XIX МАКЕДОНИЯ: НОЯБРЬ 49 - АВГУСТ 48 ГОДА ДО Н. Э.
«Посмотрите на положение Гнея Помпея, когда ни слава его имени, ни былые заслуги, ни даже его вассальные цари и покоренные страны, которыми он так часто хвалился, не могут обеспечить ему безопасность и даже возможность почетного ухода со скромными остатками своего состояния. Он выдворен из Италии, Испания потеряна, его опытная армия попала в плен, а теперь он и сам окружен; думаю, такого раньше не случалось с другими полководцами».
Публий Корнелий Долабелла в письме Цицерону из лагеря Цезаря в окрестностях Диррахия, май — июнь 48 г. до н. э. [1]
«Но судьба, столь могущественная в человеческих делах, особенно же на войне, часто производит громадные перемены благодаря незначительным случайностям».
Цезарь [2]
Цезарь оставил Квинта Кассия Лонгина командующим в Испании. Это был необычный пост для народного трибуна, но наступили необычные времена, а Кассий уже служил в Испании на посту квестора и обладал некоторым опытом и знаниями о стране и населявших ее народах. Цезарь привечал любого, кто приходил к нему, вознаграждая преданность деньгами, почестями и продвижением по службе. Однажды он сказал, что воздаст должное даже разбойнику, если тот окажет ему полезную услугу. Цицерон и другие поборники старой «доброй» Республики с презрением относились к «беспринципным транжирам», стекавшимся к Цезарю. Они считали их людьми, промотавшими собственное наследство, а теперь жаждавшими управлять государством. По утверждению Светония, еще до 49 г. до н. э. Цезарь в шутку говорил некоторым из своих приближенных, что им нужна гражданская война, чтобы поправить их положение. Действительно, рядом с Цезарем было немало отчаянных людей, для которых его победа обещала последний шанс разбогатеть и сделать хорошую карьеру, но было бы ошибкой воспринимать критику Цицерона и пропаганду сторонников Помпея как беспристрастные суждения. Конечно, легаты Цезаря и его старшие командиры во время гражданской войны за некоторыми исключениями не отличались большими способностями и сдержанным нравом. С другой стороны, честность и компетентность многих видных соратников Помпея была не менее сомнительной, хотя они и обладали более громкими именами. Многие бывшие консулы, находившиеся в стане Помпея, в прошлом сталкивались с обвинениями в предвыборном взяточничестве. Преимущество Цезаря состояло в том, что он единолично отдавал приказы и не имел дела с такими своевольными людьми, как Домиций Агенобарб. Многие из подчиненных Цезаря были одаренными людьми, но нельзя отрицать, что там, где он присутствовал лично, дела шли лучше. Требоний и Децим Брут успешно справились с осадой Массилии. Курион без борьбы захватил Сицилию, так как Катон, отправленный Помпеем командовать на острове, не имел в своем распоряжении значительных войск и не видел смысла тратить жизни своих подчиненных в безнадежной обороне. После этого успеха Курион повел легионы в Северную Африку. Сначала ему удалось разгромить сильный отряд сторонников Помпея, но потом он попался в засаду, устроенную нумидийской армией царя Юбы. Курион погиб в бою вместе со многими своими солдатами. Другие были убиты во время бегства или сдались в плен и были казнены по приказу царя. Спаслась лишь горстка счастливцев, включая Асиния Поллиона, и весьма возможно, что лестный портрет Куриона, нарисованный Цезарем, впоследствии заставил Поллиона усомниться в достоверности некоторых фрагментов «Записок о гражданской войне». Менее тяжкое поражение потерпел Луций, младший брат Марка Антония, который капитулировал в Иллирии вместе с 15 когортами [3].
Вести об этих неудачах достигли Цезаря, когда он вернулся из Испании. Они производили тягостное впечатление, но инициатива по-прежнему находилась в его руках, и он был исполнен решимости как можно скорее вступить в бой с Помпеем и главной армией противника. Вероятно, большее беспокойство причинил мятеж, разразившийся среди его собственных легионов, расквартированных в Плацентии (современная Пьяченца) в северной Италии, беспорядки начались в Девятом легионе, который хорошо сражался за Цезаря в Испании. Как и многие мятежи на протяжении военной истории, он имел несколько причин, связанных с различными обидами, которые всплыли на поверхность во время отдыха и бездействия. Поскольку исход войны был еще неясен и полководец нуждался в опытных воинах, некоторые легионеры решили, что они незаменимы и могут обратиться к полководцу с позиции силы. Многие уже отслужили полный срок и хотели демобилизоваться. Другие жаловались, что они еще не получили награду в 500 денариев, обещанную Цезарем при Брундизии в начале года. Солдаты говорили, что из-за его неоправданной мягкости и милосердия победа откладывается на неопределенный срок и (вероятно, это было наиболее важным) они лишаются богатых трофеев. Когда Цезарь получил сообщение о мятеже, он находился в Массилии, но сразу же поспешил на место и встретился с бунтовщиками. Проконсул в резких выражениях объяснил, что в таком важном конфликте нельзя действовать поспешно. Затем он объявил о своем намерении казнить каждого десятого солдата из Девятого легиона по так называемому «отцовскому обычаю», а все остальные будут с позором изгнаны из армии. Ветераны пришли в ужас, и их командиры стали умолять сурового полководца о пощаде. Цезарь знал, как нужно обращаться с толпой, и постепенно поддался на уговоры, заявив, что лишь 120 зачинщиков должны тянуть жребий и выбрать двенадцать человек, осужденных на казнь. Предполагается, что жребий был подстроен таким образом, чтобы наказание понесли главные зачинщики. Впрочем, Аппиан утверждает, что один солдат, которого не было в лагере во время мятежа, попал в список из двенадцати приговоренных. Когда Цезарь узнал об этом, он отпустил солдата и заменил его центурионом, попытавшимся подстроить гибель невинного человека. Впервые после 58 г. до н. э. Цезарь столкнулся с серьезным неповиновением своих солдат, но мятеж был быстро подавлен. Известно, что в дальнейшем Девятый легион проявил большое мужество, сражаясь на стороне Цезаря, как и другие его войска. В «Записках о гражданской войне» вообще не упоминается об этом случае [4].
После успешного отплытия из Брундизия в марте 49 г. до н. э. Помпей прилагал все свои навыки организатора для создания армии, способной обеспечить ему решительную победу. В то же время он задействовал свои обширные связи в регионе (почти каждая община и все местные правители числились среди его клиентов) для мобилизации людских и материальных ресурсов восточного Средиземноморья, чтобы обеспечить своих солдат жалованьем, провиантом и снаряжением и пополнить их ряды союзниками и вспомогательными частями. Он имел девять легионов, состоявших из войск, прибывших вместе с ним, и новых подразделений, набранных из римлян или жителей Греции и Азии. Метелл Сципион отправился в Сирию и должен был со временем привести два легиона, расквартированные на границе с Парфией. Благодаря активной дипломатической деятельности он гарантировал, что последняя не будет угрожать римской провинции, но трудно сказать, правы ли наши источники в утверждении о предпринятых с его стороны серьезных попытках заручиться военной поддержкой парфян. Помпей действительно привлекал на службу много чужеземных солдат и собрал особенно сильную конницу. Каркас огромной армии уже был создан, и Помпей месяц за месяцем занимался обучением неопытных новобранцев. Ему было 57 лет, и до начала гражданской войны он уже более тринадцати лет не возглавлял действующую армию, но, по свидетельству очевидцев, они были поражены его энергией. Полководец тренировался вместе с солдатами, выполнял строевые упражнения пехотинца или садился в седло и показывал коннице, как нужно сражаться. По словам Плутарха, он мог бросить копье дальше и точнее, чем многие юноши. Вдохновленная его примером, армия постепенно начинала превращаться в грозную силу [5].
