, движимый не столько чувством патриотизма, сколько призывами матери [11].
У аристократов образование детей происходило целиком и полностью в кругу семьи. Многие римляне гордились этим, сравнивая свою систему с обязательным государственным образованием, распространенным во многих греческих городах. Римляне со средним достатком отправляли детей в платные начальные школы, куда брали мальчиков от семи лет. Обучение детей аристократов происходило на дому, и сначала мальчики и девочки получали одинаковое образование, усваивая навыки чтения, письма и простых математических расчетов. Во времена Цезаря очень редко бывало так, чтобы ребенок из знатного рода не владел двумя языками, латынью и греческим. Обучение второму языку обычно происходило под надзором греческого раба, или педагога (paedogogus), которого приставляли к ребенку. Мальчик также получал обширные наставления о семейных традициях и ритуалах и знания по римской истории, где неизменно подчеркивалась роль, которую играли его предки. Эти люди и другие выдающиеся деятели прошлого служили образцами того, что значит быть римлянином. Детей учили ценить такие неотъемлемые качества римлян, как dignitas, pietas и virtus, что примерно соответствует нашим понятиям достоинства, благочиния и добродетели. Понятие dignitas обозначало горделивую и хладнокровную манеру поведения, свидетельствовавшую о важной роли и ответственности человека и таким образом заслуживавшую уважения. Это имело большое значение для любого римского гражданина, особенно для аристократа, не говоря уже о высших государственных чиновниках. Понятие pietas обозначало уважение не только к богам, но также к родителям и другим членам семьи, к законам и традициям Римской республики. Понятие virtus было сильно окрашено в воинственные тона и обозначало не только физическую храбрость, но еще и уверенность в себе, нравственную стойкость и навыки, необходимые как простому воину, так и командиру [12].
