ДИРРАХИЙ
Десятого апреля Марк Антоний наконец перевел большую часть войск из Брундизия в Грецию, высадившись возле Лисса на севере с четырьмя легионами и отрядом из 800 всадников. Помпей действовал слишком медленно и не смог воспрепятствовать объединению двух армий Цезаря. Теперь силы Цезаря значительно увеличились. Противник все еще превосходил его в численности, особенно в коннице, но не мог полагаться на боевые качества ветеранов в отличие от Цезаря. Вместе с тем прибытие новых войск усугубило проблему нехватки продовольствия, особенно для армии, которой предстояло оставаться на одном месте в течение длительного времени. Несколько крупных отрядов было отправлено для защиты союзников в Фессалии и Македонии. Сам Цезарь вместе с остальной армией предложил Помпею генеральное сражение, но тот отказался принять его. Помпей был убежден, что в отсутствие провианта цезарианцы скоро истощат свои силы. Цезарь сознавал эту опасность и предпринял новую попытку захватить главную базу снабжения войск Помпея в Диррахии. На этот раз он успел туда раньше противника, хотя и недостаточно быстро, чтобы захватить город с его запасами. Цезарь встал лагерем между Диррахием и армией Помпея, которая заняла позицию на холме под названием Петра, возвышавшемся над природной гаванью. Обладая беспрепятственным доступом к побережью, Помпей мог поддерживать сообщение с самим городом и со своими войсками в других местах. Он разослал приказы, где предписывалось доставлять конвои с зерном, прибывавшие даже из Азии, непосредственно в его армию. Лагерь Цезаря находился на возвышенностях, удаленных от побережья, и его солдатам приходилось заниматься фуражом и добычей провианта на небольшой территории. Он решил соорудить линию укреплений, проходящую через холмы, для защиты своих фуражиров и для того, чтобы воспрепятствовать фуражирам Помпея, который имел гораздо более многочисленную конницу и обоз с множеством вьючных животных, а потому гораздо больше нуждался в поставках корма. Кроме того, «большой авторитет, которым Помпей очевидно пользовался у иноземных народов, был бы ослаблен, если бы по всему свету распространилась молва, что Помпей осажден Цезарем и не решается на сражение». Помпей не мог отступить и позволить Цезарю захватить Диррахий и продовольственные склады. Он отправил своих солдат на сооружение укрепленной линии напротив укреплений Цезаря. В стратегических точках на пересеченной местности часто возникали мелкие стычки, и однажды манипул Девятого легиона, которому было приказано отступить с уязвимой позиции, подвергся нападению вражеских лучников и пращников и вынужден был отступить. Легион под командованием Марка Антония развернулся и напал на преследователей, чтобы показать, что отступление было не признанием своего поражения, а тактическим маневром. После завершения работ оборонительная линия Помпея достигала 15 римских миль и была укреплена 24 редутами. Цезарь находился на внешней стороне, и его линия укреплений неизбежно имела большую протяженность, особенно потому, что он надеялся полностью окружить противника [13].
Солдаты Цезаря начинали голодать. По природному календарю еще стояла зима, хотя римский календарь показывал конец первого весеннего месяца. Крупного рогатого скота пока что хватало, поэтому мясо занимало в солдатском рационе гораздо большую часть, чем обычно. Запасы зерна почти исчерпались, и часто люди довольствовались овсом (обычно предназначенным для животных) вместо пшеницы. Но даже овес не всегда можно было найти, и порой им приходилось собирать корни растения под названием «хара», которые смешивали с молоком и пекли из него подобие хлеба. Когда Помпей увидел эти буханки, он якобы заметил, что воюет с животными, а не с людьми. Цезарь имел доступ к воде, но приказал легионерам отклонять или запруживать водные потоки, которые проходили через линию укреплений к вражеской позиции. В лагере Помпея было много провианта, так как запасы постоянно прибывали по морю, но его люди начали испытывать нехватку воды. Помпей приказал копать новые колодцы, но это мероприятие лишь отчасти завершилось успехом. Огромное количество людей и животных было сосредоточено на небольшом участке в пределах осадной линии. Приоритет в снабжении водой и фуражом был отдан кавалерии, и множество вьючных животных погибло. В переполненном лагере разразилась эпидемия (возможно, брюшного тифа, хотя описания наших источников довольно расплывчаты). Обе стороны страдали в равной степени, так как фактически это была осада огромных масштабов, но ни один полководец не желал отступать, а проблемы врага лишь укрепляли решимость другой стороны. Цезарь чувствовал, что солдаты разделяют его уверенность. Иногда они швыряли буханки хлеба из корня «хара» за укрепления противника, чтобы «понизить их гордые надежды». По мере того как неделя проходила за неделей, урожай на полях начал поспевать, что придавало дополнительную надежду, но, по утверждению самого Цезаря, ему приходилось слышать разговоры солдат, что лучше они будут питаться древесной корой, чем дадут Помпею уйти [14].
Строительство укреплений продолжалось. Цезарь по-прежнему надеялся замкнуть кольцо окружения, чтобы Помпей был вынужден либо бежать морским путем, либо сразиться с ним. С обеих сторон время от времени происходили мелкие стычки. Лучники и пращники Помпея научились стрелять вслепую, целясь в костры за укрепленной линией Цезаря. Тогда его солдаты стали сидеть и спать вдали от костров, предпочитая холод и безопасность теплу и риску. Помпей предпринял несколько серьезных атак на отдельные части укреплений Цезаря, пробуя их на прочность в попытке найти слабые места. Одна из попыток захватить стратегически важный холм была отражена, когда Публий Корнелий Сулла — родственник диктатора, чей сын Фауст Сулла находился в лагере Помпея, — привел два легиона на помощь атакованному редуту. Противник был разгромлен и поспешно отступил, но Сулла решил не начинать контратаку. Цезарь одобрил его осторожность как вполне уместную для легата, поскольку такие решения были прерогативой главнокомандующего. В «Записках» с гордостью сообщается о храбрости легионеров Цезаря. На одном участке укреплений три когорты Девятого легиона отразили натиск целого легиона противника при поддержке большого количества стрелков и пращников. После целого дня ожесточенной борьбы практически все защитники были ранены, хотя многие из них по-прежнему были готовы сражаться. Раны, как правило, были получены не в рукопашной схватке; по свидетельству Цезаря, в тот день по редуту было выпушено не менее 30 000 стрел. Четыре из шести центурионов одной когорты лишились глаза от прямого попадания в лицо, а в щите одного центуриона по имени Сцева оказалось 120 пробоин. По сообщениям из других источников, он был одним из солдат, раненных в глаз, но, несмотря на это (а также на ранения в грудь и бедро), продолжал сражаться.
В какой-то момент он притворился, будто сдается в плен, а когда враги устремились вперед, убил одного и отрубил руку другому. Отвага этого центуриона и его солдат была настолько поразительной, что никто из помпеянцев не осмеливался выступить против них. Сцева в течение многих лет служил под командованием Цезаря, начиная с того времени, когда последний был назначен пропретором в Испании. Главнокомандующий щедро наградил когорту, удвоив жалованье легионерам, наградив многих из них, выдав новую одежду и дополнительный паек хлеба, что в то время могло быть наиболее ценной наградой. Сцева был повышен до центуриона первого ранга, т. е. главного центуриона в легионе, и получил награду в 200 000 сестерциев. Это была его не последняя служба для Цезаря, так как в дальнейшем он стал всадником и в течение некоторого времени возглавлял вспомогательное конное подразделение, получившее его собственное имя — Ala Svavenae [15].
